М.Пондрелли Образ Китая в итальянских СМИ*

* Статью Марко Пондрелли (Италия, Болонья) нам также прислали итальянские товарищи из журнала «Маркс XXI» (MARX Ventuno). Она опубликована

в сборнике «Материалы Европейского форума (2015 г.), организованного Институтом марксизма при Китайской академии общественных наук». Сборник издан под редакцией Андреа Катонэ. Печатается с незначительными сокращениями. Перевод Л.Б.Попова.

Рассмотрение вопроса об образе Китая в итальянских СМИ представляется полезным начать со статьи, опубликованной летом 2015 года в газете «Коррьере делла сера», распространённой итальянской газете, судя по числу продаваемых экземпляров. Журналист газеты анализирует решения Федеральной резервной системы. Говоря о БРИКС, он называет эти страны «экс-Брикс». Почему? С одной стороны, действительно, в последнее время некоторые из этих стран (в первую очередь, Россия и Бразилия) испытывают на себе последствия кризиса.

Но это не мешает странам БРИКС продолжать проводить саммиты,

в ходе которых принимаются важные решения, в том числе и для остального мира. Например, решение о создании Нового банка развития. Страны, входящие в «семёрку», также испытали на себе тяжелейшие последствия рецессии, но ни одному итальянскому журналисту не пришло в голову назвать их «экс-семёркой».

Может показаться, что данный вопрос не имеет большого значения. Но это не так! В том, что касается Китая, существует серьёзный ограничитель, который наносит ущерб как отдельным публикациям, так и СМИ в целом. Они должны отличаться более объективным подходом. Не так давно Гвидо Росси написал в газете «Иль Соле 24 оре», что «главной причиной исключительной сложности в оценках этого феномена (имеется ввиду турбулентность на китайской бирже) со стороны западных экспертов является полное непонимание китайского мира, как политического, так и экономического, и социального». Но тот же Гвидо Росси в заключение своей статьи пишет следующее: «В важном документе Центрального Комитета Коммунистической партии Китая перечисляются некоторые из фальшивых идеологий, и среди них: конституционная демократия, универсальные ценности и, следовательно, права человека, гражданское общество, экономический неолиберализм, исторический нигилизм». Таким образом Росси подтверждает те предрассудки, которые вроде бы хотел опровергнуть. Отвергать модели западной демократии, — той, которая, как считает лауреат Нобелевской премии Джозеф Стиглиц, исключает 99% граждан, — вовсе не означает — отвергать демократию. Однако это — другая тема, по которой мне ещё предстоит высказаться.

Другой показательный пример таких искажений — это использование двух разных оценок итальянской печатью, когда она описывает китайских и американских предпринимателей: как правило, якобы первые заработали большие деньги непрозрачными и неясными методами. В своём интервью в газете «Репубблика» Альберто Форкелли заявил, что «публичный или частный китайский предприниматель обладает главным образом криминальным менталитетом, так как он вырос в обстановке, лишённой этики, основывающейся на личных отношениях, на уклонении от налогов, на нарушениях правил и законов». А американцы, которые обладают богатством, — это воплощение американской мечты, в соответствии с которой каждый может стать богатым благодаря одной только доброй воле. В действительности же всё гораздо сложнее, но она не находит отражения в итальянских СМИ, которые доходят до того, что приписывают китайцам антропологические отклонения.

Для подобных ограничителей есть две причины. Первая напрямую связана с идеологической борьбой, которую значительная часть итальянского истеблишмента развернула против Китая. Это ведёт к тому, что информация или часть её фальсифицируется или попросту подвергается цензуре. Известный учёный-китаевед Стефано Каммелли в своей книге «Красные тени» приводит показательный пример. Автор отталкивается от тезиса, предлагая его опровергнуть: Мы, представители Запада, превратили свободу западной печати в образцовую модель любой печати. Мы судим о других странах на основе наших понятий, но зачастую видим только то, что хотим видеть, а точнее то, что подтверждает наши концепции, то есть то, что называется «confirmation bias»*.

Ещё пример: Осенью 2005 года Францию потрясли народные протесты в кварталах на окраинах городов. Различные силы ожидали реакции Китая на эти события, и многие приходили к заключению, что Китай предпочёл ввести цензуру на эту информацию в своих СМИ. Но это фальшивка! Стефано Каммелли внимательно ознакомился с дискуссией, которая шла на страницах китайских газет, и сделал вывод, что на протяжении нескольких недель китайские СМИ, «кажется, говорили только об этом». Кстати, для итальянских СМИ повод был как лакомый кусочек: Китай не хочет, чтобы говорили о протестах, даже если они проходят в другой стране.

Позвольте мне, образно говоря, открыть скобки: определённые факты свидетельствуют, что Италия и Запад в целом, будучи не в состоянии предложить что-то на экспорт с точки зрения свободы печати, должны бы постараться понять то, что не функционирует в их собственном доме.

В Соединённых Штатах после 11 сентября 2001 года произошло значительное закручивание гаек относительно независимых журналистов, закручивание, которое при администрации Обамы не ослабло, а, напротив, усилилось. Вплоть до того, что Дэвид Сангер, журналист из «The New York Times», заявил: «Это наиболее закрытая, наиболее одержимая стремлением к контролю администрация, которую я когда-либо видел».

Было бы несправедливо сводить этот информационный аспект к одной лишь идеологической жестокости и не обратить внимание на вторую сторону проблемы, а именно на отсутствие достаточных знаний по рассматриваемому вопросу.

Для того, чтобы анализировать и понимать страну, нужна информация, но необходимы и знания. Информация поступает по многим каналам, с помощью таких старых инструментов, как газеты и телевидение, но и по таким новым, как социальные сети, блоги. Вся эта масса информации, иногда правдивой, иногда нет, должна проходить через сито знаний, которые формируются, например, благодаря книгам. К сожалению, и в этом случае количество не соответствует качеству. Потому что, если и верно, что в последние годы количество публикаций о Китае существенно увеличилось, то верно и то, что их научному уровню можно только пожелать заметных улучшений.

Показательным примером пределов понимания является вопрос о Тибете. Идея, которая насаждается через многие книги, газеты, телевизионные каналы, сводится к тому, что Тибет, который якобы всегда был независимым, будто бы оккупирован Китаем в 1949 году. И что Китай подавил там ценности мира и свободы. Подобное видение в последние годы распространяется даже «звёздами» голливудского кино. Но ещё Доменико Лосурдо позаботился о том, чтобы объяснить, что тибетское общество с самого своего появления вовсе не было миролюбивым и было далеко от тех стандартов, которыми сегодня определяется уровень цивилизации. Миф о Тибете защищали нацисты, которые видели в нём истоки арийской расы. Сейчас об этом говорят крайне редко. Да и независимость Тибета — это утверждение, которое является плодом евроцентрической культуры. Мы не можем рассматривать историю Тибета аналогично тому, как если бы мы говорили о каком-то государстве, которое было завоёвано Римской империей. Не таковы отношения, которые складывались между Китаем и Тибетом. Это — показательный пример, с одной стороны, идеологической заангажированности, которая часто вдохновляет наших «создателей общественного мнения», а с другой — слабых знаний о предмете дискуссии.

Этими предрассудками, к сожалению, заражена и значительная часть левых сил. В то же время даже странно, что в Италии именно интеллектуалы и исследователи, не принадлежащие ни к одному политическому лагерю дают наиболее чёткий и верный анализ, — может быть, потому, что они приучены, если цитировать Си Цзиньпина, «искать истину через факты».

Джим О`Нейл был президентом компании «Goldman Sachs Asset Management», его никак нельзя подозревать в прокоммунистических симпатиях. Тем не менее он первым использовал термин БРИКС и тем самым подчеркнул потенциал этих стран. В своей последней книге о Китае он утверждал: «То, что я видел на улицах Пекина, не имело ничего общего с коварной тиранией, с которой предполагал столкнуться. Мне нравится путешествовать по Китаю, чувствовать и разделять оптимизм китайцев». О`Нейл косвенно отвечает тем, кто обвиняет китайскую статистику о ВВП в плохой транспарентности*, отмечая, что «данные о ВВП Великобритании мне часто кажутся менее аккуратными, чем китайские».

Перехожу к заключению и напоминаю, что, как подчёркивал Антонио Грамши, битва, которую мы ведём, — это битва за гегемонию. Продвигать вперёд наши идеи сегодня — это значит представлять Китай таким, как он есть: как страну, которая пытается, среди тысяч проблем, пойти по пути альтернативного развития. И это — опыт, который о чём-то говорит всему миру, включая Италию.

Перед нами два пути: по-прежнему считать Китай врагом, призывая к необходимости» защиты Запада, как считает директор газеты «Репубблика» Эцио Мауро. Или рассматривать Китай в качестве партнёра для строительства нового мира. Такова битва, которую следует вести, и эта битва одновременно является битвой идей. Отсюда — значение СМИ и отношение к тому образу, который они создают о Китае.

Хотел бы закончить напоминанием о первом предмете, который попал из Китая в Италию (если точнее — в Венецию). В книге «Миллион» Марко Поло** рассказывает об использовании бумажных денег при дворе Великого Хана, описывает их изготовление и использование… Но венецианские купцы и аристократы не поняли значения этого изобретения. Рассказывают, что они сожгли банкноту, которую привёз Марко Поло. И тогда Марко Поло им сказал: «Вы уничтожили огромную ценность». Сегодня мы находимся в подобной ситуации: мы не должны сжигать из-за некомпетентности то, что ныне поступает к нам из Китая. Мы должны это понять.

___

* Транспарентность — открытость, прозрачность. — Ред.

** Имеется в виду книга Марко Поло «Milione», которая в русском переводе называется «Книга чудес света» или «Книга о разнообразии мира».