Такие люди не уходят из жизни, они навсегда остаются с нами. Народная артистка Валерия Заклунная: «Содержательниц притонов играть не хочу!»

Такие люди не уходят из жизни,

они навсегда остаются с нами

 

Тягостная весть пришла из Киева. 22 октября 2016 года скончалась замечательная советская, русская и украинская актриса театра и кино Валерия Гаврииловна Заклунная. Творчество Валерии Заклунной получило широкое признание в народе и на государственном уровне в Советском Союзе, в России и на Украине. Она была награждена орденом «Знак Почёта» и медалями СССР. Народная артистка Украинской ССР (1979), Народная артистка России (2004), лауреат Государственной премии УССР имени Т.Г.Шевченко (1975) и Государственной премии СССР (1979), Герой Украины (2012).

Валерия Заклунная окончила школу и техникум водного транспорта в Киеве, два года работала чертёжником-конструктором, затем учёба в Москве, в Школе-студии МХАТ. Её приглашают в московские театры, но она вернулась к родителям, в Киев. Более полувека актриса проработала на подмостках Киевского академического русского драматического театре имени Леси Украинки — одного из лучших театров Советской страны.

Ярко раскрылся талант актрисы в кино, её работы вошли в золотой фонд киноискусства. В её активе около 30 ролей, которые хорошо помнят зрители. Фильмы «Сибирячка», «Любовь земная» и «Судьба» принесли ей всенародную любовь. Она также снималась в сериале «Место встречи изменить нельзя».

Необыкновенно красивая женщина. Люди останавливались, когда видели её. Валерия Гаврииловна была Человеком с твёрдыми убеждениями, исключительно искренним и душевно отзывчивым. Родилась в Сталинграде 15 августа 1942 года. Сталинградский характер пронесла с собой всю жизнь. Она очень переживала разрушение Советского Союза, осталась верной Советской власти и идеалам социализма, дружбе и единению русского и украинского народов. Была депутатом Верховной Рады Украины от Компартии Украины.

Редакционно-издательский совет и редколлегия журнала «Политическое просвещение» выражает глубокое соболезнование всем родственникам и близким, всем поклонникам Великой актрисы.

Предлагаем читателям одно из интервью актрисы, опубликованное в издании «Журналист. Интервью-газета» в 2012 году (в последнее время она тяжело болела). 

Народная артистка

Валерия Заклунная:

«Содержательниц притонов

играть не хочу!»

Народный депутат Украины, звезда советского кино Валерия Заклунная рассказала о самом наболевшем в интервью одному из московских изданий. Мысли Валерии Гаврииловны показались нам настолько интересными, что мы решили напечатать это интервью с небольшими сокращениями… Валерию Заклунную, зеленоглазую красавицу с профилем греческой богини, называли в числе первых звезд советского кино 1970—80 годов. Миллионы кинозрителей полюбили её героинь в фильмах «Сибирячка», «Любовь земная», «Судьба», «Фронт в тылу врага», «Особо важное задание»... Талантливую выпускницу школы-студии МХАТ приглашали во многие московские театры, но она не захотела скитаться по актерским общежитиям, вернулась домой.

В Киевском театре русской драмы, где она служит, актриса создала яркую галерею женских образов. А в последние годы Валерия Заклунная успешно выступает в роли народного депутата Украины.

— Валерия Гаврииловна, похоже, бескомпромиссный характер ваших героинь, вызывающих доверие зрителей, и привёл вас

в политику?

— Никогда об этом не думала. Хотя согласна, их обаяние, целеустремленность, чистота помыслов подкупают и сегодня. В списки своих партий меня сватали многие, не беспокоили разве что руховцы и их друзья-соратники. Но я согласилась баллотироваться в Верховную Раду от Компартии Украины, потому что это отвечает моим убеждениям. В партию я вступила в 1974 году, сыграв Марию Одинцову в «Сибирячке». А когда развалился СССР, не кинулась, как другие мои собратья по актерскому цеху, публично сжигать свой партбилет у телекамер.

Мне стыдно, что знаменитые артисты, обласканные Советской властью званиями, наградами, славой, рассказывают теперь, как им тяжко жилось в условиях тоталитаризма. Я не могу чернить своё прошлое. Лихорадочная замена социализма диким капитализмом привела Украину к резкому социальному расслоению. У нас один процент богатых противостоит 67 процентам тех, кто оказался у или за чертой бедности и нищеты. Я — патриотка моей родной страны, но не той, панской, разделенной на нуворишей и нищих.

— Приходилось слышать в Киеве, мол, россияне лучше живут потому, что у них есть газовая труба... А разве зерно, которым славится Украина, не приносит богатства людям?

— Нелюбви украинцев к русским не замечала. А если и есть зависть, то только у чиновников. Понятно почему: возможности российских коллег в сфере коррупции им и не снились. Да, у нас стабильно высокие урожаи пшеницы. Мы стали продавать её за границу, но не государство, а фирмы. Хлеб и ушёл за рубеж — весь. Теперь мы будем закупать для себя зерно за границей, и за большие деньги. Кто виноват? Никто: все разводят руками.

— А вам не говорили, что артистке делать нечего в парламенте, не упрекали в излишней политизированности?

— Было и это. Но потом успокоились. Я не претендую на лидерство как, скажем, Юлия Тимошенко, у меня нет таких амбиций. Я работаю

в комитете по культуре и духовным ценностям, где, надеюсь, полезна.

— В украинском парламенте 22 женщины. Вы общаетесь,

например, с той же Юлией Тимошенко?

— Нет, каждый делает своё дело: я — своё, Юлия Тимошенко — своё. Юлия Тимошенко достаточно популярна.

— А в чём популярность народного депутата Заклунной?

— На свой счёт могу занести акцию по спасению полотен Пикассо, Модильяни, Матисса, Дали, Ренуара, Кандинского, Шагала, украинских авангардистов. Это было громкое дело в Украине. На умышленно обесцененную коллекцию обанкротившегося «Градобанка» в пять миллионов долларов набросилась стая хищников и чуть было не растащила её. Я даже знаю людей, которые, путая харьковского авангардиста Шевченко с великим Кобзарём, поспешили поставить «галочку» против картины, которую собирались купить за бесценок.

Мне удалось остановить аукцион и через Верховную Раду законодательно провести эту коллекцию как национальное достояние Украины. Теперь духовная сокровищница (по рыночным прикидкам её стоимость миллиарды долларов) стала украшением Национального музея Украины, а могла бы оказаться в частных запасниках или исчезнуть за границей...

Развал СССР нанёс украинской культуре огромный урон. Людей лишили российского кинематографа, российского ТВ, информации, лишили возможности выбора, забросали литературой третьего сорта. Конечно, кто-то имеет видео, кто-то может купить себе «тарелку», но таких мало. Особенно много Украина потеряла в погоне за родным языком, отвергая русский. Сегодня в украинских школах русский язык преподают как иностранный. И это при том, что половина населения Украины говорит на нём!

Мы хотели говорить на языке Шевченко, а позволили в него влезть западноукраинскому диалекту, который плохо понимают, скажем, в Полтаве, Харькове, Запорожье, Днепропетровске. Мы разрушили национальный кинематограф, в кинотеатрах идут сплошь американские фильмы. Сегодня с восторгом смотрим старое чёрно-белое кино, которое на фоне американских компьютерных технологий кажется шедевром. Вздыхаем. Сколько же в этих кинолентах доброты, тепла, сердечности...

— А новое украинское кино?

— Его практически нет. Старшее поколение ушло, среднее торгует

на рынке, молодое ещё себя не проявило. На его подготовку выделяют какие-то крохи. Киевская студия, на которой работали Довженко, Левчук, Савченко, Чухрай, Алов и Наумов, Параджанов, ныне в основном живёт за счёт аренды своих павильонов для съёмок российских сериалов. Режиссёры сидят без работы, деньги находятся на проекты типа «Казнённые на рассвете» (фальшивки о Степане Бандере), «Хан Батый» или «Богдан Хмельницкий», далекие от исторической правды и художественно слабые ленты. Молодому поколению таким образом пытаются «открыть» глаза на прошлое, иначе зачем после гениальной картины Савченко снимать нового «Богдана». Есть, правда, и приятное исключение — работа украинского аниматора, получившая призы на международных фестивалях.

— А как вы оцениваете фильм Юрия Ильченко «Молитва за гетмана Мазепу»?

— Ильченко перед премьерой клялся, что, если фильм не получится, он пустит себе пулю в лоб. В голове не укладывается, что он сознательно снял такое мерзкое кино, где-то за гранью добра и зла. В Киеве премьера прошла с большой помпой. А в Запорожье, куда мэтр возил свою картину, зрители её не приняли. Не открывает дорогу национальному кино и программа его развития. Там всё внимание направлено на то, как обустроить кинотеатры системой «долби», чтобы показывать американские боевики.

И ещё вот что меня тревожит: большинство российских звёзд кино, театра и эстрады — выходцы из Украины. Они не забывают свою Украину-неньку. И везут нам ширпотреб. Особенно Роман Виктюк с его излюбленной «голубой» темой. Тренируется на нас, что ли? Жёлтая пресса визжит от восторга от низкопробных поделок... Чем можно ударить по доходному промыслу, кроме денег?

Я разобрала проект закона «О гастрольной деятельности». Это не цензура, не ограничения, не запрет. Суть его проста: хочешь гастролировать в Украине — плати деньги! Предположим, звонят Алле Пугачёвой, приглашают на два концерта в Киев. Она говорит, согласна, просит за это 20 тысяч долларов и чтобы их привезли в Москву. Деньги отвозят. Примадонна приезжает, ей арендуют зал, гостиницу, несут все затраты. Сами организаторы, естественно, не в накладе. Но наутро их и след простыл. Деньги уходят из Украины, местные власти не получают в бюджет ни копейки. А я хочу, чтобы деньги за право зарабатывать гастролями в Украине поступали либо в местный бюджет, либо в специальный фонд. В таком случае наши театры смогут возить свои спектакли в Москву не в обмен, а на достойном уровне.

— Елена Драпеко собирается выставлять свою кандидатуру

на пост губернатора Санкт-Петербурга. А вам не хотелось стать мэром Киева, или, скажем, министром культуры Украины?

— Ни мэром, ни министром, ни даже начальником главка министерства. Это другая профессия. Это так же нелепо, как когда многие актеры пытаются стать режиссёрами. Но даже из очень хорошего актера получается плохой режиссёр. Я же хочу делать хорошо только то, что умею.

— Ваша депутатская деятельность даёт вам какие-то дополнительные дивиденды в театре?

— На тот момент, когда меня в 1998 году избрали в Верховную Раду, я уже была Народной артисткой Украины, лауреатом трёх премий — имени Шевченко, Довженко и СССР, получила звание «Мастер сцены». На таком положении у нас в театре двое — Юрий Мажуга, мой постоянный партнер, и я. Сейчас я занята, конечно, меньше. Играю главную роль в «Осенних скрипках», репетирую новую в спектакле «Деревья умирают стоя».

— Если верить слухам, актрису-красавицу не обходили вниманием покровители на самом верху...

— Это не обо мне. Призы и дипломы на международных фестивалях

не избавили меня от травли сверху. Все началось в 1982 году, когда меня избрали председателем профкома. В театре было трудное время. Режиссёры, не угодные Минкульту, не задерживались: срезали дотации и прочее. И я решилась выступить на съезде профсоюзов с критикой министра культуры да ещё при члене Политбюро Владимире Щербицком. Рассказала с трибуны и про крыс, и про протухшую колбасу в буфете, и про то, как разбухший аппарат чиновников министерства захватывает актёрские гримерки под свои кабинеты. Огромный зал дворца «Украина», где проходил съезд, замер, а потом взорвался овацией. Конечно, мне этого не простили. Задерживали присвоение звания народной артистки, за восемь лет я получила всего две новые роли в театре, приглашения на съемки терялись в инстанциях. Терроризировали по телефону анонимными звонками с угрозами. Моё имя вычеркнули из всех киношных и театральных справочников, даже из «Украинской советской энциклопедии», выходившей после 1982 года. Не пустили в Болгарию.

— Фильмы с вашим участием время от времени показывают

по каналам российского ТВ, а вы сами пересматриваете их?

— Их показывают и по украинским телеканалам. Это согревает,

но я давно не снимаюсь. Да и что мне играть сейчас — содержательниц притонов, новых украинских пани — увольте! Для роли Марии Одинцовой в «Сибирячке» я научилась лазать по скалам, водить «газик». На дне Енисея лежит камень, который я сбросила, сидя за рулем самосвала. Это незабываемо. Помните эпизод в фильме «Любовь земная», где мы с Юрием Яковлевым качаемся на качелях, а за кадром звучит песня «Мы эхо друг друга» в замечательном исполнении Анны Герман? Знаете, когда я слышу эту мелодию, меня сразу начинает укачивать. Первоначально в сценарии была сцена купания, но поскольку Яковлев перенёс воспаление лёгких, а я — бронхит, купание заменили на качели. Мы снимали этот эпизод три дня. Качели были старые, трещали по всем швам, но Матвеев снимал на свой страх и риск.

— Молва приписывает, что из-за вас он чуть было не ушёл

из семьи. У вас был роман?

— Евгений Семёнович — мой хороший друг. Мы встретились впервые на съёмках «Сибирячки» и вначале очень друг другу не понравились, а потом подружились. Я называю его дядей Женей. Если он бывает в Киеве, звонит: «Лера, еду, готовь борщ». В прошлом году я приезжала в Москву на один день, чтобы поздравить его с 80-летием.

А он приезжал на мой бенефис. Я хорошо знаю его супругу, Лидию Алексеевну, его внучки росли у меня на глазах. Если бы жили в одном городе, общались бы чаще.

— А какие отношения связывают вас после картины «Место встречи изменить нельзя» с Говорухиным?

— С ролью Глаши была забавная история. Мне позвонил Слава и предложил сыграть главную роль в детективе. Я, конечно, согласилась. Он прислал сценарий. Я прочитала несколько раз и осталась в недоумении. Подумала, может, он решил переделать Жеглова или Шарапова в женщину. Прилетаю в Одессу на съёмки, а он говорит — будешь играть Глашу. И так убедительно всё расписал, что это она заправляет всем в банде, что я согласилась.

— На экране ваши героини живут всегда на острие, а в жизни вам приходилось рисковать?

— По-серьёзному я рисковала только раз, когда 2 мая 1986 года оказалась в Чернобыле, в самом пекле ядерной преисподней у вертолётчиков, засыпавших реактор песком и гравием. Если бы дали лопату, я бы тоже засыпала. Тогда никто не думал о последствиях. Я не могла ответить отказом, когда просили приехать и поддержать ликвидаторов на «передовой». У меня в прихожей наготове стояла сумка с круглыми металлическими коробками с моими кинофильмами. На очередном выезде из зоны эти коробки были изъяты: они зашкаливали. В мае-июне я выезжала в зону четвёртого реактора на 20 дней. О командировках тогда никто не вспоминал. В особо опасные зоны выписывали пропуска, часть из них я сохранила на память. Благодаря им через несколько лет мне была присвоена вторая категория участника-ликвидатора последствий катастрофы.

— Многие известные актрисы расплачиваются за успешную

карьеру отсутствием семьи, материнства, а что у вас в активе?

— У меня прекрасная семья. Муж — Александр Николаевич Мироненко — учёный, член Конституционного суда Украины. В прошлом сотрудник аппарата ЦК КПУ, это он когда-то одобрил моё выступление на съезде профсоюзов и был выгнан с работы за «подмогу Заклунной». Вместе мы уже более двадцати лет и очень счастливы, у нас две внучки 12-ти и 14 лет. По гороскопу мы оба Львы, оба родились в год Лошади, поэтому всегда находим взаимопонимание. Семья — единственное место, где я черпаю свои силы. По натуре я домоседка, люблю заниматься домом, с удовольствием готовлю борщи, домашнюю колбасу, торты и пироги. Я получила участок, когда у меня были простои в театре, и свою кипучую энергию направила на строительство дачи. Можно сказать, каждый кирпич переложила своими руками. Мы живём на даче с мая по октябрь, потому что этого требует земля. У меня на пяти сотках растёт всё — от клубники до картошки и диковинных цветов.

К своей внешности отношусь просто. Это не моя заслуга, а наследство от родителей. Они познакомились на фронте, папа был лейтенантом, а мама — младшим лейтенантом медицинской службы. Я и родилась в осаждённом Сталинграде 15 августа 1942 года. Мама до последнего скрывала свою беременность, вот и пришлось рожать меня в огромном бункере-трубе, который содрогался от свинцового ливня и яростной канонады. Признаться, я не чувствую своего возраста, ритм жизни не позволяет. Как-то иду по улице, подходит какая-то бабулька: «Ой, Лерочка, я с детства люблю ваши фильмы!». Я бегом к витринам — неужели тоже так выгляжу? А потом успокоилась. Нормально, мои зрители стареют, я вместе с ними. С любопытством смотрю на некоторых московских актрис: что они с собой делают. Я бы так не смогла. Я даже прическу никогда не меняла. А всем цветам в одежде предпочитаю чёрный, иногда допускаю белый или серый. Возможно, у меня не хватает фантазии, но разной я могу быть только на сцене.

— Людмила Чурсина недавно посетовала, что мало снималась обнажённой. Это мол, снижало её эротический магнетизм. Вы тоже жалеете об этом?

— И слава богу, что не снималась. Для меня это равносильно выходу на панель. Я живу по Пушкину, в женщине должна быть загадка. Показала голую пятку — уже восторг. А обнажённое женское тело, на мой взгляд, мужчинам быстро приедается. Им, бедным, и пофантазировать не о чем. Режиссёры в кино сейчас этим сильно увлеклись в угоду моде, но ведь она тем и интересна, что быстро проходит.

Источник: http://zhyrnalist.blogspot.ru/2012/03/blog-post_27.html