В.Н.Попов (Волгоград). Геополитические составляющие Сталинградской битвы.
Размышления
Почти 70 лет назад, 17 июля 1942 года, началась Сталинградская битва, крупнейшее сражений XX века, победоносное завершение которого изменило весь последующий ход развития истории человечества. «На рубеже века Сталинград был признан решающей битвой не только Второй мировой войны, но и эпохи в целом», — считает видный британский военный историк Дж.Робертс (Робертс Дж. Победа под Сталинградом. Битва, которая изменила историю / Пер. с анг. Вступ. ст. О.А.Ржешевского. — М., 2003. С. 135). Эпохальное значение Сталинградской битвы позволяет глубже осознать, почему Сталинградская битва оказалась в эпицентре столкновения геополитических интересов воюющих стран.
Война, развязанная гитлеровской Германией и её сателлитами, преследовала далеко идущие геополитические цели. Курс на установление мирового господства нацистской Германии предполагал прежде всего её утверждение как континентального центра геополитического мира в противовес морскому центру, находившемуся в руках США и Англии, которые впоследствии должны быть подчинены Германии. Достижение этих целей невозможно было осуществить без обеспечения энергоресурсами. Объектом неуёмных экспансионистских вожделений нацистской Германии было подчинение своим интересам Мирового энергетического эллипса, охватывающего территории североафриканского побережья Средиземного моря, восточного Средиземноморья, Турции, Ирака, Ирана, Кавказа, Афганистана и северо-западной Индии. В этом районе сосредоточены богатейшие месторождения углеводородного сырья, прежде всего нефти. А без неё невозможно было обеспечить эффективное функционирование военно-промышленного комплекса и бесперебойную работу военной машины. Реализацию своих планов гитлеровцы не мыслили без уничтожения Советского Союза как евразийской державы. Это предполагало не только установление германского господства до Урала, но и захват азиатской части СССР союзницей фашистской Германии — Японией. Осуществление своей экспансии гитлеровцы активно прикрывали разнузданной антисоветской и антикоммунистической пропагандой, рассчитанной на достижение «понимания» среди определённых политических кругов так называемых западных демократий.
Накануне вероломного нападения на Советский Союз, 20 июня 1941 года, рейхсляйтер А.Розенберг, будущий гитлеровский имперский министр по делам восточных территорий, откровенно раскрыл цели захватнической войны против СССР. «Мы хотим, — витийствовал этот один из ведущих идеологов нацизма, — решить не только временную большевистскую проблему, но также те проблемы, которые выходят за рамки этого временного явления как первоначальную сущность европейских исторических сил». «Война, — откровенничал Розенберг, — будет вестись вовсе не для освобождения «бедных русских» на все времена от большевизма». Нет, война ведётся «для того, чтобы проводить германскую мировую политику». Уничтожив Советский Союз, фашисты планировали создать на его национальных окраинах своеобразный барьер, который должен был оградить будущую Германию от «первобытной Московии» и «одновременно продвинуть далеко на восток сущность Европы» (см.: Преступные цели — преступные средства. Документы об оккупационной политике фашистской Германии на территории СССР (1941—1945 гг.) / 2-е изд., доп. — М., 1968. С. 45—46).
Ещё более цинично раскрыл геополитическую сущность развязанной войны против Советского Союза А.Гитлер в сентябре 1941 года: «Граница между Европой и Азией проходит не по Уралу, а на том месте, где кончаются поселения настоящих германцев… Наша задача состоит в том, чтобы передвинуть эту границу возможно дальше на Восток, если нужно — за Урал… Ядовитое гнездо Петербург, из которого так долго азиатский яд источался в Балтийское море, должно исчезнуть с лица земли… Азиаты и большевики будут изгнаны, эпизод 250-летней азиатчины закончен… Восток будет для Западной Европы рынком сбыта и источником сырья» (цит. по: Проэктор Д.М. Фашизм: путь агрессии и гибели. — М., 1985. С. 303—304).
Таким образом, призывами к борьбе против большевизма, в защиту Германии от «первобытной Московии», европейской культуры от «московито-азиатского потока» прикрывалось геополитическое содержание войны нацистской Германии против Советского Союза. В нацистской концепции была чётко обозначена цель: уничтожение Советского Союза как евразийской геополитической реальности. Именно для этого предназначались «план Барбаросса» (в течение 3—4 месяцев «блицкрига» разгромить Красную Армию и выйти на линию Архангельск-Астрахань) и «план Ост» (сокращение европейского населения СССР, то есть русских, белорусов и украинцев, на 40%; насильственное перемещение рабской рабочей силы; планомерное разграбление топливно-энергетических ресурсов и материальных ценностей Советского Союза).
Итак, война развязанная фашистской Германией велась не просто за расширение географической территории, но прежде всего за овладение важнейшими сырьевыми ресурсами. И.В.Сталин правильно говорил, что современная война — это война моторов, а их работа была невозможна без нефтепродуктов. Вот почему осуществление своих авантюристических планов фашисты связывали в первую очередь с захватом районов, богатых углеводородным сырьём.
Ещё весной 1941 года в Германии был подготовлен план «Ориент». Его реализацию нацистская военно-политическая верхушка связывала с разгромом Советского Союза. Замысел плана сводился к тому, чтобы в случае поражения СССР выйти через Кавказ в Иран, а затем в Ирак и Саудовскую Аравию. Несмотря на то, что разбить Советское государство в 1941 году не удалось, Гитлер пытался форсировать осуществление плана «Ориент». Дело в том, что уже к началу 1942 года Германия стала испытывать большие трудности с нефтепродуктами, ей реально угрожал нефтяной кризис. Заявление Гитлера: «Если я не получу кавказскую нефть, я буду вынужден покончить с этой войной!» — в значительной мере соответствовало действительности (см.: Васильев А. Саудовская Аравия и Вторая мировая война // Азия и Африка сегодня. 2005. № 8).
3 января 1942 года Гитлер в беседе с японским послом заявил: «Цель в том, чтобы возобновить наступление на Кавказ, как только позволят погодные условия. Это самое важное направление наступления: мы должны дойти до нефтяносных промыслов там, а также в Иране и Ираке... Естественно, мы сделаем также всё, что в наших силах, чтобы стереть с лица земли Москву и Ленинград». Несколько позднее, в середине марта 1942 года, выдавая желаемое за действительное, Гитлер ещё более ясно обозначил свою цель: «Этим летом Советы будут полностью уничтожены. У них нет больше спасения. Так что лето будет решающим этапом войны. Мы отбросим большевиков так далеко, что они никогда уже не соприкоснутся с возделанными землями Европы» (цит. по: Варлимонт В. В ставке Гитлера. Воспоминания немецкого генерала / Пер. с анг. И.А.Игоревского. — М., 2005. С. 248). Весной того же года Гитлер прямо сказал: если он не получит нефть Майкопа и Грозного, то вынужден будет закончить эту войну. «Мне нужны нефть Кавказа и Волга, — откровенничал фюрер, — иначе я могу списать войну как проигранную» (см.: Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Band 6. — Stuttgart, 1990. S. 783).
Исходя из своих геополитических и военно-стратегических планов, командование вермахта решило нанести главный удар летом 1942 года на южном фланге Восточного фронта. 5 апреля 1942 года Гитлер подписал директиву № 41 о летнем наступлении — операция «Блау» («Синяя»), главная цель которой состояла в захвате Кавказа. Изначально сталинградское направление рассматривалось как вспомогательное и по своему назначению должно было обеспечить успешное продвижение войск вермахта — группа армий «Б» на Кавказ (см.: Вторая мировая война: два взгляда. — М., СПб, 2005. С. 249—256).
Из этого вовсе не следовало, что Сталинграду в этой операции отводилось второстепенное место. Ключевая позиция Сталинграда в плане «Блау» обусловливалась рядом факторов. Во-первых, командование вермахта намеревалось разгромить основные части Красной Армии в междуречье Дона и Волги. И здесь Сталинграду отводилась завершающая роль — роль опорного пункта, из которого можно было бы обеспечить прикрытие для продвижения войск вермахта на Кавказ. Во-вторых, захват Сталинграда позволял вывести из строя один из крупнейших советских военно-промышленных центров. В-третьих, падение Сталинграда позволяло захватить важный военно-транспортный узел, а выход к Волге прерывал связь европейского центра Советского Союза с его кавказским и среднеазиатским районами. В-четвёртых, овладение Сталинградом давало в руки фашистской верхушки громадный политико-пропагандистский козырь, поскольку этот город носил имя главного руководителя Советского государства и Коммунистической партии. Наконец, в-пятых, Сталинград в руках немцев — это буквально «ключ» в реализации германских геополитических планов. По мере неудач вермахта на кавказском направлении роль Сталинграда чрезвычайно возрастала в соответствии с его позицией связывающего звена в евроазиатском геополитическом пространстве.
Гитлер начал летнюю кампанию 1942 года не с наступления на Москву, а с продвижения войск Э.Роммеля в Северной Африке и Ф.Паулюса на юго-востоке европейской части СССР. В середине июня 1942 года немцы приступили к реализации плана «Ориент» в Северной Африке, а в конце этого же месяца вступил в действие план «Блау» на советско-германском фронте.
Опасность синхронного осуществления планов «Ориент» и «Блау» значительно возрастала в связи с попытками руководства фашистской Германии максимально подключить к участию в них свои разведывательные центры и агентуры. И эти опасения не были лишены оснований.
Германская разведка активизировала свою массированную идеологическую обработку исламского населения арабского мира. Ключевую роль в ней отводилась проповедям «великого муфтия» Иерусалима Амина аль-Хуссейна, который с 1941 года находился в эмиграции, в Берлине. Передачи на арабском языке велись прямо из Берлина. Руководил этими передачами специальный штаб, созданный в рамках германского министерства иностранных дел во главе с К.Мюнцелем. В период с осени 1939-го по март 1945 года общий объём нацистского пропагандистского радиовещания на арабский мир составил 6 тыс. часов. По имевшимся данным, эти передачи принимали почти 90 тыс. коротковолновых приёмников, 35 тыс. из которых находились в Египте и около 24 тыс. в Палестине. Помимо радиопередач, германские спецслужбы широко использовали пропагандистскую литературу в виде брошюр и листовок, которые в количестве нескольких миллионов экземпляров забрасывались в арабские страны Северной Африки и Восточного Средиземноморья (см.: Merkur. 2010. № 15).
В военно-стратегических планах Берлина этому региону уделялось значительное внимание. Ещё в 1933 году, вскоре после прихода фашистов к власти, военно-разведывательные органы Германии стали тайно поставлять оружие палестинским арабам, которых германская резидентура провоцировала на вооружённые выступления против англичан и евреев. Эти вооружённые выступления периодически разворачивались в период всей Второй мировой войны, но особой интенсивностью они отличались в 1941—1942 годах.
С большой тревогой за исходом сражения вблизи Эль-Аламейна наблюдали 700 тыс. евреев, проживавших в Палестине. Для них угроза физического уничтожения исходила как с внешнего, так и с внутреннего фронтов (наступление армии Роммеля и экстремистские действия арабских исламистов непосредственно в Палестине) (см.: там же).
Надо отметить, что нацистам на берегах Нила и в Палестине симпатизировали довольно влиятельные силы. Среди них — исламский Каирский университет Эль-Азхар и организация мусульманских братьев. Германскую пропаганду с пониманием встречали в среде придворного окружения короля Фарука, а также внутри египетского офицерского корпуса.
Хотя Турция, Ирак и Иран объявили о своём нейтралитете во Второй мировой войне, в политических кругах этих стран имелись довольно влиятельные силы, доброжелательно настроенные к гитлеровской Германии. Прогерманские настроения в Турции и Ираке удалось сдержать, а затем в значительной мере нейтрализовать политическими и экономическими мерами союзников по антигитлеровской коалиции.
Сложнее дела обстояли в Иране, шах которого Реза Пехлеви поощрительно относился к прогерманским настроениям в своей стране, где развернули свою довольно разветвлённую сеть германские спецслужбы абвера и гестапо. В соответствии с действовавшими соглашениями 25 августа 1941 года в Северный Иран были введены войска Красной Армии численностью более 40 тыс. человек в составе 44-й, 47-й и частично 53-й армий. На юге Ирана развернулись англо-индийские войска численностью более 19 тыс. человек полутора дивизионов и четырёх эскадрилий военно-воздушных сил. Сохраняя суверенитет Ирана, советские и британские части сумели нейтрализовать его сухопутные, военно-воздушные и военно-морские силы на весь период войны (см.: Merkur. 2010. № 19). Разведслужбы государств антигитлеровской коалиции скоординировали свои действия против германской шпионско-диверсионной агентуры в Иране.
Несколько более спокойнее выглядел Афганистан, где усилиями СССР и Великобритании удалось укрепить его антигерманские позиции.
Картина выглядела бы недостаточно полной, если к этому не добавить значительные прогерманские настроения в крупнейшей организации индийского национально-освободительного движения — партии Индийский национальный конгресс. Довольно влиятельные силы этой партии считали возможным использовать Германию в борьбе против колониального гнёта Англии. В ходе острых политических дискуссий, с помощью дипломатических усилий государств антигитлеровской коалиции удалось переломить настроения внутри партии Индийский национальный конгресс и обеспечить действенное участие Индии в борьбе против фашистских агрессоров.
Внутри Китая, где в антияпонской войне выступали коммунистические и националистические силы, германская разведка не смогла обеспечить сколько-нибудь благоприятных позиций.
В этих условиях советская южная и юго-восточная граница не могла считаться зоной устойчивой безопасности, для укрепления которой советскому военно-политическому руководству в годы войны приходилось уделять пристальное внимание и создать значительные силы для её обеспечения.
Правящая верхушка фашистской Германии учитывала особенности внешнеполитического положения СССР на его южных и юго-восточных границах и пыталась создать и активизировать свою агентуру на Кавказе и в Средней Азии.
В гигантском сражении, развернувшемся в междуречье Дона и Волги, под Сталинградом, были задействованы не только мощные вооружённые силы и дипломатические службы противоборствующих сторон.
К реализации плана «Блау» были привлечены разведывательные службы третьего рейха. Воины всех народов СССР показали образцы героизма в борьбе с фашистами. Вместе с тем с участием спецслужб в частях вермахта были созданы воинские формирования, укомплектованные представителями некоторых национальностей Советского Союза. В частности, на юге против Красной Армии воевали северокавказские, грузинские, армянские, азербайджанские, крымско-татарские батальоны и калмыцкий кавалерийский корпус. Под руководством абвера действовало соединение «Горец» («Бергман»), в составе которого была создана специальная северокавказская команда «Шамиль». Она состояла преимущественно из уроженцев Чечни и Дагестана и предназначалась для осуществления разведывательно-диверсионных действий в советском тылу (см.: Дробязко С.И., Романько О.В., Семёнов К.К. Иностранные формирования третьего рейха. — М., 2009. С. 394, 401, 421—423, 613—618, 706—707). Командованием соединения «Бранденбург-800» были предприняты две неудачные десантные операции с целью захвата нефтяных месторождений на Северном Кавказе (см. подробнее: Неподаев Ю. Спецназ Канариса. — М., 2004. С. 140—143).
В отдельных тыловых районах Северного Кавказа орудовали бандитские группы из числа представителей народов этого региона. Они совершали эпизодические диверсионные акты в тылу советских войск: нападали на военные госпитали, воинские склады, санитарный транспорт, пытались нарушить сообщения железнодорожным и автомобильным транспортом, а также почтово-телеграфную связь.
А на закавказской советско-турецкой границе, на прилегающей к ней турецкой территории были сосредоточены турецкие дивизии в полной боевой готовности к действиям против СССР. В этих условиях часть мусульманских единоверцев, настроенных против Советской власти (некоторые из них ранее уже предпринимали антисоветские действия), в сложившихся условиях могла стать довольно опасной силой. Именно поэтому в кавказском регионе, наряду с частями Красной Армии, широко использовались и подразделения войск НКВД и НКГБ.
К середине лета 1942 года советское военно-политическое руководство, проанализировав развитие боевых действий на советско-германском фронте, состояние сложной международной обстановки и положение на других театрах военных действий Второй мировой войны, пришло к выводу о необходимости принятия решительных мер, способных переломить развитие событий на южном и юго-восточном участках советско-германского фронта в пользу Красной Армии. Эти решительные шаги необходимо было предпринять незамедлительно, особенно после тяжелейших поражений советских войск в Крыму и под Харьковом.
Именно летом 1942 года могла произойти непоправимая геополитическая катастрофа: в случае успешного осуществления синхронных операций «Ориент» и «Блау» германское верховное командование предполагало взять Кавказ в клещи и утвердиться на Ближнем Востоке, в Малой и Передней Азии.
Ставка Верховного Главнокомандования во главе с И.В.Сталиным поставила первоочередную цель — сбить наступательный порыв частей вермахта, рвущихся на Кавказ и к Волге, и перейти к стойким и целенаправленным оборонительным действиям в этом регионе. Затем, опираясь на созданные оборонительные рубежи, в ходе активных оборонительных боёв в сочетании с отдельными контрнаступательными действиями максимально измотать части вермахта, нанеся им трудно восполнимый урон в живой силе и технике, и создать необходимые условия для перехода частей Красной Армии в решительное контрнаступление.
Важным шагом на пути к достижению коренного перелома явился знаменитый приказ Народного комиссара обороны И.В.Сталина от 28 июля 1942 года за № 227, известный под названием «Ни шагу назад!». Главная цель этого документа состояла в том, чтобы взять под контроль стратегическое отступление частей Красной Армии. Одновременно этот документ психологически готовил советские войска к стойкому сопротивлению на всех участках советско-германского фронта, прежде всего в междуречье Дона и Волги, на подступах к Сталинграду (см.: Сталин И.В. Соч. Т. 15. Ч. 1. / 2-е изд. С. 527—531; Робертс Дж. Победа под Сталинградом. Битва, которая изменила историю… С. 65—66).
В обстановке непрерывно нарастающего наступательного натиска частей вермахта Ставка Верховного Главнокомандования в первой половине июля 1942 года проводит реорганизацию старых и развёртывания новых фронтов на южном и юго-восточном направлениях. Прекращает своё существование Юго-Западный фронт, вместо которого были созданы Воронежский и Северо-Кавказский фронты. Принимаются решительные меры к укреплению Юго-Восточного фронта, а 12 июля создаётся Сталинградский фронт.
Принимались экстренные меры по укреплению командных составов фронтов, армий, корпусов и дивизий. Формировались и укреплялись резервные соединения живой силы, боевой техники и вооружений. Укреплялась и переоснащалась военная инфраструктура. Особенно большую роль сыграли расширение старых и ввод в строй новых участков железнодорожных линий в Поволжье, а также строительство железнодорожной линии Баку-Астрахань.
Всё это привело к замедлению темпов осуществления, а затем и пересмотру плана «Блау», первоначально нацеленного на быстрое овладение Кавказом и его углеводородным сырьём. В этих условиях острие геополитических устремлений Гитлера перемещается на Сталинград, овладение которым позволяло фашистам перерезать Волгу в её нижнем течении, отрезать центр страны от его кавказских и среднеазиатских районов, а потом с новыми силами обрушиться на Кавказ. Эти гитлеровские установки превращали Сталинград в кульминационный фактор советско-германского военно-стратегического и геополитического противоборства.
И.В.Сталин, как Верховный Главнокомандующий, вовремя распознал сущность изменений в германской военно-политической стратегии: «Это фаталист. От Сталинграда Гитлер не уйдёт. Да, на Кавказ может повернуть, но часть войск у Сталинграда всё равно держать будет, потому что город моим именем назван» (цит. по: Суходеев В.В. «За Сталина!». Стратег Великой Победы. — М., 2009. С. 242—243).
Именно к середине лета и началу осени 1942 года стал очевиден стратегический просчёт Гитлера и его генералов: было упущено драгоценное время, серьёзно подорвана боевая мощь вермахта, сказывалась растянутость коммуникаций и нарастал кризис в снабжении армии нефтепродуктами. Германское руководство просчиталось в главном: оно не учло мобилизационных возможностей советского военно-промышленного потенциала, стойкости боевого духа и наращивание воинского мастерства Красной Армии, опиравшейся на мощную всенародную поддержку сражающейся армии. «Всё для фронта — всё для победы!» — этой цели была подчинена вся жизнь советского общества в кровавое лихолетье бушующей войны.
Известный американский военный историк Д.Гланц в своём обстоятельном исследовании «Советское военное чудо 1942—1943. Возрождение Красной Армии» на основании изучения многообразных документов и источников приходит к обоснованному выводу о том, что советское Верховное командование принимает решительные меры к перелому военных событий на сталинградском направлении. «Только в конце августа (1942 г. — В.П.), Сталин полностью осознал, что Красная Армия сможет добиться победы, только организовав массированные стратегические контрнаступления на самых критических участках фронта» (Гланц Д.М. Советское военное чудо 1942—1943. Возрождение Красной Армии. — М., 2008. С. 51).
Летом 1942 года в обстановке развернувшегося кровопролитного сражения на сталинградском направлении Ставка Верховного Главнокомандования во главе с И.В.Сталиным приходит к решению о необходимости подготовки крупномасштабной контрнаступательной операции в районе Сталинграда. В течение июня-ноября 1942 года это решение получает законченное оформление в виде плана контрнаступления советских войск под кодовым названием «Уран». Весь план предстоящего решающего контрнаступления был нацелен только на победу. Только победа могла изменить ход событий, который должен был положить начало краха нацистского плана ликвидации СССР как громадной евразийской державы.
До завершения коренного перелома у стен Сталинграда оставалось без малого 200 огненных дней и ночей. Но уже в ходе советской обороны в районе Сталинграда Гитлер был вынужден изъять часть боевой техники из африканского корпуса Роммеля и перебросить её под Сталинград. Это облегчило положение британских войск в Северной Африке. Сталинградское сражение создало благоприятные условия для успешного проведения операций англо-американских войск в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Без Сталинграда невозможно представить победу Англии у Эль-Аламейна и удачное начало американо-английской операции «Торч» («Факел») на северо-африканском побережье Средиземного моря.
И.В.Сталин высоко оценил значение этой операции для последующего срыва выполнения военно-стратегических и геополитических планов Гитлера. Такой сталинской оценкой был восхищён У.Черчилль, который и познакомил Сталина с планом операции «Торч» во время своего первого визита в Москву в августе 1942 года (см.: Черчилль У. Вторая мировая война. В 3-х книгах. Кн. 2. Т. 3—4 / Сокр. пер. с анг. — М., 1991. С. 515).
Сражение у стен Сталинграда сорвало геополитические планы Гитлера. Сталинградская победа придала новый импульс действиям союзных войск антигитлеровской коалиции и на других театрах военных действий Второй мировой войны.
В историческом плане подобно тому, как битва под Полтавой (1709 г.) обеспечила России право называться великой европейской державой, Сталинград послужил началом превращения Советского Союза в одну из величайших мировых держав. В конечном итоге именно Сталинград способствовал закреплению положения СССР как великого евразийского образования.
Великое лучше видится на расстоянии. С высоты XXI века очевидно, что Сталинградское сражение было событием поистине планетарного масштаба, изменившего ход развития всего мира и его геополитическую архитектуру.
Версия для печати
