В.Н.Попов Геополитика Великой Победы

_____

ПОПОВ ВИКТОР НИКОЛАЕВИЧ (1935—2021), кандидат исторических наук, профессор (Сталинград-Волгоград).

Согласованный союзниками по антигитлеровской коалиции послевоенный миропорядок был нацелен на обеспечение всеобщего и прочного мира на основе взаимной безопасности его суверенных субъектов. Фундаментом послевоенной системы международных отношений должно было стать взаимовыгодное и равноправное сотрудничество ведущих держав антигитлеровской коалиции. Оно было немыслимо без согласования их геополитических интересов. И хотя основные принципы такого согласования были определены на международных конференциях «Большой тройки», их практическая реализация натолкнулась на разные подходы к пониманию места и роли каждой державы в послевоенной мировой политике.

Советскому руководству по главе с И.В.Сталиным удалось приблизить географические границы СССР к естественным геополитическим: с севера и востока территория СССР омывалась Мировым океаном,

на западе естественной границей стала «линия Керзона», которую Запад признавал в качестве естественной границы между Западом и Восточной цивилизацией, на востоке, юго-востоке и юге государственная граница проходила по естественным рубежам — по Амуру, Гималаям и Кавказскому хребту. (См.: Ивашов Л.Г. Геополитика великой победы //

В кн.: Вторая мировая война и послевоенная демократия. — Волгоград: «Принт», 2009).

Казалось, что всё возможное было достигнуто. Однако ещё в июне 1944 года Сталин, принимая югославскую делегацию, подойдя к карте мира, где СССР выделялся красным цветом, имея в виду своих западных союзников, заметил: «Никогда они не смирятся с тем, чтобы такое пространство было красным — никогда, никогда!». (Джилас М. Лицо тоталитаризма. — М., 1992. С. 59).

Отсюда неизбежно возникал закономерный вопрос: насколько долго можно гарантировать устойчивую безопасность СССР, ставшего великой мировой державой? Ответ на него был связан с решением двух проблем: откуда может исходить новая угроза безопасности и как добиться неконфронтационного подхода к согласованию геополитических целей союзников по антигитлеровской коалиции.

Главным вопросом обеспечения устойчивого послевоенного мира было исключение любой возможности германской агрессии. С этим были связаны поиски союзниками путей развития послевоенной Германии. Прежде всего необходимо было уничтожить очаг германского милитаризма — Пруссию и ликвидировать кузницу его вооружения — Рур.

В годы войны союзники обсуждали различные варианты раздела Германии. Сталин внимательно относился к предложениям своих западных союзников о планах раздела Германии. Весной 1945 года советскому правительству стало известно о сепаратных переговорах США и Англии с гитлеровской Германией о возможности её односторонней капитуляции. Примерно в это же время просочилась информация о тайных планах У.Черчилля использовать соединения вермахта против Красной Армии с целью воспрепятствовать её продвижению в Центральную Европу. В этих условиях Сталин, руководствуясь своей формулой, выдвинутой ещё в 1942 году — «...Гитлеры приходят и уходят, а народ германский,

а государство германское остается» — приходит к решению, что «советским интересам... больше отвечало бы существование единого, демократического немецкого государства с социально-экономическим строем типа Веймарской республики». (Фалин В. Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов. — М.: 2000. С. 539).

Твёрдая позиция Советского Союза обеспечила в Потсдаме принятие согласованной договоренности о денацификации, демилитаризации и демократизации Германии как единого государства, территория которого подлежала временной оккупации четырёх союзных держав.

Сталин не исключал возможность в будущем попыток использования германского экономического потенциала западными союзниками

по антигитлеровской коалиции против СССР. Поэтому, в частности,

он выдвинул предложение о максимальной доле Советского Союза

в общем объёме германских репарационных платежей. Однако союзники уклонились от поддержания этой просьбы СССР, а в дальнейшем ограничили получение советской доли репараций.

Безопасность западных границ СССР зависела не только от будущей Германии, но и от позиции восточноевропейских государств, граничивших с Советским Союзом. В этом плане безусловный интерес представляла идея Сталина о союзе славянских государств.

Впервые эту идею он выдвинул в марте 1945 года во время визита президента Чехословакии Э.Бенеша в Москву. «Мы считаем, — говорил Сталин, — что независимо от разницы в политическом и социальном положении, независимо от бытовых и этнографических различий все славяне должны быть в союзе друг с другом против нашего общего врага — немцев». (Сталин И.В. Соч. Т. 18. С. 361—362).

Дальнейшее развитие славянская тема получила во время пребывания в Москве югославской делегации во главе с Иосипом Броз Тито в начале апреля 1945 года. Подчёркивая значение единения славянских народов, Сталин заметил: «Если славяне будут объединены и солидарны — никто в будущем пальцем не шевельнёт, пальцем не шевельнёт! — повторял он, резко рассекая воздух указательным пальцем». (Джилас М. Лицо тоталитаризма. С. 81). Развивая свои суждения, Сталин высказал неожиданную мысль о реформировании Советского Союза, «о слиянии его с народными демократиями»: Украины с Венгрией и Румынией, а Белоруссии с Польшей и Чехословакией, в то время как Балканские страны объединились бы с Россией». (Там же. С. 127).

Сталин оставил без ответа «процентную записку» У. Черчилля, в которой последний во время своего последнего визита в Москву в октябре 1944 года предложил Сталину разделить сферы влияния в Европе. Это предложение Черчилля явилось выражением его озабоченности тем, что после войны СССР будет доминировать в Европе.

Сталин был категорически против экспорта социализма, советского строя в освобождённые от фашистской оккупации европейские страны. Он настойчиво предостерегал коммунистов от забегания вперёд,

от преждевременных попыток установления диктатуры пролетариата. Выступал за создание в освободившихся странах коалиционных правительств с «целью проведения необходимых реформ в интересах не только рабочего класса, но и других слоёв населения». Сталин считал, что демократия, которая установилась в Польше, Югославии и Чехословакии, открывала путь «к социализму без необходимости установления диктатуры пролетариата и советского строя». (См. в частности: Пихоя Р. Москва. Кремль. Власть, сорок лет после войны. 1945—1985. — М., 2006. С. 131—133). Более того, в дальнейшем Сталин высказал идею мирного, парламентского пути к социализму, поддержав в этом плане новые стратегические установки компартий Чехословакии, Венгрии и особенно Великобритании, Франции и Италии.

Руководитель Советского государства твёрдо придерживался мнения, что в восточноевропейских странах, граничивших с СССР, должны быть сформированы «подлинно демократические правительства», находящиеся в дружественных отношениях с Советским Союзом. В этом он вывел один из залогов безопасности западных границ СССР. В этом плане Сталин пошёл навстречу пожеланиям своих союзников и договорился о создании коалиционных правительств в странах Восточной Европы в первые послевоенные годы. В правительства восточноевропейских стран, где коммунисты занимали достаточно прочные позиции, вошли представители антифашистских буржуазных партий, ранее сформировавшие эмигрантские правительства в Лондоне.

В полном соответствии с послевоенными геополитическими реалиями Советский Союз обозначил свои интересы в Турции (проливы, как минимум возвращение городов Карса и Ардогана), изъявил своё желание создать военные базы в Норвегии (на островах Шпицберген и Медвежий) и Дании (на острове Борнгхольм, где в это время находились советские войска).

Учитывая уроки истории, Советское правительство предложило турецкому правительству создать совместные советско-турецкие базы для защиты проливов Босфор и Дарданеллы, а также возвратить советским Армении и Грузии территории, которые до 1917 года входили

в состав Российской империи, а затем были уступлены Турции по договору 1921 года.

В 1943—1944 годах Сталин обсуждал с Черчиллем вопрос о проливах. Британский премьер дал устойчивое заверение, что режим проливов, который регулировался международными соглашениями в Монтрё, будет пересмотрен с учётом советских интересов. Однако позднее союзники уклонились от согласования всего комплекса советско-турецких отношений.

Не увенчались успехом и попытки Советского правительства закрепить свои позиции в Иране, северную часть которого занимали советские войска в соответствии с имевшимися международными соглашениями. Вопреки ранее достигнутым договоренностям союзники попытались воспрепятствовать осуществлению советского плана о разведке и разработке месторождений в северных провинциях Ирана. В конце 1945 года в Иране стало нарастать национально-освободительное движение за автономию южного (иранского) Азербайджана и иранского Курдистана, которое могло опереться на советскую поддержку.

В противоборстве с проанглийскими силами в мае 1946 года всё-таки советско-иранская нефтяная компания была создана. Шах Ирана подписал все учредительные документы. Советские войска были выведены из Ирана, а депутаты меджлиса не одобрили подписанные документы. И хотя Советскому правительству удалось сохранить дружественные отношения с Ираном, англо-американское давление на шахское правительство продолжало нарастать, цель которого состояла в недопущении дальнейшего развития дружественных советско-иранских отношений.

В результате разгрома Японии СССР существенно укрепил свои геополитические позиции на Дальнем Востоке. В соответствии с межсоюзническими соглашениями к Советскому Союзу отошли Южный Сахалин и Курильские острова. 14 августа 1945 года СССР заключил договор с гоминдановским Китаем, по которому получил право иметь в течение 30 лет военно-морскую базу в Люйшуне (Порт-Артуре), владеть портом Далянь (Дальний) и совместно управлять Китайско-Чаньчунской железной дорогой (КВЖД). В результате Советский Союз получил возможность беспрепятственного выхода к Тихому океану. По итогам боевых действий войска Красной Армии находились в Северо-Восточном Китае (Маньчжурии) и Северной Корее.

Учитывая свой вклад в победу над Японией, Советский Союз рассчитывал на участие в оккупации Японии (предполагаемая зона — остров Хоккайдо). Однако США выступили против ввода войск Красной Армии на Японские острова. Впоследствии удалось достичь согласия на создание Дальневосточной комиссии и Союзного Совета с участием СССР, что позволило ему оказывать какое-то влияние на оккупационную политику в Японии. Но ещё в ходе военных действий против Японии президент США Г.Трумэн на Потсдамской конференции в категорической форме потребовал базировать американские военно-воздушные силы на Курильских островах. Сталин отклонил это требование, заявив, что в таком тоне разговаривают с побеждённой страной, Советский Союз не побеждён и, как известно, является одной из держав-победительниц.

Такой выпад с американской стороны не был случайным явлением. Уже в конце 1944 года в определённых кругах правящей «элиты» США вынашивались планы о переходе к «атомной дипломатии» в отношении Советского Союза. Тогдашний военный министр Г.Стимсон ратовал

за необходимость «органически ввести Россию в лоно христианской цивилизации, опираясь на возможность применения атомного оружия». (Цит. по: Яковлев Н.Н. Франклин Рузвельт: человек и политик. — М., 1981. С. 383).

После испытания атомной бомбы правящие круги США стали более активно переходить на конфронтационные позиции по отношению

к СССР. Резкий поворот произошёл после фултоновской речи У.Черчилля в марте 1946 года, которая положила начало «холодной войне»

в международных отношениях. Сталин определил речь Черчилля как установку на войну, как призыв к войне с СССР.

США отказались признать сферы геополитических интересов Советского Союза, взяли курс на свёртывание союзнических отношений и открытое противоборство с нашей страной. На первый план выдвигалось столкновение геополитических интересов бывших союзников по антигитлеровской коалиции. Это открыто не стеснялся признать министр иностранных дел английского правительства Э.Бевин ещё в конце 1945 года. Он прямо заявил о том, что влияние СССР протянулось «от Любека до Порт-Артура»», и сетовал на то, что СССР «трётся о Британскую империю» в стратегически важных районах — Греции, Турции и Иране. (См.: Рыбас С.Ю. Сталин. — М.: Молодая Гвардия, 2009. С. 748).

Уже в январе 1946 года президент США Трумэн открыто провозгласил о наступлении «пакс Американа» и заявил: «Если России не противопоставить железный кулак и язык сильных выражений, мы будем на пороге ещё одной войны...». (Цит по: Уткин А. Мировая «холодная война». — М., 2005. С. 377). А несколько ранее, в сентябре 1945 года, по заданию правительства США, американское военное командование приступило

к планированию атомных бомбардировок СССР, выбрав для этого 20 наиболее важных целей. Планирование ядерной атаки против СССР продолжалось вплоть до сентября 1949 года: 25 сентября 1949 года правительство СССР заявило, что Советский Союз располагает собственной атомной бомбой, что положило конец американскому шантажу.

Начало «холодной войны» привело не только к окончательному отказу от согласованной политики бывших союзных держав по антигитлеровской коалиции, но и дало старт гонке вооружений.

Сталинской «программе максимум» по реализации геополитических интересов не суждено было претвориться в жизнь.

Мир раскололся на два лагеря: возник биполярный мир. С его образованием «...по мере превращения Советского Союза в самостоятельный центр силы получил законченное оформление основной закон геополитики — закон дуализма. Чётко обозначились полюса морской (США) и континентальной (СССР) цивилизаций». (Ивашов Л.Г. Геополитика великой Победы. С. 27—28). Видный отечественный учёный в области геополитики, генерал-полковник Ивашов, анализируя геополитические последствия Второй мировой войны и вклад нашей страны в Великую Победу, приходит к непреложному выводу: «По сути, геополитические интересы Советского Союза стали простираться на все континенты мира.

В Европе и Азии это воплощалось в виде системы социалистических государств и государств народной демократии. Куба и ряд латиноамериканских стран были опорными точками советского геополитического пространства в Западном полушарии. Свои немалочисленные опорные точки были у нас на Африканском континенте и на Ближнем Востоке, и

в Юго-Восточной Азии, ибо существование СССР, его привлекательный образ стал мощным стимулом для национально-освободительных процессов. После Второй мировой войны геополитическое пространство России было беспрецедентным. (См.: там же. С. 31).

Таковы были геополитические итоги тяжелейшей войны.