Д.А.Парфёнов. Стоит ли ждать нелиберального Путина?

ПАРФЁНОВ ДЕНИС АНДРЕЕВИЧ, секретарь Московского горкома КПРФ, депутат Государственной думы Федерального собрания Российской Федерации.

28 июня в беседе с журналистами «Financial Times» президент России Владимир Путин высказал немалый скепсис в отношении идей либерализма. «Так называемая либеральная идея, она, помоему, себя просто изжила окончательно», — вот слова, которые российские и западные СМИ трактуют каждый по-своему. Заявление, действительно, необычное и довольно смелое. Для Путина. Российские левые патриоты говорят о несостоятельности либеральной идеологии уже долгие годы, но их слова зачастую воспринимаются как привычная позиция,

в то время как из уст президента такое мы слышим впервые. Как же следует понимать неожиданный пассаж первого лица? Означает ли это, что страну ждут большие перемены и эпохе либеральной политики приходит конец? Попробуем разобраться.

Ни одно из высказываний Путина нельзя рассматривать вне общеполитического контекста и ретроспективы попыток власти определить саму себя через околоидеологические документы. До сих пор никто из руководителей государства: ни Б.Н.Ельцин, ни В.В.Путин, ни Д.А.Медведев — никто из трёх человек, занимавших высший государственный пост в стране, не ставил под сомнение господство либеральной идеи. Скорее наоборот, в своих статьях и высказываниях, они не напрямую, без буквального объявления утверждали верховенство либерализма. Оговоримся — либерализма экономического в первую очередь.

Под рассуждения о правах человека, под речи о демократии и свободе, даже под мудрствования о традиционных ценностях, устоях и скрепах нашего общества — наряду со всем этим почти всегда прямо или опосредованно звучали как неприкосновенные истины мантры о священности института частной собственности и недопустимости пересмотров итогов приватизации 1990-х годов. В этом, кстати, наши руководители не слишком далеко ушли от западных, как это теперь принято говорить «партнёров» — те тоже не стесняются оправдывать экономический миропорядок похожими заклинаниями. Схожие сюжеты звучат и в относительно недавних статьях верных апологетов правящего режима: председателя Конституционного суда Валерия Зорькина и помощника президента Владислава Суркова.

На последние два документа следует взглянуть отдельно ещё раз.

В первом из них В.Зорькин пишет: «Конституционный Суд РФ стремится к созданию таких компенсационных механизмов, которые могут обеспечивать наиболее слабым членам общества равенство стартовых возможностей в реализации ими своих основных прав и свобод. Подчеркну, что данная трактовка социальных прав не означает снижения значимости таких традиционных „либеральных” прав, как личные и политические права. Не означает она и недооценку значения конституционно-правовой защиты ценностей частной собственности и экономической свободы. Здесь важно отметить, что при всех издержках становления института частной собственности в постсоветской России сформировавшееся в итоге право частной собственности является важнейшим достижением осуществлённых в стране преобразований и основой для её последующего правового развития» (выделено мною. — Д.П.). Как мы видим, господство либерализма здесь провозглашается открыто.

По-своему вторит этому сюжету и В.Сурков в своей статье «Долгое государство Путина», где он пытается поставить действующего президента в пантеон величайших правителей нашего Отечества: «Русской истории известны … четыре основные модели государства, которые условно могут быть названы именами их создателей: государство Ивана Третьего (Великое княжество/Царство Московское и всей Руси,

XV—XVII века), государство Петра Великого (Российская империя, XVIII–XIX века); государство Ленина (Советский Союз, ХХ век); государство Путина (Российская Федерация  XXI век)». Если спорить с первыми тремя тезисами нет никакой необходимости, то вот четвёртый вызывает немало вопросов. Вне всяких сомнений, здесь в качестве своеобразного «отца-основателя» современной России должен быть указан вовсе не Путин, а первый президент России — Борис Ельцин. Ведь именно он создал нынешнюю РФ, подписав бумаги в Беловежье. Это

он при поддержке американских друзей превратил её в суперпрезидентскую республику. Именно при нём проводилась та самая приватизация, итоги которой «нельзя» пересматривать, в ходе которой господствующей формой собственности стала частная.

У нас ельцинская Конституция. При Ельцине приняты нынешние флаг и герб. Все основные органы власти в их нынешнем виде появились именно при Ельцине: Федеральное собрание, состоящее из Государственной думы и Совета Федерации, Правительство РФ и Администрация президента. Список можно продолжать. Поэтому нынешнее государство — это государство Ельцина. Путин как преемник последнего смог стабилизировать созданную Ельциным систему на срок достаточно долгий, чтобы такие, как Сурков, могли грезить о незыблемости режима. Сам же факт попытки устами помощника президента объявить своего рода «конец истории» — есть явное желание затвердить как данность власть действующего президента с возможностью её продления и после 2024 года. Внимательный читатель непременно заметит, что уже в тексте статьи либерализм упоминается лишь дважды, да и то как-то походя, с ноткой пренебрежения. Может быть, советник президента знал что-то, чего мы не знаем? Может быть, он смог почувствовать изменение настроения первого лица и отчасти смог отразить их в своей статье? Попробуем повнимательнее присмотреться к отдельным частям интервью Путина.

Интервью Путина британским журналистам не сильно отличается

в ключевых сюжетах от того, что транслирует российская пропаганда или что периодически воспроизводит сам президент. Как и прежде, Путин подчёркивает свою приверженность традиционным ценностям

в том, что касается представлений о семье. Безусловный плюс, ведь это находит поддержку как у подавляющего большинства в России, так и у очень многих на Западе. Как и на своей последней «прямой линии» Путин не преминул лишний раз уколоть Советский Союз за то, как там «трудно было жить, и реальные доходы людей были крайне низкими, и товаров на полках магазинов не было». Очевидно, на фоне ужасов «проклятого большевистского прошлого» убедительнее должны звучать заклинания президента о том, что «работа Центрального банка, на мой взгляд, заслуживает поддержки», или о том, как «мы рассчитывали

на то, что негативный эффект от повышения НДС будет краткосрочным, так и получилось», или про то, что «значительная часть самозанятых уже, помоему, 100 тысяч человек или 200 тысяч человек уже легализовались», или тем более про «показатели по реальным доходам населения, располагаемым доходам … зафиксирован небольшой рост — 0,1 процента» (выделено мной. — Д.П.). Должны, но, очевидно, не звучат. Не так-то легко простому российскому работяге, студенту или пенсионеру разглядеть рост своих доходов на одну тысячную. Усталость и пресность с недавней «прямой линии» прослеживаются и в интервью. Всё это уже было и за почти два десятилетия набило оскомину.

Гораздо интереснее выглядит довольно решительное заявление про то, что «у нас уже нет олигархов. Олигархи — это те, кто использует свою близость к власти, для того чтобы получать сверхдоходы. У нас есть крупные компании, частные, есть с государственным участием.

Но я уже не знаю таких крупных компаний, которые так используют какие-то преференции от близости власти, таких у нас практически нет» (выделено мной. — Д.П.). Вот здесь действительно волей-неволей,

а даёшься диву. Уверен, люди из Топ-200 списка «Форбс» благодарны президенту за столь нежное отношение к их персонам. Оказывается,

у нас нет людей, которые могут использовать свои капиталы и влияние для лоббирования наиболее «полезных» законопроектов и решений. Оказывается, подмеченная ещё 100 лет назад Лениным в его знаменитой работе «Империализм, как высшая стадия капитализма» «личная уния» банков с промышленностью дополняется «личной унией» тех и других обществ с правительством, легко отметается Путиным словно какая-то обывательщина. Олигархов у нас нет — и точка!

Г.А.Зюганов просто и глубоко поясняет: «Банкам за последние 10 лет дали 200 миллиардов долларов из стабфонда и 4 триллиона рублей». Это больше, чем отобрали у народа в результате так называемой пенсионной реформы. «Банкиры вложили в инвестиции 4%, а остальное рассовали по карманам и спрятали в офшоры». В прошлом году приняли «налоговый манёвр», благодаря которому в выигрыше опять оказались экспортёры энергоносителей и резко подскочили цены на ГСМ в собственной стране. Для спасения капиталов попавших под западные санкции олигархов создали уже внутренние офшоры на островах Русский и Октябрьский. Всё это, для президента очевидно, не является поддержкой сверхбогатых. У нас олигархов нет вообще...

И после этого кто-то может сомневаться в том, что либеральная идеология устарела? Устарела только та её часть, которая связана с защитой прав человека и гражданина. Пытки и избиения в тюрьмах, постоянное сокращение возможности реализовать право на свободу собраний и митингов, манипуляции и подтасовки на выборах — вот здесь действительно никаким либерализмом давно не пахнет. Авторитаризм проявляется всё сильнее. Демократические институты всё больше свёртываются, приобретают декоративный характер ширмы, призванной прикрыть срамоту самовластия капитала. Может быть, государство хотя бы хорошо исполняет функцию «ночного сторожа» для частной собственности, обеспечивает правопорядок для стабильного процветания частной инициативы, предпринимательских идей и талантов? Но и здесь

мы видим, что частная собственность никак не защищена. В последнем послании Федеральному собранию Путину пришлось отдельно остановиться на проблеме критериев уголовного преследования предпринимателей, с целью минимизации случаев оказания давления на бизнес: «сегодня почти половина дел (45 процентов), возбуждённых в отношении предпринимателей, прекращается, не доходя до суда». Рейдерские захваты никуда не делись, просто теперь они осуществляются не простыми бандитами, а под прикрытием силовых структур. История с попыткой захвата совхоза им. Ленина и давления на его директора и кандидата в президента от КПРФ Павла Грудинина — ещё одно тому подтверждение. Оказывается, священной является только собственность олигархии, её государство действительно ревностно оберегает,

а вот всем остальным приходится выживать по принципу кто во что

горазд.

Однополярный мир, который сложился после трагического уничтожения СССР, мир, в котором США оставались единственной сверхдержавой, подходит к концу. Формируются новые центры силы, вызов западной цивилизации бросают с Востока, там, где сосредоточена основная масса населения планеты и где идёт самый быстрый экономический рост. Не терпящая конкуренции «элита» крупнейших западных держав видит, как начинает пробуксовывать проект навязывания всему миру экономической политики и образа жизни с помощью глобализации по-американски. В попытках оставить за собой неписанное право на мировое господство США всё больше превращаются в жандарма, готового обрушить государственность в неугодных странах, будь то Ирак, Ливия, Сирия или Венесуэла. На это Путин тоже обращает внимание в своём интервью. В подобных условиях, либерализм и в нашей стране, и за её пределами, постепенно отходит на второй план, всё больше приобретая черты другой идеологии. Той самой, для которой были характерны корпоративизм, милитаризм, вождизм, антикоммунизм, популизм. Слабость либерализма как идеологии респектабельного капитализма сама по себе создаёт предпосылки для того, чтобы её место заняла идеология воинствующего империализма, отбросившего остатки человеческого облика. Имя такому капитализму — фашизм. Именно он становится последней надеждой правящего класса в период уязвимости перед

угрозой социальной революции изнутри или силового давления извне.

В России сегодня оба этих фактора постепенно сближаются: рост социальной напряжённости из-за грабительской социально-экономической политики и санкционное, дипломатическое, информационное, а также военное давление со стороны Запада — всё более заставляют правящую верхушку чувствовать неуверенность, особенно на фоне необходимости решать проблему «транзита» власти в 2024 году.

В подобных условиях, заявления Путина в интервью британским журналистам больше похожи на заигрывание с западной публикой, желание уязвить самолюбие антироссийски настроенных правящих «элит», которые действительно заигрались в свои попытки слить человечество в огромный плавильный котёл толерантности, мультикультурализма и американского глобализма. Путин намекает, что энергичная политика властей США и их сателлитов по «отталкиванию» России от Западного мира невольно заводит Россию в объятия быстро набирающего силу восточного соседа — могучего красного Китая. Именно об этом он говорит, когда полубравурно заявляет, что «у нас яиц достаточно, а корзин, куда их можно раскладывать, не так уж и много».

Стоит ли ожидать, что после заявления Путина об изживании либерализма в России начнёт меняться социально-экономическая политика? Что под давлением внутренних и внешних факторов властям придётся менять многое из того, на чём сегодня держится с такими усилиями сконструированная ими система?

Увы, пока ничто не предвещает такого развития событий. Да, риторика властей понемногу меняется, но реальных изменений курса в сторону его переориентировки с корпоративного на социально-ориентированное развитие не прослеживается. Партия думского большинства, несмотря на явную «токсичность» своего бренда (из-за которой впервые в истории ни один единоросс не пошёл на выборы в Московскую городскую Думу от «Единой России» — все они являлись самовыдвиженцами) продолжает действовать привычными ей методами. Руководитель партии, а по совместительству председатель правительства РФ Д.А.Медведев, накануне своей партийной конференции объявляет об обновлении партии, которое сводится к неким абстрактным декларациям

о приоритетной работе над национальными проектами и превращением партии в «набор сервисов». Последнее вызывает лишь улыбку, учитывая тот пиетет, с которым об этом говорит Дмитрий Анатольевич: «слово “сервис” в переводе означает “служение”». Кому собрались нести службу единороссы-медвеженцы? Работать на интересы народа как-то не получается. Зато у партии прекрасно получается быть послушной служанкой исполнительной власти, этаким приводным ремнём в политическом механизме администрации президента. Но на высокий статус служения Родине это точно не тянет, особенно если вспомнить про уже не раз упомянутых олигархов-выгодополучателей

от действий российского политического руководства.

А ведь действительно хочется, очень хочется, чтобы слова Путина открыли новую эпоху, где либеральный дурман, наконец, будет отброшен, и всё общество, и «элита» и народ начнут сообща работать над созданием модели быстрого и устойчивого развития, где найдётся место для разумного распределения ресурсов, создания мощной «социалки», передовой промышленности, научного лидерства, надёжных союзников на международной арене, строительства общества социальной справедливости, воплощения многовековой мечты человечества

о социальной справедливости, о коммунистическом будущем… Но этого не будет, потому что классовую природу «долгого государства Путина», созданного ещё при Ельцине, изменить невозможно — только заменить.

Представляется, что изменение политической системы может произойти довольно стремительно, подобно тому как рухнула в Иркутской области, построенная в 2008 году дамба, о которой местные начальники отчитались, что она простоит 100 лет. И теперь губернатору-коммунисту Сергею Левченко приходится разгребать то, что досталось в наследство от таких горе-управителей. Что-то подобное может произойти с «долгим государством Путина». Если люди действительно захотят перемен к лучшему, им для начала самим потребуется проснуться от оцепенения, в котором общество пребывает уже 30 лет, и вспомнить одну простую мысль:

Никто не даст нам избавленья,

Ни Бог, ни царь и не герой,

Добьёмся мы освобожденья

Своею собственной рукой!

Путин на «прямой линии» уже поменял своё мнение о социализме. Если раньше он считал, что социализм в России невозможен, то теперь он допускает социалистический путь для нашей страны. И даже считает, что левые вполне могли бы взять всю полноту политической власти. Не будем же его разочаровывать!