Принципиальный вопрос. Л.Е.Криштапович Ментальное отличие народного интеллигента от «интеллигента либерального»

КРИШТАПОВИЧ ЛЕВ ЕВСТАФБЕВИЧ, доктор философских наук, профессор Белорусского государственного университета (Минск).

1. Интеллигенты-резонёры

История народа — это не летопись частной жизни человека. Об истории народа нельзя сказать: это было, это прошло. История имеет дело с вечным — с духом народа, его делами. «Народы, — отмечал Гегель, — суть то, чем оказываются их действия». (Гегель. Т. 8. — М., 1959. С. 71).

Но некоторые интеллигенты так далеки от этого воззрения, что считают достаточным свести историю народа к западным инвективам, удобряя их резонёрствующими политическими и моральными сентенциями, которые, по их мнению, являются лучшим материалом для построения национальной концепции истории России и Белоруссии. Согласно таким взглядам, любой литературный графоман, зачисливший себя в разряд этой «либеральной интеллигенции» и потративший некоторое время на переписывание или прочтение нескольких книг, способен написать историю общерусского народа. Это — типичные «представители субъективной образованности, которые не знают мысли и не привыкли к ней...». (Там же. С. 62).

Выдающийся украинский и русский языковед и мыслитель XIX века Александр Потебня справедливо заметил, что «никто не имеет права влагать в язык народа того, чего сам этот народ в своём языке не находит». (Потебня А. Мысль и язык. — Харьков, 1892. С. 146). Эту мысль Александра  Потебни с полным основанием можно отнести и к истории общерусского народа. «Либеральнкая интеллигенция», никогда не понимавшая действительной логики общерусского исторического процесса, заполонила свои писания всем чем угодно, но только не подлинной историей России и Белоруссии. Особенно заметно, как представители «субъективной образованности» усердствуют в отрицании общерусской природы белорусского народа. Они говорят о мифах, якобы созданных советской и российской дворянской историографией о единой русской народности, из которой будто бы вышли три народа,

про единую Киевскую Русь, про воссоединение Белоруссии с Россией в конце XVIII века. В своей антиисторической затее эти «европейские поэты свободы», начинавшие свою «творческую» жизнь у нас премиями Ленинского комсомола Белоруссии, а под конец жизни, ставшие пенцентровцами, напоминают евангельских фарисеев, «оцеживающих комара, но поглощающих верблюда».

Противники единения белорусского и русского народов представляют собой «кликушествующую» публику из числа обиженных жизнью людишек, которые готовы говорить всякий вздор с единственной целью — выпросить у своих западных хозяев очередную порцию подачек для своих якобы научных, литературных и политических исследований. Представьте себе: какие-то резонёрствующие субъекты с кругозором обитателей «жёлтого домика» вдруг попадают в разряд видных писателей, общественных политических деятелей, разъезжают по западным весям и городам и вообще говорят от имени «мирового» сообщества. Тут действительно голова пойдёт кругом и немудрено приравнять свои золотушные идейки к идеям демократии и национального возрождения. Хотя по существу их аргументация против Союзного государства, против этнического единства белорусов и русских такого же уровня, как и рассуждения чеховского Василия Семи-Булатова из села Блины Съедены о пятнах на Солнце. Разбирать всерьёз аргументы политиканствующих «семибулатовцев» против нашего Союзного государства

то же самое, что «метать бисер перед свиньями».

Основной довод противников Союзного государства с той или иной вариацией сводится к тому, что Белоруссия в таком государстве будет превращена в периферию или колонию России, утратит якобы свою независимость и суверенитет.

Вдумайтесь в «логику» этих резонёров. Мол, поскольку Белоруссия экономически во много раз слабее России, постольку она должна быть против Союзного государства, ибо окажется на задворках экономического и политического развития. С научной и исторической точки зрения эти доводы абсолютно несостоятельны. Как известно, Белоруссия, будучи в составе СССР, не только не являлась окраиной Союзного государства, но относилась к самым высокоразвитым республикам мира, как в экономическом, так и в политическом, культурном, научном отношении. Почему же тогда в восстановленном Союзном государстве Белоруссия должна занять маргинальное место? Надо исходить из исторической правды, а не из надуманных абстрактных возможностей.

Каких? Разумеется, таких возможностей, которые исходят из интересов западных стран. Отсюда и главный тезис интеллигентов-резонёров — «независимая Белоруссия», или, другими словами, «наш путь — в Европу». При этом интеллигенты-резонёры не соображают, что именно вхождение Белоруссии в «европейский дом» как раз и отбросит нашу республику на экономические и политические задворки Запада.

Парадокс резонёрствующего мышления в том и состоит, что оно не замечает собственного превращения в свою противоположность. Ибо, выступая против российского-белорусского Союзного государства, интеллигенты-резонёры на самом деле доказывают невозможность демократического и прогрессивного развития Белоруссии в рамках так называемого «независимого» развития республики, то есть такой политической модели белорусского государства, на которой настаивает

Запад. В самом деле, нельзя же отрицать, что в экономическом плане Белоруссия многократно уступает так называемому «европейскому дому». Наивно рассчитывать, что западные олигархи просто из чувства платонической любви к белорусам возьмут их к себе на содержание и будут развивать экономику, науку, культуру, чтобы мы поскорее стали жить, как на Западе. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Логичнее умозаключить, что финансовая олигархия Запада отводит нам

в своих глобальных сценариях совсем другую роль.

Сошлёмся на Збигнева Бжезинского. Как известно, что у вашингтонской администрации на уме, то у Бжезинского на языке. Послушайте: «Сохранение этого плацдарма (европейского. — Л.К.) и его расширение как трамплина для продвижения демократии имеет прямое отношение к безопасности Соединённых Штатов». (Бжезинский Зб. Великая шахматная доска — М.: Международные отношения, 1998. С. 91). Таким образом, выступая против Союзного государства, интеллигенты-резонёры фактически озвучивают натовские схемы мирового развития, то есть отстаивают интересы США, а не Белоруссии.

Почему так несостоятельны доводы этих интеллигентов на тему Союзного государства? Потому что они не способны увидеть разницу между натовской глобализацией и белорусско-российским союзом. Расширение НАТО на Восток и так называемая «евроинтеграция» идут

в русле консервации несправедливых отношений на международной арене. Это вполне вписывается в концепцию «нового мирового порядка», разработанную в стратегических институтах США. Напротив, создание Союзного государства базируется на принципах равноправия государств, социальной справедливости и гуманизма. Союзное государство как раз положит конец разрушительным процессам, укрепит Белоруссию и Россию, создаст предпосылки для подлинно прогрессивного развития наших братских народов.

2. Лакейская логика,

или «либеральные» пакостники

Опыт «реформирования» России и Белоруссии обнажил всю пропасть между народной и так называемой «либеральной интеллигенцией», которая ещё совсем недавно причисляла себя к выразительнице сокровенных чаяний и дум нашего народа.

В советские времена «либералы» играли в инакомыслие или диссидентство. Вокруг них искусственно нагнеталась атмосфера оригинальности, честности, талантливости. В действительности всё выглядело иначе. Оригинальность диссидентов ограничивалась приобретением квартиры в «общеевропейском доме». Честность определялась суммой долларового чека. Чем больше была сумма, тем, разумеется, честнее был диссидент. Талантливость была прямо пропорциональна количеству исписанных страниц на антисоветскую и антирусскую тему.

Это была особенная порода людей, весь ум которых ушёл в язык,

а чувства помещались не в сердце, а в желудке. Прекрасные зарисовки этих людей можно найти в книге крупнейшего философа и писателя Александра Зиновьева «Гомо советикус». Будучи сам диссидентом,

он сделал любопытное признание: «Если бы у меня был доступ к средствам массовой информации, я бы на весь мир заявил следующее: умоляю, не преувеличивайте важность моего присутствия на Западе, рассматривайте меня как заурядное советское ничтожество, каким я и являюсь на самом деле!». (Зиновьев А. Гомо советикус — M.: Московский рабочий, 1991. С. 138). Оценивая творческие способности диссидентов, Александр Зиновьев отмечал, что «книжечки эти (антисоветские и русофобские произведения. — Л.K.) рассчитаны на невежд с определёнными умонастроениями». (Там же. С. 182).

Такова была «либеральная интеллигенция» за границей. Наиболее знаковым среди неё считался Александр Солженицын. Стоит более внимательно посмотреть на умственные способности этого столба диссидентства. Так, 4 июня 1991 года в «Комсомольской правде» было опубликовано интервью Александра Солженицына, которое он дал испанскому телевидению ещё в 1976 году. В этом интервью, ссылаясь

на «данные» профессора-антисоветчика Ивана Курганова, сбежавшего в годы Великой Отечественной войны на Запад, Александр Солженицын утверждал, что якобы от внутренней войны советского режима против своего народа с 1917 по 1959 годы страна потеряла 110 миллионов человек: 66 миллионов в результате Гражданской войны и последующей политики Советской власти, а 44 миллиона — во время Второй мировой войны от пренебрежительного, неряшливого её ведения. Интервью было опубликовано под названием «Размышления по поводу двух гражданских войн». Смысл этих «размышлений» сводился к тому, чтобы обелить преступления фашистов и франкистов в развязанной ими войне против республиканского правительства Испании в 1936—1939 годах под видом приведения гротескной фальсифицированной статистики о якобы преступной политики советского руководства против своего народа. И тем самым внедрить в ума испанцев в 1976 году и в сознание наших граждан в 1991 году идиотскую фальсификацию, что социализм, так сказать, страшнее фашизма. Логика здесь была та же, что и у Геббельса: чем чудовищнее ложь, тем охотнее в неё поверят. Надо сойти

с ума, чтобы писателя, озвучивавшего в своём «Архипелаге» тезисы самой оголтелой, лживой гитлеровской пропаганды о Советской власти и Красной Армии, который «…открыто прославлял как героев бандеровцев и прибалтийских „лесных братьев”…». (Юрий Афонин на Первом канале: Государственное празднование юбилея Солженицына — подарок клеветникам России // https://kprf.ru/party-live/cknews/172989.html; (дата доступа: 14 февраля 2018 г.), преподносить сегодня в качестве классика русской литературы! Как правильно заметил видный российский историк Виктор Земсков, все эти измышления Александра Солженицына и других фальсификаторов «нельзя назвать иначе, как патологическим отклонением от магистрального направления в данной области исторической науки». (Земсков В.Н. О масштабах политических репрессий в СССР // Политическое просвещение. 2012. № 1. С. 117).

Кстати, Александр Солженицын всю свою жизнь клеветал и на великого русского народного интеллигента Михаила Шолохова, обвиняя его в плагиате. Причём это делал даже тогда, когда все отечественные и зарубежные эксперты полностью разоблачили фальсификацию критиков Михаила Шолохова. Михаил Шолохов был абсолютно прав, следующим образом характеризуя умственный и нравственный потенциал писаний Александра Солженицына: «Человеку нельзя доверять перо: злобный сумасшедший, потерявший контроль над разумом, помешавшийся

на трагических событиях 31-го года и последующих лет, принесёт огромную опасность всем читателям и молодым особенно. Если же Солженицын психически нормальный, то тогда он по существу открытый и злобный антисоветский человек». Говорил ли когда-нибудь правду Александр Солженицын? Может быть, и говорил. Но, как отмечал Пётр Чаадаев, «есть люди настолько лживые, что даже высказанная ими правда воспринимается как ложь». Именно таким и был Александр Солженицын. Русский писатель, бывший диссидент Владимир Максимов аналогичным образом оценивал такого «либерального интеллигента», как Владимир Жириновский. «Я часто слушаю, — писал он, — того же Жириновского. И со многим согласен. Но ведь ни одному его слову верить нельзя. Он вас предаст всегда… Перестроится — и снова с властью». (Максимов В.Е. Самоистребление — М.: Голос, 1995).

На Родине свою подлинную сущность «либеральная интеллигенция» проявляла другим способом. Своё «критическое» отношение к советской действительности «либералы» без всяких угрызений совести соединяли с получением квартиры в престижном районе, с приобретением партбилета, с обязательным написанием толстой книги на социалистическую тему и фигой в кармане. Дескать, вот мы какие бесстрашные протестанты!

Само собой разумеется, никаких новых идей у этих протестантов

не было. Но фига в кармане была обязательно. Она служила своеобразной лакмусовой бумажкой для определения этой публики, которая

на жизнь смотрела через призму анекдотов о генсеках и чёрной зависти к своим заграничным собратьям.

В период «перестройки» и рыночных реформ эта «либеральная интеллигенция» наконец-то достала свои фиги из кармана и предъявила их в качестве удостоверения на право управления обществом и государством. Но фига есть только фига, не более того. Народ, естественно, не мог согласиться с подобными аргументами и постепенно начал отказываться от услуг «либеральных интеллигентов». Последние страшно обиделись на такую «неблагодарность» и начали клеветать

на свой народ, обвиняя его в совковости и консерватизме. Наиболее характерные типы: Виктор Ерофеев — в России и Светлана Алексиевич — в Белоруссии. Писатели-либералы Виктор Ерофеев, Владимир Войнович, Владимир Сорокин, Светлана Алексиевич, театровед Михаил Швыдкой свои гадости о России, русском народе, советском человеке, красноармейцах пытаются представить за глубокое проникновение

в сущность русской души и «красного» человека. Свою мамонистскую душонку и раболепное преклонение перед Западом они пытаются перенести на воинов Красной Армии, изображая последних в виде неких недоразвитых субъектов и антисоциальных элементов, которые боятся и ненавидят Сталина и Советскую власть, и воюют с немцами только из-за своей глупости и из-под палки. Так, писатель Владимир Войнович в пасквильном романе «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина» изобразил советского воина маленьким, кривоногим,

с красными ушами, глупым и забитым.

Взгляните на такого «либерального интеллигента», как Михаил Швыдкой. «Возглавив культуру», Швыдкой прославился финансированием за государственный счет откровенно антироссийских фильмов, направленных на грубое переписывание истории и на унижение нашей страны. Наибольшую известность получил фильм «Сволочи» — агитка, в которой чекисты изображались в виде извергов, забрасывавших в немецкий тыл малолетних беспризорников, обрекая их на верную гибель. Это выдавалось за подлинный факт военного времени, хотя инициаторы создания этого фильма получили официальное письмо Федеральной службы безопасности России о том, что содержание фильма является наглой ложью! Самое примечательное в том, что вскоре после премьеры выяснилось, что подобным занимались не cоветские чекисты, а немецкие фашисты. За российские деньги Михаил Швыдкой профинансировал омерзительный и лживый фильм «Мазепа», в котором Пётр Великий был представлен маньяком и гомосексуалистом. Как справедливо указывает Михаил Делягин, «свой вклад в воспитание русофобии на Украине, чудовищные плоды которого мы пожинаем сейчас, Швыдкой внёс из российского бюджета, то есть из нашего кармана». (Делягин М. Хозяин «русской» культуры // Молодая гвардия. 2017. № 3. С. 245). Профинансировал Швыдкой и ряд других антисоветских и антироссийских фильмов.

Отличие этих «деятелей» литературы и искусства от действительно выдающегося русского писателя-интеллигента Алексея Толстого с его «Русским характером» как раз представляет собой отличие настоящего писателя-патриота от литературных и театральных пакостников и фальсификаторов. Последним в силу их духовной ущербности никогда

не понять, что могут быть воины, которые способны на величайший героизм и самопожертвование во имя свободы своей Родины. Фактически «либеральная интеллигенция» — это самые настоящие камердинеры, лакеи Запада.

Как мыслит лакей, обслуживающий своего господина? Чисто физиологически. Он смотрит на своего господина как на самого себя, а поэтому не видит никакой разницы между своим лакейским образом жизни и жизнью других людей, в том числе и выдающихся. Точно так же лакей относится и к историческим событиям. «Для лакея, — писал Гегель, — нет героя; но не потому, что последний не герой, а потому, что тот — лакей, с которым герой имеет дело не как герой, а как человек, который ест, пьёт, одевается, т. е. вообще имеет с ним дело со стороны единичности потребностей и представлений». (Гегель. Соч. Т. IV — М.: ИСЭЛ, 1959. С. 357). При физиологическом подходе любой великий человек ничем, разумеется, не отличается от лакея. И это правда. Но это такая правда, которая при оценке великого человека, хуже лжи.

Именно такой физиологический подход применяют «либералы» и при характеристике русского народа, русской и советской истории. Какая может быть Великая Отечественная война — резонируют либеральные лакеи? Ведь война — это грязь, кровь, слёзы, насилие, убийства. Нет в этом ничего великого, патриотического, героического. Речь может идти лишь об элементарном выживании. Вроде бы правдоподобно. Однако человеческое бытие не сводится только к физиологическому бытию. Но для лакея это абсолютно непонятно.

Или вот лакеи-либералы вопрошают: «Какое может быть героическое партизанское движение?». Люди шатаются по лесам, не спят, будоражат тихую деревенскую жизнь. Правда? Разумеется, правда, но опять же чисто лакейская. А такая правда по отношению к человеку есть ложь. Эта ложь опять гримируется под физиологически правдоподобную формулу. Дескать, не было бы партизанского движения, не было бы и репрессий немцев против мирных жителей, то есть не было никаких Хатыней. В чём здесь заключается ложь? В том, что при такой коллаборационистско-лакейской логике не просто обеляется, но фактически оправдывается фашистская агрессия против нашей страны. То есть, оказывается, правы фашисты, которые вероломно напали на нашу страну, а не наши люди, которые решили защищать свои алтари и очаги.

Именно так мыслит директор по науке Ельцин-центра Никита Соколов, который предложил реабилитировать власовцев как «диссидентов» в годы Великой Отечественной войны. Таким образом, как справедливо отмечает Дмитрий Новиков, он окончательно вскрыл суть и истинные цели самого Ельцин-центра, деятельность которого сводится

к очернению людей, отдавших жизни за свою страну, и реабилитации пособников нацизма. (См.: Новиков Д: Власовщину нужно останавливать немедленно // https://kprf.ru/history/soviet/160870.html; дата доступа: 15 декабря 2016 г.). Коллаборационисты-лакеи убеждают защитника Отечества: хотя на твою страну напал враг, ты не сопротивляйся, не борись, а руки вверх, смотришь и спасёшь свою жизнь. Это напоминает строки из письма жены немецкого солдата, найденного на его трупе в 1942 году. Вот что она писала своему любимому фрицу: «Мы тут все в Гамбурге до глубины души возмущены упрямством и бессовестностью русских, которые никак не соглашаются прекратить своё глупое и бессмысленное сопротивление». Именно на основании такой лакейской логики «либеральная интеллигенция» оправдывает бандеровщину

на Украине и истерически вопит против воссоединения Крыма с Россией.

Знаменитый белорусский скульптор Валентин Занкович, автор главного памятника мемориального комплекса «Хатынь» в казематах Брестской крепости нашёл потрясающую надпись, сделанную защитниками крепости, которая широкой общественности ещё не известна. Это лаконичные, но обжигающиеся душу слова: «Нас было пятеро.

Мы умрём за Сталина». Вот она действительная правда о морально-психологической атмосфере советского общества во время Великой Отечественной войны. Все эти «либеральные» пакостники настолько пропитаны лакейством перед Западом, что даже не осознают, что просто являются идеологическим отстойником капитализма. «Капитализм, — писал французский философ Жиль Делез, — производит шизофреников как всякий другой товар — гвозди, зубную пасту, памперсы, полуфабрикаты и прочее». Производит шизофреников, то есть «либеральную интеллигенцию». Абсолютно прав Владимир Максимов, который, характеризуя поведение этой «интеллигенции» в октябре 1993 года,

в частности, Булата Окуджавы, Алеся Адамовича, Василя Быкова, констатировал: «Никакого отношения к интеллигенции они не имеют, хотя и называют себя интеллигентами. Никакого. Это обычные карьеристы, выбравшиеся в литературу и другие области культуры и искусства». (Максимов В.Е. Самоистребление — М.: Голос, 1995. С. 328). «Либеральная интеллигенция» даже физически неприятна и неопрятна.

Она всегда недовольна и мрачна. Это потому, что её жизнь дурна и она постоянно завидует людям, у которых жизнь добра.

3. Зависть горька

В самом деле, завистливый человек, который будучи сам неспособен совершить нечто героическое, выдающееся, всегда стремится низвести великое до своего уровня и тем самым принизить и унизить его. Французский мыслитель Жан-Жак Руссо писал: «Зависть — горька, потому что вид счастливого человека не только не заставляет завистника стать на место счастливца, но возбуждает в нём сожаление, что он (счастливый человек. — Л.К.) не на его месте». (Руссо Ж.-Ж. Эмиль, или

О воспитании — Педагогические сочинения. В 2-х тт. Т. 1. — М., 1981.

С. 258—259).

Именно в логике зависти и выполнены так называемые полифонические произведения Нобелевского лауреата Светланы Алексиевич. Все её произведения и публичные выступления сводятся к тому утверждению, что наши люди преследовали лишь эгоистические, субъективные интересы, а поэтому в нашей истории не было выдающихся личностей и не было ничего героического. Подобное школьное мудрствование есть не что иное, как мелочное знание людей, которое, вместо того, чтобы рассматривать всеобщие и существенные черты человеческой природы делает предметом своего анализа лишь антисоциальные, эгоистические интересы тщеславия, властолюбия, корысти, которые якобы являлись сущностью «красной империи» и «красного человека». Можно сказать, что присуждение Светлане Алексиевич Нобелевской премии по литературе — это своеобразная форма зависти шведов России за Полтаву. В противовес точке зрения зависти следует напомнить о прекрасном афоризме Гёте, что против великих достоинств других людей нет иного средства спасения, кроме любви. В продолжение этой мысли добавим: к великой, героичеcкой истории нашей страны и нравственному подвигу нашего народа не может быть иного отношения, кроме глубокого преклонения.

Сущностная черта всех «либеральных интеллигентов» — претензия поверхностную эрудицию выдавать за серьёзное исследование. Говоря словами видного американского психолога Эверетта Шострома, они

не изучают жизнь, а собирают коллекцию умных вещей, слов, изречений, чтобы с её помощью пускать читателям пыль в глаза. Все эти якобы талантливые люди талантливы в одном — в неуёмном желании выглядеть остроумными. А поэтому они всегда выглядят глупыми, ибо, как говорил Руссо, «кто хочет выдумывать какие-нибудь остроты, тому остаётся только говорить побольше глупостей». (Там же. С. 111).

Ещё одна черта «либеральной интеллигенции». Она считает себя европейской и цивилизованной. Но парадокс в том, что эти «европейцы» и «цивилизаторы» абсолютно не знают азов подлинной европейской демократии. Чтобы быть действительно демократом, мало повторять фарисейские фразы западноевропейских политиков о демократии. Нужно уметь нечто большее — трудиться. «Труд, — по мысли настоящего европейского демократа Руссо, — есть неизбежная обязанность для человека, живущего в обществе. Всякий праздный гражданин — богатый или бедный, сильный или слабый — есть плут». (Там же. С. 227). А вот трудиться «либеральная интеллигенция» как раз не хочет. Она предпочитает положение праздного резонёра, занимающегося оправданием плутократов и сугубо антирусских персонажей типа чубайсов, фридманов, абрамовичей, ходорковских, потаниных и им подобных.

Отсюда не случайно раболепие «либеральной интеллигенции» перед западными ценностями, которые в сущности являются ценностями насильников и дармоедов. Поведение США на международной арене — наглядный тому пример. «Либеральная интеллигенция» ждала с нетерпением развала России (напомним, что на столе у Ельцина лежал план раздела России на семь республик), а дождалась развала Евросоюза. Как говорится, не рой другому яму, сам в неё попадешь.

Как отмечал современный русский народный писатель Захар Прилепин, «в России есть интеллигенция, которая ненавидит сложившийся порядок вещей. Ну и ничего не поделаешь. Родина важнее олигархии. Без Родины нет и свободы». Здесь важно уточнить, что «либеральные интеллигенты» «одинаково ненавидят любую Россию, хоть царскую, хоть советскую, хоть буржуазную (нынешнюю. — Л.К.)». (Замлелова С. Зрада, ганьба, перемога // Молодая гвардия. 2016. № 10. C. 122).

Характерный пример — истерическое выступление 24 октября 2016 года на VII съезде Союза театральных деятелей России малоумного Константина Райкина, который свои шизофренические спектакли со страданиями своих педерастов выдаёт за свободу творчества и искусства, которым, дескать, мешает нравственность, любовь к Родине и патриотизм.

Примечательная деталь: все «либеральные интеллигенты» не выносят русского народного духа, не любят ни России, ни истории её,

ни славы её, но почему-то, оказавшись в Израиле, вдруг становятся фанатичными патриотами. Вспомним Щаранского и Либермана, которые из антипатриотов в России в мгновение ока превратились в патриотов израильского государства. Не кроется ли здесь разгадка «либерализма» в нашем Отечестве, когда за словесной водянкой о свободе творчества скрывается злобная и мстительная сущность «патриотов земли обетованной» против России и русского народа?

«Либеральная интеллигенция» в известный период времени претендовала на звание бытописателя и исторического исследователя советского образа жизни. Прошло время. И оказалось, что короли «либерализма» и «интеллигентности» голы. Все претензии «либеральной интеллигенции» написать историю Советской страны есть не что иное,

как рабское переписывание антисоветской и антирусской литературы, в которой никогда не было ни ума, ни такта. Стоит почитать признанных классиков антисоветизма и антирусизма, например, Карла Поппера и Збигнева Бжезинского, чтобы обнаружить в их произведениях самое настоящее скудоумие и поверхностные аналогии. Пока книги этих западных оракулов вращались в кругу себе подобной публики, то они казались гигантами западной мысли. Когда же их работы были переведены на русский язык и стали достоянием нашего читателя, то оказалось, что мы имеем дело с заурядными литераторами, лишёнными чувства исторической правды и философской истины. Если уж западные апологеты очень далеки от понимания советской действительности и русской истории, то их ученики в России и Белоруссии и подавно.

«Либеральная интеллигенция» чувствует своё отчуждение от наших народов, но в силу умственной беспомощности и социальной маргинальности считает это отчуждение проявлением индивидуальности и принадлежности, как она считает, к европейскому обществу. В действительности речь идёт об определённом социальном уродстве незначительной группы людей, очень похожем на уродство физическое, природное. Посмотрите на умственный кругозор белорусского «либерального интеллигента» Владимира Некляева, который ещё совсем недавно хотел быть Президентом Белоруссии. Вот что он излагает в своих стихах: «Нет никакой Белой Руси, а есть Великая Литва!». («Няма нiякай Белай Русi, а ёсць Вялiкая Лiтва». Някляеу прачытау вершы у цэнтры Мiнска // http://www.news.tut.by/society/503959.html; дата доступа:

12 июля 2016 г.). И это говорит политик, который собирается защищать государственность и независимость Белоруссии. Какие ещё нужны доказательства, чтобы убедиться в том, что мы имеем дело не с мыслящим человеком, а с делезовским шизофреником.

В обществе всегда существуют ущербные люди, которые в периоды антиисторических движений и жизненного расстройства выплывают

на поверхность бытия и начинают навязывать гражданам свои аляповатые мыслишки, которые, говоря словами чеховского персонажа, скорее помещаются в животе, чем в голове.

Именно это и произошло у нас в период так называемого реформирования экономики и государства. Разрушение СССР привело к разрушению человеческих отношений и нравственных устоев, привело к появлению не только нищих, бомжей, проституток, мелких спекулянтов, грабителей, но и их идеологических выразителей — «либеральную интеллигенцию», которая на жизнь смотрит через витрину западного супермаркета или глазами щедринских генералов, убеждённых, «что булки в том самом виде родятся, как их утром к кофею подают!».

4. Ментальное различие

Не трудно убедиться, что именно эта «либеральная интеллигенция» является инициатором проведения рыночных реформ в России и Белоруссии. «Личности с рыночным характером, — отмечал крупный мыслитель XX века Эрих Фромм, — не имеют даже своего собственного „я,

на которое они могли бы опереться, ибо их „я” постоянно меняется

в соответствии с принципом — „я такой, какой я вам нужен”». (Фромм Э. Иметь или быть? — М.: Прогресс, 1990. С. 153). Посмотрите на Марка Захарова, Владимира Сорокина, Виктора Ерофеева, Андрея Зубова, Михаила Федотова, Михаила Швыдкого в России и Владимира Некляева, Светлану Алексиевич, Владимира Орлова в Белоруссии и вы поймёте, что собой представляет «либеральная интеллигенция». В чем ментальное различие между народным интеллигентом и «либералом»?

Народный интеллигент — это человек с исторической памятью,

с развитым чувством социальной справедливости, с непримиримым отношением к неправедно нажитому богатству. «Либеральный интеллигент», говоря словами Эриха Фромма, это человек, которого «не заботит ни его жизнь, ни его счастье, а лишь то, насколько он годится для продажи». (Там же).

Для народного интеллигента рынок — это место, с которым приходится иметь дело по необходимости, точно так же, как по необходимости человек отправляет свои естественные потребности. Для «либерального интеллигента» рынок ассоциируется со всем миром, где нет людей, а есть только продавцы и покупатели и где он сваливает в одну кучу мелкие страстишки своей умственной деятельности и охраняет

их в качестве своей священной частной собственности.

Народный интеллигент имеет трезвую голову на плечах и доброе сердце в груди. Он не признаёт идеала золотой лихорадки, его принцип: «Кто не в Бога богатеет, тот не достоин звания человека». «Либеральный интеллигент» мыслит и чувствует как шекспировский Шейлок. Сколько стоит жизнь человека? Столько же, сколько фунт мяса на рынке. Вот его понимание прав и свобод человека. Ему непонятна ностальгия наших граждан по советскому прошлому, как Шейлоку была непонятна разница между фунтом мяса и человеческим сердцем.

Ещё одно различие между народным интеллигентом и «либералом». Для народного интеллигента деньги — средство, а не цель жизни. «Либерал» же — это вечно озабоченный манипулятор, запрограммированный лишь на одну функцию — добывание денег. Его жизненный интерес — это денежный интерес, то есть интерес, направленный на скорейшее обезличивание и превращение себя в денежный знак. Вот почему «либеральный интеллигент» — это не личность, а своеобразный товар, цель которого поскорее избавиться от индивидуальных различий и раствориться во всеобщем эквиваленте. «Либеральный интеллигент» с его апологией частного, акцидентального*, мамонисткого** неизбежно культивирует в личности презрение к общественному, государственному, человеческому. Какие могут быть высшие ценности? Какой может быть великий русский народ? — недовольно вопрошает «либерал». И отвечает — всё это утопия, совковость, есть только одна ценность — доллар. «Либерал» исключительно рассматривает себя как некую безличную силу, предназначенную для наживы. Не случайно Эверетт Шостром вынужден был признать, что бизнес и личность — вещи несовместимые, «ведь в бизнесе личность — это уже не столько личность, сколько машина для делания денег». (Шостром Э. Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор. — Минск: Полифакт, 1992. С. 126).

Народный интеллигент отзывчив на чужие страдания, способен на самопожертвование во имя других людей, с иронией относится к своим достоинствам и недостаткам. Благородство, бескорыстие, уважение

к достоинству каждого человека, верность идеалам добра и справедливости, строгость и требовательность к себе — вот ментальные черты народного интеллигента. Он действительно человек высокой духовности. «Либеральный интеллигент» же думает только о своём теле, поскольку он видит своё предназначение в том, чтобы быстрее пойти на продажу. Реклама культивирует в нём худшие качества: развращение, потерю контроля над собой, личную безответственность, отрицание нравственных норм, жизнь в ожидании уикэнда, отвратительную прозападную аллилуйщину. Давая комплексную характеристику «либералам», Владимир Максимов писал: «Они ещё не стыдятся разглагольствовать о каком-то возвращении в некую цивилизацию и о выпадении России из некой истории. Господи, когда же, наконец, до этой политической шпаны дойдёт, что стране Пушкина и Толстого, Достоевского и Чехова, Мусоргского и Чайковского, Менделеева и Мечникова, Королёва и Ландау… незачем и некуда возвращаться, она полноправная часть современной цивилизации, да и сама по себе целая цивилизация… Это не она, а вы — профессиональные и человеческие пигмеи… выпали из истории…». (Максимов В.Е. Самоистребление — М.: Голос, 1995. С. 52).

И последнее. У народного интеллигента есть смысл жизни. У «либерала» — нет. Бессмысленность существования — ментальный признак «либерала». В самом деле, о каком смысле можно говорить? Ведь это ностальгия по советским временам. А рынок, как скажет любой «либерал», не признаёт никакой ностальгии, никакой справедливости, никакой России, кроме денег. «Либералу» не дано понять, что то, что он называет ностальгией, на самом деле является человеческой реакцией нормальных людей на осмысленную жизнь. Социальная справедливость, национальное равенство, солидарность, самопожертвование, взаимопомощь — это та общерусская национальная система ценностей, которой принадлежит не прошлое, а будущее. Без неё развитие человека невозможно. «Либеральная интеллигенция» этого не понимает, а поэтому у неё нет будущего.

___

* Акциденция (лат. accidentia — случайно появляющееся) — философский термин, введённый в его греческом варианте Аристотелем и обозначающий случайное, почти всегда несущественное свойство вещи. (См.: https://ru.wikipedia.org/wiki/ %D0%90%D0%BA%D1%86%D0%B8%D0%B4%D0%B5%D0%BD%D1%86%D0%B8%D1%8F).

** Мамона (из дренегреческого и латинского) — слово, используемое в Евагелиях и в раввинистической литературе в значении «имение, богатство, блага земные». В Новом Завете «маммона» служит олицетворением богатства, от служения которому предостерегаются верующие. (См.: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9C %D0%B0%D0%BC%D0%BE%D0%BD%D0%B0_(%D0%91%D0%B8%D0%B1%D0%BB%D0%B8%D1%8F).