В.Н.Яковлев (Ижевск). Назад, к Древнеримскому частному праву, к праву рабовладельческого строя?
ЭКОНОМИКА И ПРАВО
Постановка вопроса
25 октября 2010 года в Институте законодательства и сравнительного правоведения при правительстве РФ состоялось второе заседание по обсуждению, в рамках ежегодных научных чтений памяти профессора С.Н.Братуся, Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации, одобренной 7 октября 2009 года Советом при президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства. Концепция была подготовлена в соответствии с Указом президента Российской Федерации от 18 июля 2008 года № 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации». Этим же Указом был утверждён состав Совета учёных-юристов и практиков — разработчиков Концепции в количестве 37 человек.
В Концепции выделена основная цель совершенствования гражданского законодательства, как её понимают авторы, — обеспечение стабильности гражданского оборота и основная задача законодателя — обеспечение универсальных гарантий защиты прав, законных интересов участников оборота.
Концепция исходит в целом из того, что гражданское право является правом частным и частноправовой метод регулирования должен в нём преобладать, что не исключает применения средств воздействия публичного (административного, уголовного) права, предусмотренных законодательством.
Позиция авторов Концепции вполне определённая: «дальнейшее развитие основных принципов гражданского законодательства РФ, соответствующих новому уровню развития рыночных отношений» (так дословно говорится и в Указе Президента РФ от 18 июля 2008 г.).
Коль речь идёт о совершенствовании гражданского законодательства, то, видимо, необходимо определить не только цели и задачи, но и основополагающие принципы его совершенствования, которые исходили бы из реалий современного развития производительных сил и соответствующих им производственных отношений в Российской Федерации. К сожалению, основополагающие принципы совершенствования гражданского законодательства в Концепции отсутствуют. Именно этим принципам и основывающимся на них направлениям совершенствования гражданского законодательства и посвящена предлагаемая читателю статья.
Направления совершенствования законодательства, на наш взгляд, диктуются двумя основными факторами. Первый из этих факторов — социально-экономический и политический строй нынешней РФ. Как и в большей части современного мира, это — капиталистической строй, переживающий глубокий социально-политический и финансово-экономический кризис.
Второй фактор, о котором много говорят и пишут, но не юристы-цивилисты, а экологи, это — естественно-природный фактор, в силу которого не только народы Российской Федерации, но и всё человечество подвержены многим страданиям от техногенных катастроф и природных катаклизмов.
Эти два фактора находятся в диалектическом единстве. Их объективная взаимосвязанность и взаимозависимость определяют направления совершенствования не только гражданского, но и иных отраслей законодательства.
Цель почти любой научно-практической конференции в нынешней РФ, назовём вещи своими именами, — совершенствование действующего законодательства во имя укрепления капиталистического строя. Иначе говоря, на первый план выдвигается проблема совершенствования и укрепления правовой системы буржуазного гражданского, рыночного законодательства страны.
По существу, содержанием статьи подтверждается наш вывод о том, что Древнеримское частное право «по уши» укоренилось в действующее законодательство и в сознание большинства современных юристов Российской Федерации.
Ещё Ф.Энгельс писал о том, что «Римское право является настолько классическим юридическим выражением жизненных условий и конфликтов общества, в котором господствует чистая частная собственность, что всё дальнейшие законодательства не могли внести в него никаких существенных изменений» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 412).
Анализируя нынешнюю ситуацию в РФ, я пришёл к тому же выводу в своих работах «Древнеримское и современное гражданское право России» (Рецепция права в 2-х частях, 2004—2005 гг., изд-во УдГУ) и «Древнеримское частное право и современное российское гражданское право» (2010 г., изд-во «Волтерс Клувер»). Эти работы получили гриф УМО Минобрнауки и рекомендованы в качестве учебных пособий для студентов юридических вузов страны.
Теперь перейдём к более обстоятельному изложению темы.
Гражданское право — не частное, а публичное право
В современной научной и учебной литературе, а также в законодательстве, упорно придерживаются воспринятой ещё из древнеримской юриспруденции доктрины о том, что гражданское право относится к правовой семье, названной частным правом. На мой взгляд, далеко не бесспорно и утверждение известного учёного В.Ф.Яковлева о том, что частное право составляет право автономии, децентрализации и координации. В частных правоотношениях стороны якобы юридически равноправны, в них преобладает право дозволения (см.: Яковлев В.Ф. О взаимодействии публичного и частного права // Публичное и частное право: проблемы развития и взаимодействия, законодательного выражения и юридической техники. Материалы Всерос. науч.-практ. конф. — Екатеринбург, 1999. С. 3).
Напомню исключительной важности политико-правовые и экономические положения В.И.Ленина, адресованные Наркомюсту в 1922 году. Эти положения были положены в основу при разработке нового гражданского законодательства при Советской власти. Ленин требовал «вырабатывать новое гражданское право, новое отношение к «частным» договорам и т. п. Он писал: «Мы ничего «частного» не признаем, для нас всё в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное. Мы допускаем капитализм только государственный, а государство это — мы... Отсюда — расширить применение государственного вмешательства в «частно-правовые отношения»; расширить право государства отменять «частные» договоры; применять не corpus juris romani (Свод законов римского права. — Ред.) к «гражданским правоотношениям», а наше революционное правосознание...» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 398).
Положения, высказанные Лениным, непосредственно относились к регулированию хозяйственных отношений при новой социально-экономической формации, при социализме, их много раз пытались поставить под сомнение. В 2009 году доцент И.В.Бакаева вновь постаралась «опровергнуть» принципиальные и государственно важные положения Ленина. Она заявила: «Советская цивилистика, развитие которой идейно предопределялось знаменитым ленинским тезисом, в силу своей идеологической герметичности уже не могла использовать для определения предмета гражданско-правового регулирования методологию, разработанную дореволюционной наукой (по В.И.Ленину — свод законов римского права. — В.Я.). Был отвергнут единственный на тот момент принцип выделения предмета отрасли как права частного в его противопоставлении праву публичному» (Бакаева И.В. Предмет гражданского права: проблемы и решения // Цивилист, 2009, № 2. С. 8).
Бакаева усматривает базовую сущность идеологической «разгерметизации» современной России в законодательном насаждении права частной собственности. Она утверждает, что «общей глубинной сущностью имущественных и личных неимущественных отношений, регулируемых гражданским правом, является присвоение материальных и нематериальных благ, лежащее в основе естественного права. Присвоение благ поддерживается субъективными факторами воли и намерением считать нечто «своим». Именно в них проявляется уровень свободы индивида. Само понятие присвоения позволяет описать естественно-правовые отношения установления власти человека над материальным и нематериальным объектом, процесс вовлечения его в орбиту собственной деятельности и субъективное переживание расширения приватной сферы за счёт ассимиляции благ из «внешнего мира», становящейся предикатом его автономии» (Бакаева И.В. Указ. соч. С. 11).
Иными, более простыми словами, Бакаева формулирует идеологию современного предпринимателя-частника. Его жизненная сущность выражается в:
1) присвоении из внешнего мира материальных и нематериальных благ своей волей и своим намерением;
2) признании этих благ своими;
3) установлении над этими благами своей власти;
4) вовлечении этих благ в орбиту собственной деятельности;
5) расширении своей частной (приватной) сферы;
6) «пожирании» (ассимиляции) благ из «внешнего мира»;
7) превращении этой частной сферы в приватную принадлежность его автономии.
Но, с нашей точки зрения, можно с уверенностью утверждать, что такие характеристики сущности современного предпринимателя-властелина, присваивающего своей волей из внешнего мира материальные и нематериальные блага и ассимилирующего их во имя систематического получения прибыли, образуют основополагающую причину антропогенного разрушения окружающей среды.
Именно эти отрицательные сущностные характеристики предпринимательской деятельности приводили и приводят к нарушению конституционных прав каждого на благоприятную окружающую среду. Они — основные причины трагедий на шахте «Ульяновская», где в марте 2007 года погибли 110 человек; техногенной катастрофы на Саяно-Шушенской ГЭС, где ради прибыли собственников 28 августа 2009 года погибли 78 человек; трагедии на шахте «Распадская» в Кемеровской области, где в мае 2010 года погибли 90 горняков и горноспасателей. А к каким последствиям приведут многие другие техногенные катастрофы: на нефтяных месторождениях ТНК «БВР»в Мексиканском заливе, на алюминиевом заводе в Венгрии и т. д.?
Сущностные характеристики предпринимательской деятельности полностью соответствуют социально-экономическому и политическому строю современной Российской Федерации и явно противоречат естественно-природному объективному фактору, а также четырём конституционным установлениям, в силу которых исключается возможность отнесения гражданского права к отрасли права, названной древнеримскими юристами частным правом, juris privatum.
Как выделенные нами объективные факторы опровергают доктрину отнесения гражданского права к частному?
Напомню, первый фактор, который мы назвали, — социально-экономический и политический строй современной РФ, где, как и почти во всём мире, свирепствует социально-политический и финансово-экономический кризис. Очевидно, что этот кризис часто исключает действие свободного гражданско-правового договора, который определяется и осуществляется по усмотрению сторон. Более того, под пресс разрушительного кризиса неумолимо попадает сама «незыблемость» права частной собственности.
Второй фактор — естественно-природный, в силу которого не только народы Российской Федерации, но и всё человечество подвержены многим страданиям от техногенных катастроф и природных катаклизмов. Прослеживается даже глобальное потепление климата на земном шаре. Все эти проблемы не решить частно-правовыми механизмами.
Но кроме отмеченных факторов, существуют ещё конституционные установления, которые мы, как граждане, обязаны выполнять. Они также вступают в противоречие со стремлением отнести гражданское право к частному.
Первое конституционное установление закреплено в п. 1 ст. 9 Конституции РФ. Там написано: «Земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории».
А в законе РФ «О недрах» это конституционное установление было улучшено следующей правовой нормой: «Владение, пользование и распоряжение государственным фондом недр в пределах территории Российской Федерации в интересах народов, проживающих на соответствующих территориях, и всех народов Российской Федерации осуществляются совместно Российской Федерацией и субъектами Российской Федерации». Очевидно, что это конституционное установление подлежит обязательному учёту сторонами гражданских правоотношений, участниками рыночного оборота.
Второе конституционное установление закреплено в п. 2 ст. 36 Конституции РФ. В нём говорится: «Владение, пользование и распоряжение землёй и другими природными ресурсами осуществляется их собственниками свободно, если это не наносит ущерба окружающей среде и не нарушает прав и законных интересов иных лиц». Данное конституционное положение также не может быть обойдено сторонами гражданских правоотношений, участниками рыночного оборота.
Третье конституционное установление закреплено в ст. 42 Конституции РФ. Оно гласит: «Каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о её состоянии и на возмещение ущерба, причинённого его здоровью или имуществу экологическим правонарушением». Это конституционное установление опять же подлежит обязательному учёту и соблюдению сторонами гражданских правоотношений, участниками рыночного оборота.
Четвёртое конституционное установление закреплено в ст. 58 Конституции РФ. В ней определено «Каждый обязан сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам». Приведённое конституционное положение является прямым предписанием для сторон гражданских правоотношений и участников рыночного оборота.
Указанные объективные факторы и конституционные установления, даже при беглом их прочтении, опровергают древнеримскую и современную доктрину о том, что гражданское право является сугубо частным правом. Только при обязательном учёте этих двух объективных факторов и четырёх конституционных установлений возможно надлежащее гражданско-правовое регулирование имущественных отношений. Следовательно, в этих отношениях, отношениях взаимодействия человека, общества и природы, неприемлемо всё сводить только к усмотрению сторон, автономии, децентрализации, равноправию сторон и дозволений, вне учёта необходимости сохранения природы и окружающей среды и бережного отношения к природным богатствам.
В силу указанных оснований доктрина разграничения отраслей права в зависимости от их принадлежности к публичному или частному праву в современный период не срабатывает, она неприемлема.
Независимо от желания юристов-цивилистов и законодателей, современное гражданское право является не частным правом, а публичным. Соответственно, и совершенствование гражданского и иных отраслей законодательства должно основываться на этом утверждении, выводе, позиции.
Но тут возникает вопрос: что же является основным критерием для разграничения гражданского права от семьи экологического и природоресурсного отраслей права?
Критерием такого разграничения названных отраслей права, на наш взгляд, являются объекты прав, объекты правоотношений — материальные и нематериальные блага, по поводу которых возникают разноотраслевые правоотношения: гражданские, экологические, природоресурсные, включающие земельные, лесные, водные, горные, фаунистические и др.
В настоящее время (и в близком и далеком прошлом), как было отмечено, учёные-цивилисты и экологи, а следовательно и законодатели, в состав объектов гражданских прав, наряду с товаром, работой и услугами, неправомерно включают также природоресурсные объекты, их компоненты, элементы. Основанием такой унификации является признание их в качестве вещи, имущества. Подтверждением этому служит содержание статей 128, 129, 130 ГК РФ.
Объекты природы — не вещи и не имущество
Юристы Древнего Рима исходили из того, что весь окружающий нас материальный мир — это вещи и имущество. На этой же позиции стоят сейчас почти все современные цивилисты и экологи Российской Федерации. Эти понятия используются в гражданском (ст. 128, 129 ГК) и в экологическом, природоресурсном законодательстве.
Из содержания указанных статей ГК следует, что законодатель в правовые понятия «вещь» и «имущество» включил, на равных началах, гражданско-правовые объекты (товары, работы и услуги) и эколого-природоресурсные объекты и их компоненты (земля, леса, воды, недра с полезными ископаемыми и др.). И все эти разноотраслевые объекты прав под названием «вещи», «имущество» включены на равных началах в свободный рыночный оборот. На равных началах был введён и механизм гражданско-правовой ответственности за вред, причинённый этим разноотраслевым объектам прав. Это является неверным. Почему?
1) Земля — объективная реальность. Она является общей собственностью, неотчуждаемым основанием существования, воспроизводства постоянно сменяющих друг друга человеческих поколений.
2) Земля является всеобщим предметом труда, а также первичным условием производства. Она существует без всякого содействия со стороны человека.
3) Земля представляет собой естественно возникшее средство производства, являющееся необходимой предпосылкой процесса труда, его важнейшим вещественным фактором.
4) Основным свойством земли, как средства производства, образующим её потребительную стоимость, является плодородие.
5) Земля — одновременно и предмет труда и орудие производства.
6) С учётом того, что главным свойством земли является плодородие, а оно составляет и основное средство производства в сельском хозяйстве, земля выступает, прежде всего, в качестве орудия производства.
7) Земля является не чем иным, как материалом и элементом природы.
Приведённые сущностные характеристики земли имеют прямой выход и применение в отношении остальных объектов природы с учётом их естественной специфики — лесов, вод, недр, животного мира. Именно поэтому объекты природы неверно, а следовательно и недопустимо, уравнивать с товаром, работой, услугами, иначе говоря, с объектами рыночного оборота. Соответственно, объекты природы не являются «вещью», «имуществом» и не должны быть рыночными объектами, регулируемыми гражданским, рыночным правом. Отношения по владению, пользованию и распоряжению объектами природы должны регулироваться экологическим и природоресурсным отраслями права, являющимися публичными, а не частным гражданским правом, которое, как отмечалось, в современный период также является публичным правом.
О недвижимой и движимой вещи
Эти понятия также родились в Древнем Риме и их содержание должно корректироваться с учётом названных выше объективных факторов и конституционных установлений.
В п. 1 ст. 130 ГК отменённой редакции предусматривалось: «К недвижимым вещам (недвижимое имущество, недвижимость) относятся земельные участки, участки недр, обособленные водные объекты и всё, что прочно связано с землей, то есть объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе леса, многолетние насаждения, здания, сооружения».
Федеральным законом от 30 декабря 2004 года № 213-ФЗ из числа недвижимых вещей были изъяты обособленные водные объекты, леса и многолетние насаждения. В результате в действующей статье читаем: «К недвижимым вещам (недвижимое имущество, недвижимость) относятся земельные участки, участки недр и всё, что прочно связано с землей, то есть объекты, передвижение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе здания, сооружения, объекты незавершённого строительства».
Интересно было бы знать, чем же объясняет законодатель превращение лесов, водных объектов и многолетних насаждений из недвижимых в движимые вещи, имущество? Разве леса, водные объекты и многолетние насаждения перестали быть неразрывно связанными с землёй и их перемещение с места на место является реально возможным без ущерба их назначению?
Ответы на эти вопросы должны соответствовать конституционным установлениям. Иные ответы не приемлемы. Причина изменений ст. 130 ГК РФ видится в одном: в желании включения этих объектов природы в свободный рыночный оборот в интересах не народа, а крупных частных собственников.
Ст. 130 ГК РФ в современном изложении должна быть отменена по трём основаниям:
Первое основание. Содержание ст. 130 составляет не что иное, как правовой рудимент предшествующих общественно-экономических формаций, родившийся ещё при древнеримском рабовладельческом строе.
Второе. Содержание ст. 130 искажает реальную действительность, так как земля и другие природные ресурсы приравниваются к товарным вещам, имуществу, наравне с выращенными, например, на этой земле томатами, картофелем и т. д.
Третье. Содержание ст. 130 является фикцией (fictio — древнеримское понятие, означающее правовой вымысел, то есть несуществующее предписывается принимать за существующее). Фикциями являются:
а) выдача компонентов окружающей природной среды за недвижимое имущество, приравнивание их к зданиям, сооружениям и другим недвижимым объектам;
б) воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания, космические объекты, по существу, предписывается признавать недвижимым имуществом, поскольку они «прочно и неразрывно связаны с землёй»;
в) водные объекты, леса и многолетние насаждения предписывается признавать в качестве движимого имущества, наравне с рыбой, плавающей в реках, озерах и морях, с грибами и косулями в лесу, с яблоками и грушами, сорванными с многолетних насаждений для продажи, и т. д.
Ст. 130 ГК РФ, на наш взгляд, подлежит отмене. В новом содержании этой статьи можно предусмотреть классификацию гражданско-правовых вещей и имущества (товары, работы) на подлежащие и не подлежащие государственной регистрации в Едином государственном реестре органами, осуществляющими государственную регистрацию. Отдельной нормой ГК РФ предусмотреть порядок государственной регистрации сделок с компонентами окружающей природной среды, которые не относятся к вещам и имуществу.
О праве собственности
Ст. 209 ГК РФ определяет содержание права собственности. Эта статья, можно сказать, дословно совпадает с нормами древнеримского права. И две тысячи лет тому назад, и теперь собственник наделяется правом владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц.
Но остановимся и спросим: учитывает ли ст. 209 ГК РФ положения указанных двух социально-экономических и природных факторов и четырёх конституционных установлений? Ответ один: нет, не учитывает. Поэтому совершенствование указанного определения права собственности крайне необходимо.
Вспомним ещё раз о катастрофе на Саяно-Шушенской ГЭС. Причины этой катастрофы названы членом парламентской комиссии по расследованию обстоятельств трагедии депутатом от КПРФ Ю.Д.Маслюковым. Он отмечал: «Произошла разбалансировка цельной системы деятельности станции. Создали десятки всякого рода организаций: “Производство”, “Сервис”, “Обслуживание”, “Консалтинг”. Везде были расставлены большие начальники. Только у этих семи нянек станция осталась без глаза. Станцией никто не занимался. Все было подчинено одной цели — получать прибыль… без затрат. Вот это... — основная причина катастрофы. Как можно было ликвидировать ГОСТы Советского Союза? Они определяли безопасность работы гидроагрегатов в комплексе. А взамен их ничего не ввели» (Советская Россия, 10 октября 2009 г.).
Саяно-Шушенская ГЭС принадлежит филиалу ООО «Русгидро», которое является государственным предприятием. За 3 дня до гидроудара со станции сообщали в «Русгидро», что наблюдается превышающая норму вибрация, и требовали остановить работу. Но им из «Русгидро» отвечали: «Не сметь, работать на полную нагрузку». И ГЭС гнала мощности на Саянский алюминиевый завод, принадлежащий олигарху О.Дерипаске.
Вот вам яркий современный пример, когда «собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия». Они привели к страшной катастрофе с большими человеческими жертвами.
А сколько у нас таких собственников? Обратимся к Федеральной целевой программе «Экология и природные ресурсы России (2002—2010 годы)», утверждённой постановлением правительства Российской Федерации от 7 декабря 2001 года № 860. В подпрограмме «Водные ресурсы и водные объекты» читаем: «В России насчитывается около 3 млн. гидротехнических сооружений, в основном это водохранилища и накопители различного назначения. Большая часть гидротехнических сооружений (от небольших плотин и до крупных гидроэлектростанций) принадлежит различным частным субъектам хозяйствования. В государственной собственности находится немногим более 3 процентов водохранилищ объёмом менее 1 млн. куб. метров, около 8 процентов водохранилищ объёмом более 1 млн. куб. метров».
Напомню, что такая крупномасштабная приватизация гидротехнических сооружений вместе с водохранилищами была осуществлена тогда, когда она ещё была запрещена Водным кодексом 1995 года. Здесь комментарии излишни! Кто получил выгоду от приватизации, видно как на ладони.
Подчеркну, что при таком господстве частной собственности таится большая потенциальная опасность техногенных катастроф на гидроэлектростанциях, гидротехнических сооружениях, а также на других предприятиях, связанных с риском для экологии.
В этой связи предлагается в ст. 209 ГК РФ предусмотреть не только права собственника, но и его публичные обязанности перед государством, народом Российской Федерации по соблюдению экологических требований, обеспечивающих охрану окружающей среды, безопасность жизни и здоровье граждан.
Содержание п. 3 ст. 209 ГК РФ, регулирующего владение, пользование и распоряжение землёй и другими природными ресурсами, нацелено только на свободный рыночный оборот. Необходимо этот пункт ст. 209 ГК РФ передать в земельное и природоресурсное законодательство с обязыванием пользователей соблюдать экологические и природоресурсные требования по рациональному использованию, воспроизводству и охране природных ресурсов и охране жизни и здоровья граждан. Включить сюда и конституционную норму о том, что «каждый обязан сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам» (ст. 58).
Подлежат, на наш взгляд, коренному изменению законы «О недрах» и «О соглашениях о разделе продукции». Этими законами установлено, что добытчик полезного ископаемого является собственником добытого полезного ископаемого. В результате правовая норма закона «О недрах» (аб. 1 ст. 1.2), где предусматривается, что собственником недр является государство, по существу, перечёркивается, то есть сводится на нет (аб. 3 ст. 1.2). К тому же сейчас добытчиками полезных ископаемых являются не только доморощенные, но и иностранные олигархи, монополии.
Чтобы убедиться в неприемлемости такой правовой нормы, достаточно прочитать конституционное установление о том, что «земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории» (п. 1 ст. 9).
В подтверждение нашего вывода о явном противоречии ст. 9 Конституции РФ правовым нормам, закрепляющим право собственности за добытчиками полезных ископаемых, сошлёмся также на Федеральный закон от 26 марта 1998 г. № 41-ФЗ «О драгоценных металлах и драгоценных камнях» с последующими изменениями.
В п. 4 ст. 2 этого закона закреплено следующее положение: «Добытые из недр драгоценные металлы и драгоценные камни, а равно иная продукция и доходы, правомерно полученные при добыче драгоценных металлов и драгоценных камней, являются собственностью субъектов добычи драгоценных металлов и драгоценных камней…».
А далее в п. 4 ст. 20 этого же закона читаем: «Уникальные самородки драгоценных металлов, не подлежащие переработке, а также уникальные драгоценные камни предлагаются по договорной цене субъектами их добычи для приобретения в приоритетном порядке специально уполномоченному федеральному органу исполнительной власти, а затем уполномоченным органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации, на территориях которых были добыты эти самородки и драгоценные камни». Вот так законодательно решён вопрос о судьбе народного достояния, природных богатствах как основе жизни и деятельности народов страны и о праве государственной собственности на природные ресурсы.
На наш взгляд, такая ситуация подлежит коренному изменению с учётом требований Конституции РФ и опыта зарубежных стран, где отношения недропользования регулируются договором подряда.
Тревожит решение проблемы права государственной собственности на водные объекты и леса. Водным кодексом РФ (ст. 8) и Лесным кодексом РФ (ст. 8) закреплено положение о том, что водные объекты и лесные участки в составе земель лесного фонда находятся в федеральной собственности. Такой правовой статус противоречит ст. 72 Конституции РФ, где установлено, что вопросы владения, пользования и распоряжения землёй, недрами, водными и другими природными ресурсами, находятся в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации. Назрела необходимость устранить несоответствие норм Кодексов и Конституции РФ.
К тому же в п. 2 ст. 214 ГК говорится о том, что «земля и другие природные ресурсы, не находящиеся в собственности граждан, юридических лиц либо муниципальных образований, являются государственной собственностью».
О беспредельном и всеохватном функционировании частной собственности свидетельствует и содержание ст. 213 ГК РФ. В п. 2 этой статьи закреплено следующее положение: «Количество и стоимость имущества, находящегося в собственности граждан и юридических лиц, не ограничиваются, за исключением случаев, когда такие ограничения установлены законом в целях, предусмотренных п. 2 ст. 1 настоящего Кодекса». Крайне необходимо п. 2 ст. 1 ГК дополнить ограничением, диктуемым необходимостью охраны окружающей среды, и конституционным установлением по обеспечению основ жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующих территориях. К сожалению, разработчики рассматриваемой Концепции «забыли» об этом конституционном установлении.
В таком же частнособственническом русле, без учёта конституционных установлений, сформулированы и отдельные статьи гл. 17 ГК РФ. Например, ст. 260 предусматривает: «Лица, имеющие в собственности земельный участок, вправе продавать его, дарить, отдавать в залог или сдавать в аренду и распоряжаться им иным образом (ст. 209) постольку, поскольку соответствующие земли на основании закона не исключены из оборота или не ограничены в обороте».
Такое же частнособственническое содержание закреплено и в п. 3 ст. 261 ГК РФ. В этот пункт включено положение о том, что «собственник земельного участка вправе использовать по своему усмотрению всё, что находится над и под поверхностью этого участка, если иное не предусмотрено законами о недрах, об использовании воздушного пространства, иными законами и не нарушает прав других лиц». При таком всеохватном подходе у собственника земельного участка имеется лишь одно легко преодолеваемое ограничение — это получение лицензии на право недропользования.
Из всего этого следует важный вывод: у собственника земельного участка отсутствуют обязанности по соблюдению экологических требований, которые, как отмечалось, являются конституционными обязанностями каждого. Собственника земельного участка на деле не обременяет то, что «земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории» (п. 1 ст. 9 Конституции РФ).
А стоило бы учитывать, что в настоящее время собственниками земельных участков площадью от 100 до 200 тыс. га и более уже стали многие российские и иностранные граждане, лица без гражданства и иностранные юридические лица. При таком правовом регулировании мы можем оказаться изгоями на своей родной земле.
Составители Концепции, на наш взгляд, увлеклись древнеримскими понятиями: сервитут, эмфитевзис, суперфиции, узус и др. Специалистам хорошо известны эти термины и хорошо известны соответствующие русские понятия. Видимо, правильно было бы использовать последние. Но более принципиальным является другой вопрос. Авторы (думается, зная, что названные римские понятия регулировали отношения по поводу земельных участков) теперь используют их в нормах гражданского права. Такая позиция является явно неверной, ибо во всех случаях отношения по использованию и охране земельных и иных природоресурсных участков составляют предмет регулирования экологического и природоресурсного законодательства, но не гражданского, о чём мы подробно говорили. Настала пора «очистить» гражданское право от этих терминов.
Концепция (раздел о праве собственности) исходит из регулирования права собственности на землю и другие природные ресурсы с помощью гражданского права. На наш взгляд, это принципиально неверно, ибо, повторяем, природные объекты (их компоненты) — не вещи и не имущество. Всё, что говорится в Концепции об объектах природы, подлежит перенесению в соответствующие природоресурсные отрасли права.
Составители Концепции в этом же разделе о праве собственности, договорились до того, что в реальной действительности нет лесного участка. Они пишут: «следует отказаться от категории «лесной участок», который должен быть признан земельным участком с особым правовым режимом».
Авторы, вероятно, «запамятовали», что содержание понятия «лес», а следовательно и понятия «лесной участок», составляет совокупность лесной растительности, земли, животного мира и других компонентов окружающей среды, имеющих важное экологическое, экономическое и социальное значение.
Они «забыли» также о том, что леса образуют планетарную лабораторию по производству кислорода, без которого нет жизни на Земле. Забота о лесах предполагает, что леса разделены на участки, которые подлежат особой правовой охране.
Даже в новом, крайне урезанном Лесном кодексе неоднократно и многозначно повторяются понятие «лесной участок» или близкие к нему: оборот лесных участков; лесная инфраструктура; районирование леса; охрана, защита, воспроизводство лесов; аренда лесных участков; заготовка и сбор недревесных лесных ресурсов; лесные участки, предоставленные для ведения охотничьих хозяйств; лесные участки, предоставленные для осуществления рекреационной деятельности; лесные участки, предоставленные для ведения сельского хозяйства; лесные участки, предоставленные для осуществления религиозной деятельности; и ещё многие и многие упоминания о лесных участках. Следуя «логике» авторов Концепции, видимо, можно вообще отказаться от Лесного кодекса, ибо достаточно привлечь нормы Гражданского кодекса, чтобы полным ходом шёл рыночный оборот лесной древесины во благо имущих, а это для них главное.
Составители Концепции предлагают включить в Гражданский кодекс нормы, регламентирующие право собственности на участки недр и водные объекты. По их мнению, следует отразить в Гражданском кодексе правовые нормы о недрах с полезными ископаемыми, а также о поверхностных (водотоки, водоёмы) и подземных водных объектах. Все объекты природы, полагают они, — вещи, имущество и надо свалить их в одну кучу, сравнивая их с базарным товаром, работами и услугами. Пожалуй, в этом вопросе составители Концепции перестарались.
Далее они считают: «Животные в состоянии естественной свободы не должны быть объектами права собственности». Получается, что государству Российскому пора открыть свои суверенные и неприкосновенные границы для свободной охоты, рыбного и иного промысла. А уж доморощенным олигархам и чиновникам вообще всё можно дозволить. Пусть стреляют с вертолётов по животным, включённым в «Красную книгу». Они и стреляют, а виноватых опять нет.
Эти сторонники неограниченной свободы и вседозволенности отвергают федеральные законы «О континентальном шельфе» и «Об исключительной экономической зоне РФ». Если придерживаться позиции авторов Концепции, то никчёмными являются и международные конвенции, договоры об охране и использовании животного мира в транснациональном пространстве. Такая «никчёмность» вытекает из предложения об отсутствии права собственности РФ на животный мир. Так ли это? Короче, далеко «заехали».
Концепция о юридических лицах
Очевидно, что одной из основных причин катастроф на Саяно-Шушенской ГЭС и других экологически опасных предприятиях является подчинение их деятельности одной цели — получению прибыли. Это даёт нам основание предложить изменить содержание п. 1 ст. 50 ГК, где закреплена следующая норма: «Юридическими лицами могут быть организации, преследующие извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности (коммерческие организации)». При действующем законодательстве мы всё время будем получать техногенные катастрофы.
Должна быть уточнена цель предпринимательской деятельности. В аб. 3 ст. 2 ГК предусматривается: «Гражданское законодательство регулирует отношения между лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, или с их участием, исходя из того, что предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке».
Из содержания этой правовой нормы предлагается исключить норму о том, что коммерческие организации преследуют извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности. Статью следует сформулировать так, чтобы в неё вошла суть правовой нормы ст. 2 Конституции РФ, где закреплено положение о том, что «человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства».
Кроме того, содержание названных и иных статей ГК должно быть нацелено не только на извлечение прибыли, но и на реализацию п. 1 ст. 7 Конституции РФ, где закреплено положение о том, что «Российская Федерация — социальное государство, политика которого направлена на создание условий обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека».
Формулировка этих и иных статей ГК РФ должна содержать и социально-экономический смысл п. 1 ст. 9 Конституции РФ. Этот пункт гласит о том, что «земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории».
Совершенствование правового статуса юридического лица и предмета предпринимательской деятельности должно быть привязано к названным двум факторам и четырём конституционным положениям. Поэтому предлагается наполнить их экологическое содержание следующими положениями:
Предлагается внести дополнения в ст. 51 ГК РФ, предусмотрев для государственной регистрации юридического лица представление документов о его экологоресурсном статусе. Аналогичное дополнение следует внести и в ст. 52 ГК РФ.
Нормативные предписания об экологоресурсном статусе предприятия (организации) должны быть закреплены в локальных нормативных актах, включая положения о функциональных правах и обязанностях работников юридического лица, что составит содержание конкретного правоотношения природопользования и охраны окружающей среды.
Совершенствование обязательственного права
Сразу отметим, что современное законодательство Российской Федерации переняло в неприкосновенном виде частнособственническую сущность обязательств, которая была определена ещё древнеримскими юристами более двух тысяч лет тому назад.
Обязательственные правоотношения возникают между двумя определёнными лицами. В обязательстве отражается связанность должника (debitor). Кредитор (creditor) вправе требовать от него совершения определенных действий: что-либо дать (dare), сделать (facere) или предоставить (praestare).
Российское законодательство, по существу, сохранило не только название сторон обязательства (debitor, creditor), но и содержание действий, порождающих обязательство (dare, facere, praestare, non facere).
В ст. 307 ГК РФ закреплено следующее определение: «В силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определённое действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т. п., либо воздержаться от определённого действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности».
Содержание действующего понятия обязательства, полностью совпадающего с древнеримским законодательством, к сожалению, подтверждает вывод о том, что современным гражданским и иным законодательством РФ совершенно не учитываются колоссальные отличия в производительных силах и соответствующих им производственных отношениях Российской Федерации и Древнего Рима. Подумайте: уровняли однолошадную телегу с реактивным самолетом или космическим кораблем, мастерскую по производству топоров и лопат с крупным автоматизированным, роботизированным предприятием, парусное судёнышко с атомным ледоколом и т. п.
Эти примеры показывают, что необходим учёт изменений при совершенствовании гражданского и иного законодательства. Изменения должны быть отражены в обязательствах. Они должны соответствовать реалиям сегодняшнего дня, а не реалиям Древнего Рима. Иначе говоря, совершенствование обязательственного права должно базироваться на указанных выше двух факторах и четырех конституционных установлениях, а также на требованиях экологических международных правовых актов и экологических международных договоров.
Следует обязательно закрепить указанные положения в подходе к обязательствам и интегрировать экологические требования во все известные ГК РФ виды хозяйственных и иных договоров. Такая интеграция экологических требований диктуется основными принципами охраны окружающей среды. Из них назовем лишь один, закреплённый в Федеральном законе «Об охране окружающей среды», а именно: «Запрещение хозяйственной и иной деятельности, последствия, воздействия которой непредсказуемы для окружающей среды, а также реализации проектов, которые могут привести к деградации естественных экологических систем, изменению и (или) уничтожению генетического фонда растений, животных и других организмов, истощению природных ресурсов и иным негативным изменениям окружающей среды» (ст.3).
Только при обязательном учёте объективных законов развития общества и природы, реального состояния жизни и деятельности народов РФ, а также необходимости рационального использования природных ресурсов и охраны окружающей среды можно добиться действительного совершенствования гражданского и иного законодательства страны. Иного пути нет, ибо все действия в обязательствах затрагивают интересы не только двух сторон обязательства, но и множество лиц, включая и граждан иностранных государств, не являющихся сторонами этих обязательств. Обязательства в современный период носят не сугубо частный характер, а публичный. Пора об этом подумать и действовать с учётом публичных прав и интересов народов Российской Федерации и мирового сообщества.
Завершим эту часть статьи словами Ф.Энгельса. В своей работе «Наброски к критике политической экономики» он писал: «Сделать предметом торгашества землю, которая составляет для нас всё, которая является первым условием нашего существования, было последним шагом к торгашеству собой; это было и до нынешнего дня остаётся такой безнравственностью, которую превосходит лишь безнравственность торговли собой. И первоначальное присвоение земли, её монополизирование немногими лицами, лишение всех других основного условия их существования ничуть не уступает в безнравственности позднейшему торгашеству землёй» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 556—557). Такими глазами и сердцем смотрели на рассматриваемые проблемы в прошлом и в настоящее время прогрессивные люди, а также и современное российское трудовое население, полностью отрицая торгашество землей и другими природными ресурсами.
Международное частное право
Содержащиеся в этом разделе предложения предполагают совершенствование международного частного права по следующим направлениям:
Первое направление. Исключить из содержания статей раздела VI ГК отнесение объектов природы к «вещам», «имуществу», «недвижимому» и «движимому имуществу», поскольку это является правовыми рудиментами древнеримского права.
Второе направление. Включить в качестве основополагающих выделенные нами конституционные установления в соответствующие статьи раздела VI ГК, регулирующие право собственности на объекты природы, договорные и деликатные отношения, предметом которых являются отношения использования и охраны компонентов окружающей природной среды.
Третье направление. До реализации первого направления в ст. 213 ГК, где говорится о составе недвижимого имущества, в этот состав включить леса, водные объекты и многолетние насаждения.
Четвёртое направление. Ни фактически, ни юридически не является приемлемым предложение отказаться от выделения особых последствий несоблюдения простой письменной формы для внешнеэкономических сделок, предусмотренных и регулируемых ст. 162 и п. 2 ст. 1209 ГК РФ.
Пятое направление. Нормы международного частного права следует привести в соответствии с нормами Федерального закона «Об охране окружающей среды».
Наконец, шестое направление. Речь идёт о п. 3 ст. 1219 ГК, который подлежит отмене, предусмотрев расширение автономии воли сторон по их усмотрению, с учётом названных двух факторов и четырёх конституционных установлений, а не только права исходящие со стороны суда.
О «чистоте» гражданского права
в системе права Российской Федерации
Из изложенного напрашиваются следующие выводы концептуального характера:
1. Гражданское право использует правовые конструкции о «вещах» и «имуществе», «недвижимых и движимых вещах» и др., которые были разработаны ещё древнеримскими юристами. Эти правовые конструкции, только как конструкции, могут применяться экологической и природоресурсными отраслями права для регулирования отношений в области использования и охраны окружающей среды. Правовые нормы гражданского права не должны иметь прямого действия по регулированию экологических и природоресурсных отношений, хотя в законодательстве и в литературе происходит обратное. Прямого действия эти нормы не должны иметь по той причине, что природоресурсные, экологические отношения не являются вещными и имущественными, а следовательно, и не составляют предмет правового регулирования нормами гражданского права. Эти отношения регулируются Федеральным законом «Об охране окружающей среды» и природоресурсными кодексами и законами.
На этом основании можно говорить только о рецепции (отражении, вписывании) норм гражданского права в экологическую, природоресурсные отрасли права, наподобие рецепции древнеримского частного права в современное гражданское право. Иной роли гражданское право в области регулирования природоресурсных, экологических отношений не должно играть, ибо это не является предметом его регулирования. Признание такого подхода, без его закрепления в законодательстве, остаётся добрым пожеланием. Изменить ситуацию можно только усилиями современных патриотов-учёных и патриотов-законодателей.
2. В этой связи и с учётом сформулированных выше оснований представляется необходимым во имя «чистоты» отрасли гражданского права признать и законодательно закрепить:
а) в качестве предмета регулирования гражданского права только вещно-имущественные отношения, объектом которых являются произведения человеческого труда: товары, работы и услуги, свободно включённые в рыночный оборот;
б) освобождение гражданского права от норм, предназначенных для регулирования экологических, природоресурсных отношений. В частности:
из раздела 11 ГК РФ исключить правовые нормы, регулирующие отношения права собственности и иные вещные права на землю и другие природные ресурсы (главы 13, 14, 15, 16);
полностью изъять из ГК РФ правовые нормы всей главы 17 «Право собственности и иные вещные права на землю», ибо отношения, регулируемые нормами этой главы, составляют предмет регулирования не гражданского, а экологического и природоресурсных отраслей права;
изъять иные гражданско-правовые нормы ГК РФ, предназначенные для регулирования природоресурсных, экологических отношений.
3. Признать и законодательно закрепить положение о верховенстве экологического, природоресурсных отраслей права над всеми иными отраслями права Российской Федерации. Правовые нормы этих отраслей подлежат обязательному включению в гражданскую и иные отрасли права, а следовательно, и обязательному применению. Такое верховенство базируется на исключительной важности регулирования взаимодействия человека, общества и природы, получившее отражение в конституционных положениях.
Совершенно очевидно, что нормы экологического и природоресурсного отраслей права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать конституционным экологическим требованиям.
Перспективы развития системы права
1. Назрела необходимость выделить в системе права Российской Федерации самостоятельную отрасль права под названием «Право социальной защиты граждан» или «Социальная защита прав и интересов граждан». Для признания жизненности, самостоятельности и самодостаточности этой отрасли имеются все отраслеобразующие факторы: а) предмет правового регулирования, включающий обособленный круг общественных отношений по реализации и защите социально-экономических прав и интересов граждан; б) социально-экономическая и политическая значимость этих общественных отношений, получившая закрепление в п. 1 ст. 7 Конституции РФ. В ней говорится: «Российская Федерация — социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека»; в) наличие правовой базы по регулированию отношений в области осуществления и защиты прав и интересов граждан РФ.
Отчасти предмет правового регулирования предлагаемой отрасли права уже обозначен в Гражданском кодексе РФ. Глава 8 ГК непосредственно посвящена этому предмету: нематериальным благам и их защите (ст. 150, 151, 152, 153 ГК). Но эти статьи в нынешней редакции подлежат изъятию из ГК РФ, ибо они не составляют предмета регулирования гражданского права. По своей сути, эти статьи ГК предназначены для регулирования вещных, имущественных отношений, отношений рыночного оборота. Нематериальные блага человека (право на жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя и т. д.) абсолютно не вписываются в рыночный оборот. Такое вписывание позаимствовано из древнеримского права, перекочевало в современность и, к сожалению, получило законодательное закрепление. Настало время освободить гражданское право от несвойственных этой отрасли обременений.
Вписывается в структуру предлагаемой новой отрасли права и четвёртая часть ГК РФ, предназначенная для регулирования интеллектуальной деятельности. Разумеется, с учётом её значительной переработки.
2. Представляется необходимым отношения в области использования природных ресурсов и охраны окружающей среды регулировать не федеральным законом, а Основами законодательства об использовании природных ресурсов и охране окружающей среды. Эти Основы могут стать базой для принятия субъектами РФ Кодексов аналогичного названия. Тем самым будут реализованы установления Конституции РФ о том, что земля и другие природные ресурсы находятся в совместной собственности Российской Федерации и её субъектов (ст. 72).
Версия для печати
