В.Н.Попов. Тревожный июль 42-го

_____

ПОПОВ ВИКТОР НИКОЛАЕВИЧ, кандидат исторических наук, профессор, краевед (Сталинград-Волгоград).

 

Чтобы более понятны были сложность противоборства Красной Армии с немецко-фашистскими захватчиками и величие нашей победы

в Сталинградской битве, хочу предложить читателям статью о её начале. Шёл второй год Великой Отечественной войны. К лету 42-го на юго-восточном фланге советско-германского фронта сложилась крайне тревожная обстановка. Нанеся ощутимый урон Красной Армии в Крыму и под Харьковом, военная машина вермахта стремительно двигалась

к большой излучине Дона и Волги. Намереваясь окончательно разгромить Красную Армию в этом районе, гитлеровское командование планировало захватить Кавказ и, перевалив через Кавказский хребет, вступить на территорию Передней Азии и Ближнего Востока. Богатейшие месторождения нефти этого района призваны были покрыть все потребности Германии в нефтепродуктах.

Это и составляло основное содержание «плана Блау», осуществление которого началось летом 1942 года синхронно с «планом Ориент»

в Северной Африке. Оба плана нацистские авантюристы считали важнейшим военным инструментом достижения своих геополитических целей, рассчитанных на окончательное уничтожение Советского Союза в качестве непременного условия шествия к установлению мирового господства арийской расы.

Реализуя «план Блау», первые разведывательные подразделения

6-й армии вермахта уже 10—–11 июля1942 года появились на юго-западе Сталинградской области. 17 июля 1942 года передовые части

6-й германской армии генерала Ф.Паулюса вошли в соприкосновение с войсками 62-й армии генерал-майора В.Я.Колпакчи на рубеже реки Чир. Эта дата считается началом Сталинградской битвы. Хотя в течение последующих пяти дней командование 6-й армии вело разведку и подтягивало свои войска, боевые действия на этом участке фронта с первых дней отличались особым упорством и ожесточением.

Как свидетельствуют армейские документы того времени, советские воинские подразделения, вводимые в бой против войск вермахта,

не имели чётких указаний относительно рубежей обороны и решали задачи наступательного характера. Военный историк А.Панин обращает внимание на то, что советские войска не вели в это время оборонительных боев. Поскольку 6-я немецкая армия вела наступление, правильнее назвать эти действия встречными сражениями. Лишь 9 августа 1942 года войска Красной Армии получили приказ перейти к обороне, и с этого времени начался новый, оборонительный этап Сталинградской

битвы. (См.: Сталинград: забытое сражение. — М.: АСТ; СПб: TERRAFantastica, 2005. С. 100).

Развернув боевые действия в междуречье Дона и Волги, на сталинградском направлении, Гитлер и Верховное командование вермахта

не считало взятие Сталинграда первоочередной целью начавшейся кампании. Как свидетельствовал позднее генерал Э.Клейст, командовавший танковыми соединениями группы армий «А», нацеленной

на Кавказ, «взятие Сталинграда являлось для нас второстепенной задачей. Этот город просто-напросто был удобным местом, расположенным в „бутылочном горлышке” между Волгой и Доном. Там легче всего было заблокировать ожидаемую с востока атаку русских войск по нашему флангу. Вначале Сталинград был для нас только названием

на карте». Генерал Блюментрит, занимавший в 1942 году пост заместителя начальника штаба сухопутных сил Германии, добавляет: «Гитлер первоначально планировал пройти севернее Сталинграда в тыл русских армий под Москвой, но его разубедили, доказав, что такой план грешит излишним честолюбием. Кое-кто из ближайшего окружения фюрера поговаривал о предстоящем наступлении на Урал, но это уже точно было чистейшей фантазией». (Харт Лиддел Безил. Битвы Третьего рейха. Воспоминания высших чинов генералитета нацистской Германии. / Пер. с англ. С.В.Лисогорского. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2005. С. 241—242).

Как отмечает английский военный историк Харт, по свидетельству Клейста, высшая ирония военной кампании 1942 года заключалась

в том, что Сталинград мог быть взят без особых усилий, если бы сразу же считался объектом первостепенной важности. Уже в конце июня 1942 года находившаяся в распоряжении Клейста 4-я танковая армия могла захватить Сталинград с ходу, без боя, так как впереди не было сколько-нибудь значительных сил Красной Армии. Но вместо этого

4-я танковая армия генерала Гота была повернута на юг для овладения Кавказом. Однако уже двумя неделями позже, когда она была снова повернута на север, «русские уже успели собрать достаточно сил, чтобы её остановить». (См.: там же. С. 248).

Касаясь этих событий, американский исследователь Хэнсон Болдуин отмечает: «В результате 6-я армия, которая в то время почти не встречала сопротивления, осталась без поддержки при наступлении

на Сталинград; вскоре она увязла в „дикой схватке” западнее Дона...

6-я армия без отведённых от неё танков 4-й танковой армии увязла

в ожесточённых боях под городом Калачом». (Болдуин Хэнсон. Сражения выигранные и проигранные, новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны. — М.: ЗАО «Центрполиграф», 2001. С. 205).

Встретив ожесточённое сопротивление частей Красной Армии продвижению соединений вермахта на Кавказе, левый фланг которых находился под постоянной угрозой со стороны сталинградского направления, германское верховное командование приняло решение захватить Сталинград, отрезать юг России от центра и обеспечить массированное продвижение на Кавказ. Ударной силой осуществления этого плана стала 6-я армия вермахта под командованием генерал-полковника Фридриха фон Паулюса. В распоряжении Паулюса оказались 250 тысяч солдат и офицеров, 500 танков и 7 000 орудий и миномётов. В состав армии входили 25 тысяч лошадей (принимались во внимание возможные трудности с горючим). 6-ю армию поддерживали 3-я румынская, 2-я венгерская и 8-я итальянская армии. Наступавшие сухопутные части прикрывал 8-й воздушный корпус генерала Фибига, входивший

в состав 4-го воздушного флота генерал-полковника Вольфрама Рихтгофена. Не встречая сколько-нибудь мощного организованного сопротивления частей Красной Армии, эта ударная армада вермахта вышла

к западному берегу Дона уже к середине июля 1942 года.

В обстановке неуклонно нарастающего натиска частей вермахта,

в условиях реорганизации старых и развёртывания новых фронтов (Юго-Западный фронт прекратил свое существование, были развернуты Воронежский и Северо-Кавказский фронты), временного ослабления взаимодействия фронтов и частичной утраты управления войсками командование Красной Армии прилагало неимоверные усилия по восстановлению руководства боевыми действиями на южном фланге советско-германского фронта. 12 июля 1942 года по решению Ставки Верховного Главнокомандования создается Сталинградский фронт. Командующим фронтом назначен маршал С.К.Тимошенко, которого

23 июля 1942 года сменил генерал-лейтенант В.Н.Гордов. Анализируя обстановку на этом участке советско-германского фронта, видный отечественный историк А.И.Уткин приходит к выводу о том, что Сталинградский фронт был создан в большой, почти отчаянной спешке. (См.: Уткин А.И. Вторая мировая война. — М.: Алгоритм, 2002. С. 377).

Бои в междуречье Дона и Волги отличались упорством и ожесточённым характером, беззаветным самопожертвованием и беспримерным героизмом защитников Сталинграда. Развернувшиеся встречные сражения проходили порой без надлежащей подготовки советских войск и приводили к высоким потерям в живой силе и технике.

Неравная вооружённая борьба протекала в обстановке подавляющего превосходства противника в живой силе и технике. Академик А.М.Самсонов приводит следующие данные: «Соотношение сил противоборствующих сторон на Сталинградском направлении по-прежнему складывалось в пользу врага. В наступавших соединениях 6-й немецкой армии имелось около 270 тыс. солдат и офицеров, 3 тыс. орудий и миномётов, 500 танков. С воздуха эти силы поддерживались 1 200 самолётами. К 15—17 июля советские войска на Сталинградском направлении реально могли противостоять врагу лишь силами 63-й и 62-й армий, в которых имелось 12 дивизий: около 160 тыс. человек личного состава, 2 200 орудий и миномётов, до 400 танков. В составе 8-й воздушной армии было всего 454 самолёта». (Самсонов А.М. Сталинградская битва. — М.: «Наука», 1982. С. 624). Так, передовому отряду 33-й гвардейской стрелковой дивизии (командир полковник Ф.А.Афанасьев), который во главе с подполковником П.В.Евдокимовым, находясь в 44 км впереди своих главных сил, пришлось сдерживать наступление целой моторизованной 29-й дивизии противника. В результате активных боевых действий наших передовых отрядов войска вермахта смогли подойти к главной полосе обороны лишь к исходу дня 22 июля. Таким образом, передовые отряды выполнили свою задачу, обеспечив главным силам выигрыш шести драгоценных суток для подготовки обороны.

Но это стоило передовым отрядам больших жертв. Смертью храбрых пало значительное число воинов. (См.: Куманёв Г.А. Сталинградская битва. (Краткий военно-исторический очерк, документы, материалы). — М.: МППА «БИМПА», 2007. С. 49).

Ранним утром 23 июля развернулась борьба за главную полосу обороны. Создав сильную группировку, которая превосходила советские войска в людях в 1,4 раза, в танках в 2 раза и в авиации в 3,5 раза, противник нанёс мощный удар по правому флангу 62-й армии (командующий генерал-майор В.Я.Колпакчи). На этом участке действовал 84-й гвардейский стрелковый полк 33-й гвардейской стрелковой дивизии. Здесь советская оборона оказалась наиболее слабой: враг имел превосходство в людях в 4—5 раз, в орудиях и миномётах в 9—10 раз и

в танках — абсолютное. Однако и в этих тяжелейших условиях 84-й гвардейский стрелковый полк более трёх часов сдерживал дальнейшее продвижение 16-й танковой и 113-й пехотной дивизии противника. (См.: там же, а также: Великая Отечественная война 1941—1945 годов. В 12 тт. Т. 3. Битвы и сражения, изменившие ход войны. — М.: Кучково поле, 2012. С. 252).

В ходе боёв, развернувшихся около станицы Клетской, воины-гвардейцы Пётр Болото, Григорий Самойлов, Александр Беликов и Иван Алейников совершили выдающийся подвиг. Заняв позицию на небольшой высотке, эти четыре бойца с двумя противотанковыми ружьями в неравной схватке с 30 вражескими танками подбили и сожгли половину из них. Всего же гвардейцы полка уничтожили 45 боевых машин противника. Младший сержант П.О.Болото стал Героем Советского Союза, а трое его однополчан были удостоены высоких боевых наград. Только введя свежие силы, после неоднократных ожесточённых атак и ценой больших потерь врагу удалось, наконец, прорвать основную полосу обороны и продвинуться вперёд лишь на 10—12 км.

Продолжая наращивать усилия, противник утром 24 июля дополнительно ввёл в сражение 3-ю моторизованную дивизию 8-го корпуса, а 25 июля — 100-ю пехотную дивизию того же корпуса. Танковые и моторизованные соединения, входившие в состав северной ударной группы 6-й армии Паулюса, смяли оборону 62-й армии на правом фланге, имевшую здесь самую низкую плотность. «Главный удар противника ожидался на другом — левом фланге, выводившем кратчайшим путём к Сталинграду. Это был просчёт советского командования, вызванный, прежде всего, отсутствием полных разведданных о силах и намерениях противника. Обходя фланги советских войск, части вермахта пытались окружить их в большой излучине Дона, выйти в район Калача и быстро прорваться к Сталинграду». (Сталинградская битва и её геополитическое значение / Под общ. ред. С.Е.Нарышкина, акад. А.В.Торкунова. Моск. гос. ин-т междунар. отношений (ун-т) МИД России. — М.: МГИМО — Университет, 2013. С. 54).

Обойдя основные силы 62-й армии, противнику удалось прорваться к Дону, выйдя в район станицы Верхне-Бузиновской. Две советские стрелковые дивизии и ряд других частей оказались в окружении. Угроза полного окружения продолжала оставаться для всей 62-й армии. Только спешный ввод в бой бригады тяжёлых танков КВ и контрудар

13-го танкового корпуса (командующий полковник Т.И.Танасчишин)

с юга предотвратил быстрый выход врага в тыл основных сил 62-й армии.

Наряду с этим осложнилась военная обстановка в полосе 64-й армии, где 26 июля противник нанёс удар по её правому флангу. Под натиском южной группировки 6-й немецкой армии, части 64-й армии вынуждены были отойти за реку Дон в районе станицы Нижне-Чирской.

Будучи не в состоянии остановить продвижение соединений вермахта, части Красной Армии отступали всё дальше на восток в глубь своей территории, приближаясь к Сталинграду.

В результате этого обстановка на южном участке советско-германского фронта становилась весьма критической для ведущих здесь борьбу советских войск. В двадцатых числах июля 6-я армия Паулюса создала реальную угрозу захвата переправ через Дон в районе Калача и окружения 62-й и 64-й армий, сражавшихся в большой излучине Дона. Выполняя указания Гитлера, генерал-полковник Паулюс планировал захватить Сталинград с ходу 25 июля 1942 года.

«Советское командование сознавало, что предпринятых контрмер совершенно недостаточно для того, чтобы отразить удар мощной группировки противника. Тогда Сталин обратился к плану ускоренного формирования и сосредоточения 1-й и 4-й танковых армий (командующие генералы К.С.Москаленко и В.Д.Крюченкин) за счёт подходящих резервов. Им ставилась цель — наступление по сходящимся направлениям на Верхнебузиновскую группировку врага (14-й танковый корпус

6-й армии). (См.: там же. С. 55). Как вспоминал впоследствии маршал Советского Союза А.М.Василевский, это была «единственная возможность ликвидировать угрозу окружения 62-й армии и захвата противником переправ через Дон...». (Василевский А.М. Дело всей жизни. —М.: Политиздат, 1978. С. 211).

Ставка Верховного командования понимала всю опасность сложившегося положения в зоне развёртывания нового Сталинградского фронта. Нужны были незамедлительные действия частей Красной Армии, так как малейшее промедление в организации отпора врагу могло привести к непоправимо тяжёлым последствиям.

В такой обстановке 23 июля 1942 года на Сталинградский фронт прибыл начальник Генерального штаба РККА генерал-полковник А.М.Василевский в качестве представителя Ставки ВГК. Располагая необходимыми предварительными данными и уточнив на месте складывавшуюся обстановку, Василевский принимает решение о немедленном нанесение контрудара силами формировавшихся 1-й и 4-й танковых армий. Контрудар осуществлялся под руководством Василевского, когда управление войсками фронта только что складывалось (буквально накануне развернувшихся боёв командующим Сталинградским фронтом стал генерал-лейтенант В.Н.Гордов, сменивший на этом посту маршала С.К.Тимошенко).

26—29 июля в наступление перешли танковые корпуса 4-й танковой армии, а 30 июля часть сил 1-й танковой армии. Контрудар был совершенно неожиданным для командования 6-й немецкой армии. Несмотря на то, что контрудар был подготовлен спешно, советские войска нанесли этой армии ощутимый урон. В ходе его удалось обеспечить выход окружённых дивизий и сорвать попытку противника переправиться через Дон. Однако достичь всех поставленных целей советскому командованию не удалось. Соединения вводились в бой разрозненно. К 1 августа в 22-м танковом корпусе из 175 танков осталось всего 56 боевых машин. (См.: Великая Отечественная война. Основные события войны. — М., 2011. С. 245—247). Всего за несколько дней боёв войска Красной Армии потеряли в большой излучине Дона 450 танков, в том числе 1-я и 4-я танковые армии до 300 машин, что существенно ослабило Сталинградский фронт. (См.: Куманёв Г.А. Сталинградская битва. (Краткий военно-исторический очерк, документы, материалы. С. 50), а также Сталинградская битва и её геополитическое значение. С. 55). Его войска вынуждены были отступать. Вскоре части 62-й армии оказались в мешке и вынуждены были прорываться из него с большими потерями. Как отмечал Василевский: «Контрудар не привёл к разгрому группировки врага, прорвавшейся к Дону, но, как показали последующие события, сорвал замысел противника окружить и уничтожить 62-ю армию, сыгравшую в дальнейшем вместе с 64-й армией основную роль при обороне Сталинграда, и

не позволил ему осуществить стремительный бросок для захвата Сталинграда с ходу». (Василевский А.М. Дело всей жизни. — М.: ОЛМА-ПРЕСС. Звёздный мир, 2002. С. 209). Маршал Советского Союза Г.К.Жуков считал: «...Конечно, ввод в бой частей, находящихся в стадии формирования, нельзя признать правильным, но иного выхода в то время

у Ставки не было, так как пути на Сталинград прикрывались слабо». (Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. В 2-х ч. Т. 2. — М., 2002. С. 70).

В целом контрудар советских войск сбил темп наступления 6-й армии Паулюса на сталинградском направлении. Противнику пришлось на некоторое время задержать дальнейшее продвижение вперёд своих передовых частей и дожидаться резервов. Касаясь июльских боёв в излучине Дона, адъютант Паулюса полковник Вильгельм Адам в своих мемуарах признаёт: «Несколько дней 6-я армия была в опасном положении...». (Адам Вильгельм. Трудное решение. Мемуары полковника

6-й германской армии / Перевод с немецкого Н.М.Гнединой и М.П.Соколовой. Под редакцией З.С.Шейниса. — М.: Изд-во «Прогресс», 1967.

С. 62). Другой германский военачальник генерал-майор Ганс Дёрр прямо отмечал, что контрудар советских войск под Калачом позволил советскому командованию выиграть время примерно в две недели. «Затем, — писал Г.Дёрр, — из двух недель стало три, так что лишь 21 августа 6-я армия смогла начать своё наступление через Дон...». (Дёрр Ганс. Поход на Сталинград (оперативный обзор) / Перевод с немецкого. — М.: Воениздат, 1957. С. 44—45). 5 А ведь ещё в июне Паулюс планировал захватить Сталинград 25 июля 1942 года. Именно после этих июльских боёв под Калачом, нанесших большой урон 6-й армии, Гитлер согласился с генералом А.Йодлем, что судьба Кавказа зависит целиком от Сталинграда, и распорядился о том, чтобы 4-я танковая армия Гота срочно развернулась в сторону Сталинграда. Теперь, по мнению Гитлера, Сталинград должен был взят в клещи — с запада от Паулюса и с юга от Гота.

Сломив сопротивление войск Юго-Западного фронта и продолжая развивать наступление на юг, войска вермахта стремились нанести поражение армиям Южного фронта, а с выходом к Волге и захватом Сталинграда рассечь советский стратегический фронт на две изолированные части. Будучи не в состоянии остановить продвижение немецких войск, части Красной Армии отходили всё дальше в глубь своей территории.

В результате этого обстановка на южном участке советско-германского фронта становилась весьма критической для ведущих здесь борьбу советских войск. «Советский Союз в те дни переживал тяжёлый кризис. — отмечал впоследствии генерал-майор вермахта Ганс Дёрр. — По всей видимости, русские, хотя и осуществили планомерный отход за Дон, под давлением немецких частей вынуждены были отступать к Волге и Кавказу раньше намеченного срока; на некоторых участках их отступление превратилось в бегство». (Дёрр Ганс. Поход на Сталинград (оперативный обзор) / Перевод с немецкого. — М.: Воениздат, 1957. С. 30).

Бывший немецкий военный корреспондент Хайнц Шрётер так оценивал летние события 1942 года на южном крыле советско-германского фронта: «Как бы ни были сильны или слабы позиции русских на южном участке фронта после неудавшейся обороны под Воронежем, их войска осуществляли планомерное, широкомасштабное отступление за Дон и Волгу». (Шрётер Х. Сталинград. Великая битва глазами военного корреспондента. 1942—1943 / Перевод с немецкого. — М., 2007. С. 33).

В этой тяжёлой обстановке наряду с массовыми проявлениями поразительной стойкости, небывалого упорства и беспримерного героизма воинов Красной Армии в их рядах было немало случаев нарушений воинской дисциплины, неорганизованности, трусости, паникёрства, дезертирства и даже предательства. (См. в частности: Гилязов И. Восточные гарнизоны // Родина, 1999, № 7; Сталинградская победа: Очерки и воспоминания участников и свидетелей Сталинградской битвы / Сост. и отв. ред. П.П.Попов. — Волгоград: Издатель, 2004. С. 29—30).

Описывая события лета 1942 года, известный английский историк Алан Кларк отмечал, что на второй неделе июля единственные участки, где шли сколько-нибудь значительные бои, находились около Воронежа и южнее Донца. А в широком коридоре между Доном и Северским Донцом «присутствие Красной армии едва ли чувствовалось». Кларк приводит свидетельство корреспондента нацистского официоза «Фёлькишер Беобахтер»: «Русские, до этого упорно сражавшиеся

за каждый километр, отступили без единого выстрела. Наше наступление замедлялось только из-за разрушенных мостов и воздушных налётов. Когда давление на советские арьергарды становилось слишком сильным, они выбирали позицию, позволявшую им продержаться

до ночи... Двигаться в глубь этого пространства, не видя... врага, было очень тревожно». Кларк добавляет от себя: «Представляется, что развал (как тогда казалось) сил русских в донском коридоре явился полной неожиданностью для Гитлера, как и для многих его генералов». (Кларк А. План «Барбаросса». Крушение Третьего рейха / Перевод с английского Н.Б.Черных-Кедровой. — М.: ЗАО «Центрполиграф», 2004.

С. 305—306). Фронт практически исчерпал свои наступательные возможности, а оборона фактически дезорганизована. Как и осенью

1941 года, над страной нависла смертельная опасность. (См.: Сталинградская битва и её геополитическое значение / Под общ. ред. С.Е.Нарышкина и А.В.Торкунова. Моск. гос. ин-т междунар. отношений (ун-т) МИД России. — М.: МГИМО — Университет, 2013. С. 57—58).

28 июля 1942 года появился знаменитый приказ Народного комиссара обороны И.В.Сталина, вошедший в историю как приказ «Ни шагу назад!». Этот приказ произвёл перелом в моральном духе бойцов и командиров Красной Армии, в организационном совершенствовании всех звеньев вооружённых сил и существенном повышении стойкости обороны. Он донёс почти до каждого солдата или воинского подразделения суровую правду о грозной опасности, нависшей над страной. Британский историк Джеффри Робертс отмечает: «Фактически это был призыв к дисциплинированному, организованному отступлению и к защите последнего рубежа ценой своей жизни, если этого потребуют обстоятельства. Главной целью документа являлось взятие под контроль стратегического отступления Красной Армии. И в то же время приказ психологически готовил войска к обороне Сталинграда и стойкому сопротивлению на других рубежах обороны». (Победа под Сталинградом. Битва, которая изменила историю / Перевод с английского. — М., 2005. С. 65—66).

Несомненно, были более весомые причины неудач Красной Армии в летние месяцы 1942 года. Они касались, прежде всего, просчётов и ошибок военно-политического руководства страны и командно-начальствующего состава вооружённых сил в оперативном искусстве и тактике, в управлении войсками. С наибольшей полнотой они проявлялись в недооценке стратегической обороны и поспешной подготовке наступательных операций.

Видный военный историк, генерал армии М.А.Гареев приводит любопытный диалог, состоявшийся некоторое время спустя после войны между С.К.Тимошенко и Г.К.Жуковым. Вспоминая уроки поражений Красной Армии в первые месяцы Великой Отечественной войны, Тимошенко спрашивал Жукова: «До сих пор не могу понять, почему мы

в 1942-м не решились перейти к обороне, как это потом сделали под Курском в 1943-м?». На что Жуков после тяжёлого вздоха ответил: «Нужны были накопленные за два года войны горький опыт, мужество и стратегическая мудрость, чтобы созреть для таких решений». (См.: Гареев М.А. Сражение на Волге // Живая память. Великая Отечественная. Правда о войне. В 3 тт. — М., 1995. С. 51).

Необходимо признать, что сильными сторонами противника были

не просто численное превосходство в живой силе и технике, но, прежде всего, подавляющее господство в воздухе, умелое использование танковых соединений и хорошо налаженная связь. Немцы вводили

в бой свои танки только при поддержке авиации и пехоты.

К концу июля 1942 года положение на сталинградском направлении продолжало ухудшаться.

Горькие уроки поражений Красной Армии и суровая действительность жаркого лета 42-го подводили к осознанию непреложной истины: «...Для того, чтобы разбить врага, нанести ему сокрушающее поражение, необходима тщательная и всесторонняя подготовка, организация полнокровных резервов, отработка взаимодействия на всех уровнях фронтового и армейского командования». (Сталинградская битва и

её геополитическое значение. С. 57). По решению ГКО и Ставки ВГК

к Сталинграду направлялись новые резервы личного состава вооружённых сил и боевой техники, значительно ускорялось строительство оборонительных укреплений, неуклонно наращивалось производство военной продукции на оборонных предприятиях города. (См.: Сталинградская победа. С. 42 и далее). «Обстановка остаётся угрожающей, — позднее вспоминал председатель Сталинградского городского комитета обороны А.С.Чуянов об июльских днях 1942 года. — Непрерывно и повсеместно по плану командования срочно возводим оборонительные сооружения. Ежедневно от 180 до 225 тысяч горожан и жителей окрестных сёл и деревень выходят на строительство оборонительных рубежей. Свыше 1 400 тракторов и автомашин и 6 тысяч подвод вывозят землю, лес, железо, бетон и броневые колпаки».

ГКО, Ставка ВГК и ЦК ВКП(б) для оказания помощи командованию Красной Армии и местным органам власти по укреплению обороны города направляли в Сталинград своих уполномоченных. В летние месяцы 1942 года здесь находились начальник Генштаба РККА генерал А.М.Василевский, начальник артиллерии Красной Армии генерал Н.Н.Воронов, начальник автобронетанкового управления генерал Я.Н.Федоренко, член Ставки ВГК маршал Советского Союза С.М.Будённый, заместитель председателя СНК СССР и нарком танковой промышленности В.А.Малышев, секретарь ЦК ВКП(б) и член ГКО Г.М.Маленков, нарком речного флота З.А.Шашков, заместители наркомов А.А.Горегляд, С.И.Багаев, П.В.Харитонов, К.Е.Сергейчук и ряд других ответственных работников наркоматов и ведомств.

Совместными усилиями государственных и военных руководителей, местных партийных и советских органов были разработаны эффективные меры по увеличению выпуска военной продукции в интересах фронта. Так, уже к 20 августа Сталинградский тракторный завод выпустил 240 танков Т–34. (См.: Сталинградская эпопея. – М., 1968.

С. 392–393).

Между тем, гитлеровское командование, перегруппировав свои войска, наращивало усилия на сталинградском направлении. 30 июля

4-я танковая армия генерала Гота, ранее перенацеленная на Кавказ, возвращена в группу армий «Б», которая рвалась к Сталинграду.

Усиленная таким образом группировка насчитывала теперь не 18,

а 31 дивизию и вновь перешла в наступление. 31 июля главные силы

4-й танковой армии нанесли удар вдоль железной дороги Тихорецк-Сталинград в направлении на Котельниково и прорвала оборону 51-й армии (командующий генерал-майор Г.К.Коломиец) Сталинградского фронта.

1 августа противник овладел Ремонтной, а 2 августа — Котельниково.

3 августа передовые части 4-й немецкой танковой армии вышли к реке Аксай, устремившись во фланг 64-й армии (командующий генерал-майор М.С.Шумилов). (См.: Куманев Г.А. Сталинградская битва. (Краткий военно-исторический очерк, документы, материалы. С. 53).

Попытки советского командования отбросить вклинившегося врага двумя контрударами (30 июля в районе Нижне-Чирской силами одного танкового корпуса и двух стрелковых дивизий и утром 4 августа силами вновь созданной оперативной группы войск, которую возглавил заместитель командующего 64-й армией генерал-лейтенант В.И.Чуйков)

к желаемому результату не привели. Причина неудач контрударов являлась поспешная их организация и слабая обеспеченность войск боеприпасами. (См.: там же. С. 54).

Войскам частей 64-й и 51-й армий вместе с оперативной группой войск удалось приостановить наступление противника на рубеже реки Аксай.

Советское командование продолжало усиливать соединения, сражавшиеся в большой излучине Дона. Сюда были переброшены десять дивизий из Забайкалья и с Дальнего Востока. Ставка ВГК в полосу

62-й армии перебрасывала из Подмосковья 1-ю гвардейскую армию, 21-я армия была усилена двумя танковыми бригадами, на вооружении которых состояли американские средние М-3с и лёгкие танки М-3л. (См.: Великая Отечественная война 1941—1945 гг. Военно-исторические очерки. Кн. 1. С. 360).

В целях облегчения управления войсками, растянутыми в полосе

500 км, и укрепления обороны Ставка ВГК 5 августа 1942 года решила разделить Сталинградский фронт, выделив из него 7 августа Юго-Восточный фронт (во главе с генералом А.И.Еременко). При этом главной задачей Сталинградского фронта (4-я танковая, 61, 62 и 63-я, 8-я воздушная армии) оставалась борьба против 6-й армии, наступавшей на Сталинград с запада и северо-востока, а Юго-Восточного (64, 51 и

57-я армии) — отражение удара 4-й немецкой танковой армии на юго-западных подступах к городу. Однако уже к 9 августа Ставка ВГК вынесла необычное решение: с 10 августа генерал-полковник А.И.Еременко стал командующим одновременно двумя фронтами — Юго-Восточным и Сталинградским, а генералы Голиков и Гордов были назначены его заместителями. Однако эти изменения себя не оправдали. И от них вскоре пришлось отказаться. (См.: Великая Отечественная война

1941—1945 годов. В 12 тт. Т. 3. Битвы и сражения, изменившие ход войны. С. 256).

Стойкое сопротивление войск Сталинградского и Юго-Восточного фронтов в большей излучине Дона сдержало натиск противника, помешав ему сделать решающий бросок к Сталинграду. И это в условиях, когда в результате больших потерь оба фронта имели меньше сил и средств, чем противник. (См.: там же. С. 258). «В течение месяца тяжёлых и изнурительных боев части вермахта смогли продвинуться только на 60—80 км. Но положение Сталинграда становилось всё более критическим, и инициативу в ожесточённой борьбе продолжал удерживать враг». (Там же).

   Через горечь и боль невосполнимых людских потерь, в упорных и ожесточённых боях в междуречье Дона и Волги ковалась несокрушимая воля защитников Сталинграда к победе над поработителями нашей Родины.

 

Версия для печати