В.С.Бушин - Сколько времени понадобится президенту, чтобы стать политиком «планетарного масштаба»?
БУШИН ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ, участник Великой Отечественной войны, лауреат Международной премии имени М.А.Шолохова в области литературы и искусства.
Очередное широкомасштабное явление президента Владимира Путина народу понравилось мне уже тем, что не было в нём давно комической антисоветчины. Но прежде надо сказать о самом характере встречи. Её организаторов хочется спросить: «Какое, милые, у вас тысячелетье на дворе?». Вы подумайте, 3 млн. вопросов, успел ответить только на 74 — подсчитайте, кто умеет, какой это процент, а они суют вопрос девицы, надо ли ей выходить замуж, не рано ли в 35 лет, потом дама просит президента уговорить её мужа завести собаку, а тут и девочка с просьбой о тренажёре… Журналистский «оживляж» допустим там, где скука, но тут интерес народа огромный, время суровое, надо о серьёзных вещах говорить. Не чувствуют они, погрязнув в своих затеях.
И в ответах кое-что озадачивало. Например: «Я исхожу из того, что война сейчас невозможна». По-моему, это близко к тому, чтобы сказать, что отныне в Российской Федерации наводнения, лесные пожары и катастрофы разного рода категорически запрещены. А пожары уже бушуют… Или: «Мы никого не считаем врагом». Конечно, президенту невозможно кого-то объявлять врагом, но нас-то тоже никто не считает? Один высокопоставленный американец недавно высказался совсем в ином духе. И мы ведь помним, что Ельцин, Горбачёв, Бакатин считали США другом наперсным, чуть ли не собутыльником, и доходили до выдачи им, как в пивнушке — «Ты меня уважаешь?» — государственных секретов в надежде на взаимность. И что получили? Кто продвигает НАТО к нашим границам и создаёт военные базы даже в Прибалтике — приятели? Кто ввёл санкции против России — друзья?.. Непонятно, что имел в виду президент, когда божился, что у нас нет никаких «имперских амбиций». Это очень похоже на отсутствие всяких «амбиций».
Но как великая держава может без них?.. Странно было услышать и о том, что в Новороссии-де «есть люди», которые борются за свои права с оружием в руках, но «есть люди» и не имеющие к этому никакого отношения. Как такое размежевание встретят граждане новых республик?
Можно вспомнить и другие странности ответов, но, повторю, замшелой антисоветчины не было. А вспомните, что мы видели раньше. Президент не только молча, а скорее с сочувствием слушал тупоумного Швыдкого, вопившего во всё воронье горло, что «русский фашизм страшнее немецкого»; не только любовался на своего одноглазого биографа Сванидзе, когда он хрюкал, что комсомол это гитлерюгенд; не только наслаждался антисоветскими плясками телевизионного шамана Радзинского, но и сам…
Да, и сам пристраивался им в хвост, а то и забегал вперёд и на глазах изумлённого народа, например, голосил о национальном предательстве большевиков, которые-де выступали за поражение России в Первой мировой войне. А ведь, будучи воспитанником Ленинградского университета, должен бы знать, что в 1915 году Ленин разъяснял меньшевику Троцкому, тоже клеймившему большевиков: «Во всех(!) империалистических странах пролетариат теперь должен желать поражения своему правительству». Таково было решение Базельского конгресса социал-демократических партий стран Европы. В конкретных исторических условиях того времени это была форма борьбы против войны. В самом деле, если во ВСЕХ странах миллионы трудящихся были бы за поражение в войне своих правителей, как она могла бы разгуляться по всей Европе? А в октябре 1917 года, придя к власти, Ленин объявил: «Отныне мы оборонцы». И это было доказано в огне Гражданской войны разгромом не только Деникина и Колчака, но и многонациональной иностранной интервенции — от английской до японской, от американской до французской… Нашёл предателей, выискал изменников! Хороши предатели, что спасли весь мир от фашизма, а после двукратного военного разора вывели эти изменники лапотную страну в прямом и метафорическом смысле в космос. Нынче видеть бы нам хоть кроху такого «предательства».
В другой раз вину того же Троцкого и Тухачевского за поражение нашей армии в 1920 году под Варшавой президент свалил на Сталина, не только не имевшего к этому никакого отношения, но и предупреждавшего в «Правде» об авантюрности лихого троцкистского лозунга «Даёшь Варшаву!».
А трагедия Катыни? Поразительное дело! Имея прекрасную, богатую фактами возможность для этого, президент и не попытался сопротивляться клевете Геббельса в 1943 году и холуйству предателя Горбачёва в 1990-м, взваливших преступление немецких фашистов на нашу Родину. В.Путин молча, как нередко делает, но начисто отверг вывод Государственной комиссии (1944), возглавлявшейся Главным хирургом Красной Армии академиком Н.Н.Бурденко, вместе с которым работали митрополит Николай и другие авторитетные люди. А ведь какие у этой Комиссии были доводы! Вот хотя бы пять из них.
Во-первых, 13 апреля немцы объявил по радио, что обнаружили 10 тыс. трупов расстрелянных НКВД поляков, а эксгумировано ими было только 4 243 трупа. Откуда же взялись 10 тысяч? Ясно, что придуманы для весомости.
Во-вторых, все расстрелы совершены с немецкой педантичностью — выстрелом в затылок. Почерк лесковского Гуго Пекторалиса.
В-третьих, на месте расстрела обнаружено много стреляных гильз от патронов немецкого оружия.
В-четвертых, у многих эксгумированных трупов руки были связаны бумажным шпагатом, который немцы наладили изготовлять по скудости ресурсов, а у нас о таком шпагате и не знали.
В-пятых, Геббельс и Горбачёв уверяли, что НКВД расстрелял поляков весной 1940 года, но в одежде расстрелянных оказались письма, датированные позже этого времени, но не позже лета-осени 1941-го, когда в действительности немцы и расстреляли их.
Уже и этого было достаточно, чтобы сделать правильный вывод о трагедии. Но к тому же члены Комиссии не могли знать важные документы, которые стали известны после войны. Например, рапорт, отправленный в январе 1942 года в Берлин генералом СС Франсом Стаглецкором, начальником специальной команды, сформированной Гиммлером и Гейдрихом: «Выполнил главный приказ, отданный моей группе — очистить Смоленск от врагов рейха: евреев, большевиков и польских офицеров». Не могла Комиссия знать и секретную телеграмму, которую 3 мая 1943 года некий Хейндрих, начальник Главного управления пропаганды в Польше, отправил из Варшавы в Краков Старшему советнику Генерал-губернаторства (так немцы нарекли Польшу. — В.Б.) Вейрауту: «Члены делегации польского Красного Креста привезли гильзы патронов, использовавшихся при расстреле в Катыни: калибр 7,6, фирма «Геко». Это немецкая фирма. Не могла знать Комиссия и запись от 8 мая 1943 года в дневнике Геббельса по поводу некоторых явно немецких следов расстрела: «Если об этом узнали бы наши враги, то вся наша афёра с Катынью провалилась бы». Наконец, никто тогда не мог знать, что Ромуальд Святек, работая над книгой «Катынский лес», встретится с людьми, которые по немецким спискам числились убитыми в Катыни.
Клеветников и их пособников спрашивают: «Если поляки расстреляны Советской властью, то какая же была цель и какая мотивировка преступления?». Это же очень важно. Но ответить им нечего. В самом деле, зачем нам было нужно уничтожать польских офицеров? Скорее, наоборот, они так или иначе, например, как позже в дивизии им. Костюшко, могли быть полезны в наверняка предстоявшей войне с немецким фашизмом. В то же время за освобождение Польши полегло около 600 тысяч наших воинов, а её территория после войны увеличилась почти на треть только благодаря усилиям советской дипломатии и личной настойчивости Сталина перед лицом Рузвельта и Черчилля — что тут свидетельствует о вражде Советского Союза к Польше или о мстительности Сталина за наше поражение в 1920 году, которую приписывает ему Путин? А обмундирование и вооружение за наш счёт армии Андерса тоже акт злобной мести? И ведь мы могли догадываться, что эта армия не станет воевать вместе с нами, не поможет в страшные дни Сталинградской битвы, как оно и произошло: Андерс увёл свою армию через Иран на Запад.
Наконец, а построенный нами в Варшаве высотный Дворец науки — и это в знак вражды?
Мотивы же немцев вполне понятны. Для них захваченные под Смоленском поляки были врагами, которые не 20 лет тому назад, как с нами, а совсем недавно, лишь за два года до этого воевали против Германии, и хотя потерпели жестокое поражение, но всё-таки нанесли некоторый урон вермахту, отправили к праотцам несколько тысяч фашистов. Тут вполне могло возникнуть желание отомстить. Но главное, немцы истребили 6 млн. поляков. Что им стоило прибавить к этой гигантской глыбе ещё один камушек.
Против немцев свидетельствуют и время оглашения ими «советского злодеяния» и военно-политическая обстановка той поры. Апрель 1943 года. Красная Армия гонит фашистов с родной земли. И уже совсем близка к Смоленску, к Катыни, где на строительстве дороги работали пленные поляки. Провал агрессии всё очевиднее. В такой обстановке, с одной стороны, пора позаботиться о сокрытии своих преступлений. Летом 41-го, когда немцы вторглись в этот край, они, уверенные в скорой и полной победе, об этом и не думали, но теперь… А ещё лучше — не скрыть свои грехи, а свалить их на противника, и тем самым попытаться поссорить союзников. И последнее им удалось: польское правительство в Лондоне порвало дипломатические отношения с Советским Союзом.
Не могла знать Комиссия Бурденко и о том, что члены международной комиссии, организованной немцами в 1943 году с целью взвалить вину на нас, после войны отказались от своих подписей под заключительным актом, как от поставленных под принуждением, и даже доктор Бутс, возглавлявший эту комиссию, был на всякий случай заблаговременно убит: он же мог последовать примеру других членов комиссии.
Не знал Бурденко и о том, что на некоторых фальшивых документах, предъявленных ныне геббельсоидами, там, где должно было стоять «ВКП(б)», стояло «КПСС».
И вот с ельцинской безответственностью, с собчаковской самоуверенностью молча отринув все доводы и Комиссии Бурденко, и последующих исследований, публикаций, наш товарищ в обнимку с Горбачёвым и Геббельсом бодро пошёл в светлое будущее. А патриоты России до сих пор взывают к его разуму, совести, национальному чувству. Последний раз я видел это в еженедельнике «Военно-промышленный курьер» («ВПК») за 15 апреля этого года — в большой убедительной статье «Катынь. Белые пятна и белые нитки». Её авторы — три русских учёных: доктор философских наук, профессор А.Бычков, кандидат философских наук, доцент Г.Никифоров и кандидат военных наук, доцент И.Протасов.
Надо полагать, что государственным капитулянством в вопросе Катыни был расчёт заслужить расположение, признательность, благодарность всего Запада и в том числе — Польши. И что получили? Принц Чарли — да разве он один! — поставил В.Путина на одну доску с Гитлером, как помянутые выше говорящие бульдоги ставят на эту же доску Сталина, и мне, коммунисту, несмотря на навешанный на нас ярлык предателей, пришлось в нескольких газетах давать отпор этому Чарлику, защищать президента. Как же, ведь он президент моей страны! А поляки за немецкую Катынь-1 требуют с России покаяния с приложением 400 млрд. долларов (см.: ВПК, 15 апреля 2015 г.), и даже валят вину на Россию за собственную Каныть-2, в которой из-за их панского разгильдяйства в 2010 году погибли под Смоленском же 92 человека во главе с президентом, — они летели почтить память жертв Катыни-1. Могут и тут предъявить счёт миллиардов на 200. И что будет? Вот Черномырдина уже нет, а то бы… Помните, как под хохот всей Франции он вернул французам долг Николая Второго. Да что Франция! Вся Европа помирала со смеху, как в известной кинохронике помирал Клинтон, слушая на какой-то церемонии бред кремлёвского алкоголика, которого сейчас Путин попытался представить защитником Югославии от НАТО. Да он и свою-то родину мог пропить…
А сколько слышали мы антисоветских загогулин мимолетного характера, сделанных, как сказал поэт, «между шартрезом и клико»! В Советское время-де не существовало мясного животноводства… Советский Союз не имел ничего для внешней торговли, кроме галош фабрики «Красный богатырь»… Так в этих галошах и Красная Армия до Берлина дошла, и Гагарин в космос прогулялся.
Порой к своей с чужого голоса антисоветчине державный оратор присовокуплял и нечто такое, что в эти дни даже не хочется называть. Вспомните, великую Сталинградскую победу он назвал «эпизодом Второй мировой войны». Отсюда и нежелание вернуть своё имя этому «эпизоду». Однажды известный полярник А.Н.Чилингаров, рассказывая Путину о нашей мужественной работе на севере, заметил: «Это только мы, русские, могли выдержать, выстоять и одолеть!». Как вскинулся на него русский президент! Да с чего, мол, вы взяли? Да кто вам сказал? Да как вам не стыдно!.. Артуру Николаевичу надо бы ответить: «Да, сударь, представьте себе, история свидетельствует, что именно только русские оказались способны устоять против иных её бурь, свершить то, что иным было не по силам, а также первыми вырваться, достичь того, к чему одни пришли позже, а другие вовсе не пришли». Но вот сказать это начальству в глаза мужественный русский полярник, увы, не посмел, что в немалой степени характерно для нас, русских.
Желая выслужить благодарность не только Запада, но и своей доморощенной «пятой колонны», работающей у него под носом, Путин не так давно нахваливал висельника Чубайса за «мужество». Какое «мужество»? А то, с каким он громил советскую экономику под девизом «Больше наглости!». Никакого другого мужества у этого малого нет.
А ещё президент именовал «профессионалами мирового уровня» своё правительство во главе с говорящим попугаем, защищал прохвоста и сексуального маньяка, назначенного им министром обороны и т. д.
А ведь чего стоит в этом правительстве одна Скворцова, проводящая сейчас людоедскую медицинскую реформу, согласно которой в детском саду моих внуков уволен врач. У сотни малых детей отняли врача! А чего иного можно было ждать от дамы, которая, получая зарплату под миллион, однажды решила упразднить вознаграждение за донорство и заявила при этом: «Брать плату за донорство это аморально!». Да её, высокоморальную куклу, тогда же надо было посадить в клетку и напоказ возить по стране. А ей сказали: «Давай реформу! Жми!».
Так вот, ничего этого в беседе Путина на сей, слава богу, раз не было. Видимо, всё-таки сыграл свою роль украинский урок с его полоумным антисоветским беснованием, с садистским разрушением памятников Ленину, Дзержинскому, Щорсу, Жукову, аж до Суворова добрались. А начало этому было положено ведь не где-нибудь, а здесь, в Белокаменной, и зачинателей шабаша, как, например, Станкевича, сокрушителя памятника Дзержинского, можно видеть в разных «ток-шоу» и сейчас, они и теперь поучают нас, как нам жить …
Мало того, Путин, наконец, заявил, что между сталинизмом и гитлеризмом нет ничего общего. А ведь молчал, когда Караганов и Федотов разворачивали кампанию по «десталинизации». Да их самих надо по приговору суда подвергнуть принудительной дегитлеризации.
Но радоваться такому прозрению, конечно, смешно — скорее, можно пожалеть человека, что так долго не смел сказать то, о чём нормальным людям и говорить-то не пристало.
Но примечательно, что в многочисленных репортажах о встрече ни один телеканал ни в одной передаче, приводя отрывки из высказываний президента, не воспроизвёл это место. Не по нутру, поперёк горла это всем Эрнстам, Добродеевым, Кулистиковым, бывшим сотрудникам радиостанции «Свобода» и директорам вытрезвителей
Но некоторые рудименты прошлого всё-таки у президента были. Например, заявил, что Сталин выселял целые народы. Будто взял и ни с того, ни сего и выселил. Или будто в условиях войны можно было тщательно разобраться, кто сотрудничал с немцами и действительно заслужил это, а кто невиновен. Но о Рузвельте, который после Пёрл-Харбора отправил за колючую проволоку сотни тысяч соотечественников хотя бы отдалённого японского происхождения, Путин, конечно, не упомянул. Ему об этом академик Пивоваров не напомнил, ему не до того, его судить могут за пожар в уникальной библиотеке, за которую он отвечает. И сравните: Япония от США за океаном, а чеченцы или крымские татары у нас под боком. И американцы японского происхождения в сотрудничестве с заокеанской родиной замешаны не были, а наши соотечественники, увы…
Ещё кинул Путин камушек в Советский Союза в связи с тем, что в соседних странах после войны с нашей помощью была создана дружественная нам власть, союзники. Правда, на сей раз упомянул, что и американцы сделали то же, и заметил даже, что им нужны не союзники, а сателлиты. Но мог бы и уточнить, что они создали сателлитов за океаном от США, на другой стороне земли, а мы имели дело с соседями, в том числе с такими, которые воевали против нас, и, конечно, «американские партнеры» постарались бы насадить там враждебные нам режимы.
Некоторые рудименты прошлого всё-таки остались у президента и в вопросах достаточно частного характера. Например, заявил, что убийство Бориса Немцова — это позор для нашей страны. Как легко с родной страной обошёлся. Но, пардон, причём она здесь? Ни одна страна не может знать мыслей, чувств и намерений каждого своего гражданина и отвечать за него. Кстати сказать, Владимир Марков говорил, что следствие рассматривает много разных версий убийства. Так и надо. Но наверняка не рассматривается, может быть, самая вероятная версия мести за то, что сделали со страной в ту пору, когда Немцов был на самом верху власти — сперва губернатором, а потом первым вице-премьером. Разве не за это стреляли в Чубайса, другого первого вице? Думаю, что именно за это.
Об одном факте идейно-политического атавизма у Путина стоит рассказать пообстоятельней.
Александр Проханов пламенно жаждет справедливости. Прекрасно! Кто против? О ней люди мечтали веками. Но писатель надеется получить её от Путина. И это странно. Ведь самая большая невиданная в веках несправедливость современности — это ограбление народа под видом приватизации. А Путин, став президентом, в первую очередь подписал Указ о неприкасаемости Ельцина и всей его семьи, а потом заявил, что никакого пересмотра приватизации не будет, то есть ограбление признал в силе. Мало того, если при Ельцине миллиардеров-паразитов было 7—8, то за время правления Путина их число перевалило за сотню с преобладание лиц не русского происхождения: Потанин, Фридман, Усманов, Вексельберг… Гора кровавых векселей… Какая же тут справедливость? На чём основаны твои надежды, Александр? Более вероятна надежда живым попасть на небеса, где ты, по твоим словам, однажды уже гостевал.
Кто-то из участников встречи сказал, что вот когда-то называли академика Сахарова «совестью нации» и спросил, кого бы президент ныне увенчал таким великим титулом. И что он ответил? Он сказал, что не может этого сделать, ибо Сахарову сей титул присвоил не какой-то официальный орган или представитель власти, а народ.
Путин знал, что говорит неправду, народ в этой затее не участвовал. Никаких хотя бы выборочных опросов или плебисцитов районного масштаба никто не устраивал. Ведь были и ещё носители этого титула — Солженицын, академик Лихачев, писатель Астафьев. Хотите верьте, хотите нет, и меня кое-кто так величает. А В.В., главный редактор одной довольно многотиражной газеты, даже объявил меня на её страницах «Учителем нации». Могу показать.
Так вот, всё это проделки журналистов, которые ради красного словца не жалеют ни мать, ни отца. А уж Сахаров-то… Вот о нём и о Солженицыне, как об образцах принципиальности и честности вспомнил недавно депутат Думы Константин Затулин, директор Института стран СНГ. Они, говорит, критиковали Советскую власть, но не были же против знамени Победы. Ну, о первом из них на сей раз, пожалуй, можно и промолчать, а о Сахарове стоит кое-что напомнить.
Во-первых, о знамени Победы тогда речь не шла. Во-вторых, неужели тов. Затулин забыл, как на заключительном заседании Съезда народных депутатов почтенный академик во время исполнения Государственного гимна демонстративно не встал вместе со всеми, поскольку музыка-то Гимна была александровская, советская, для него непереносимая. И с ревнивым любопытством поглядывал по сторонам: все ли видят, какой он храбрый. А ведь гимн и знамя стоят в одном ряду. И никто за такую выходку слова ему не сказал. Как можно-с! «Совесть нации»… В-третьих, названные персоны не критиковали Советскую власть, а клеветали на всю Советскую эпоху. И как!
2 июня 1989 года на утреннем заседании Съезда народных депутатов выступил вернувшийся без ноги из Афганистана молодой майор С.В.Червонопиский, секретарь Черкасского горкома комсомола Украины. Он говорил о «беспримерной травли Советской Армии», развернувшейся уже тогда. И в виде одного из примеров этой травли рассказал об интервью ак. Сахарова канадской газете «Оттава ситизен», в котором он заявил, что в Афганистане наши лётчики расстреливали попавших в окружение своих же советских солдат, чтобы они не могли сдаться в плен. Майор огласил обращение своих боевых товарищей к президиуму съезда, где говорилось: «Мы до глубины души возмущены провокационной выходкой известного учёного и расцениваем его безличностное обвинение как злонамеренный выпад против нашей армии».
Выступили и другие афганцы. Подполковник В.Фролкин был конкретен: «Когда нужно было, поднимались два транспортных вертолёта (по одному не летали) для эвакуации раненого или больного и два боевых самолёта для их прикрытия. 12 человек летели за одним солдатом, рискую погибнуть от «Стингера». И случалось, что с задания не возвращались…». Герой Советского Союза полковник В.Н.Очиров, депутат из Калмыкии, сказал: «По праву тех, кто не вернулся, кто мог не вернуться, я заявляю, что слова Сахарова — ложь и клевета». За ним на трибуну поднялся маршал С.Ф.Ахромеев, который был вначале заместителем, а потом начальником Генштаба всё время, пока наши войска сражались в Афганистане, и два с половиной года сам находился там. С полным знанием дела и со всей ответственностью он заявил: «Всё это грязная ложь, и никаких документов в её подтверждение Сахаров представить не может — их нет».
И что же «совесть нации»? Ему предоставили слово, и он сказал:
«Я не приношу извинения Советской Армию, я её не оскорблял». Вы подумайте! Живые представители этой армии в лицо ему говорят в один голос, что они оскорблены, а он твердит: ничего подобного, я лучше вас знаю, оскорблены вы или нет — ведь я академик, да ещё и Совесть.
Всего в печати и устно он выступал по поводу своей клеветы четыре раза, и когда его спрашивали, откуда он это взял, академик отвечал:
— Слышал по радио.
— Когда?
— Я основывался на передачах радио в начале войны в Афганистане.
То есть признавал, что тиражировал сплетни десятилетней давности.
— По какому радио?
— Не помню.
— А где творилось это злодейство — в какой воинской части?
— Не знаю.
— А в каком месте, около какого города?
— Не знаю.
Вот такой разоблачитель. А тогда на Съезде он сказал: «Сейчас этот вопрос расследуется. И до того, как он будет прояснён, никто не имеет права бросать мне обвинение в неправде». Вот ведь как: он без всякого расследования имеет право бросить обвинение в том, что когда-то где-то от кого-то слышал, и бросил да не какому-то отдельному лицу — армии! И притом — тягчайшее обвинение, да ещё и огласил его на весь мир, а ему до расследования — никто не смей ни словечка упрека.
Это было уже в конце его жизни, в декабре 1989 года Сахаров умер. А какие вороха проамериканских и русофобских гадостей успел он натворить до этого!.. Хотя в 1975 году в «Комсомольской правде» сам сказал: «Я полностью признаю свою некомпетентность в сложных вопросах общественной жизни», но ещё в 1974 году в беседе с американским сенатором Бакли давал Западу советы именно по таким вопросам: «давите на СССР, ограничивая его в импорте продовольствия, давите в политике цен, используйте все возможные рычаги…». Он одобрял американскую агрессию во Вьетнаме, называл «фактором стабилизации» клику Пиночета в Чили, приветствовал размещение в Европе американских ракет, призывал США усилить гонку вооружений, чтобы «в два-три раза превзойти советскую мощь»; выражал душевное сочувствие «несчастному Гессу», одному из главных военных преступников, осуждённому Нюрнбергским трибуналом на пожизненное заключение. Конечно, в США не могли нарадоваться на такого славного академика и даже 21 мая 1983 учинили «День Сахарова».
Разумеется, предательские выходки «совести нации» вызывали возмущение советских людей. О нем появились гневные разоблачительные публикации в прессе: «Продавшийся и простак» историка Н.Н.Яковлева, «Анатомия лжи» (1982) доктора юридических наук, вице-президента Ассоциации советских юристов С.Л.Зивса и другие.
Не могли остаться в стороне и учёные, академики. И в коллективных письмах, и в личных выступлениях они клеймили позорное поведение коллеги. Конечно, многие из них были членами партии, которые, мол, как могут сказать, делали это «в порядке партийной дисциплины», но почти половина критиков были беспартийные: академики Н.Н.Боголюбов, Д.В.Скобельцин, А.Н.Фрумкин, А.Н.Тихонов, И.М.Франк…
И неужели таким прославленным учёным, как, скажем, дважды Герой Социалистического Труда, дважды лауреат Сталинской премии, лауреат Ленинской и Нобелевской премий Н.Н.Семенов или трижды Герой Социалистического Труда, лауреат Сталинской и Ленинской премий Ю.Б.Харитон, — неужели им кто-то мог что-то продиктовать, что-то заставить сделать вопреки их воле!
Тем, кто всё же сомневается в искренности всеобщего презрения к Сахарову честных людей, можно напомнить, что когда в 1975 году он заявил, что все крупные научно-технические открытия нашего времени, в том числе в области физики, были сделаны вне Советского Союза, то на это антисоветское враньё ему ответил не кто-нибудь, а Эрик Генри Буроп (1911—1980), выдающийся английский физик, профессор Лондонского университета, президент Всемирной федерации научных работников, один из основателей Пагоушского движения. Он опубликовал письмо, в котором назвал измышления Сахарова «вопиюще бесчестными» и писал: «Советские физики внесли очень важный вклад в эту науку. Поношение Сахаровым советской науки сильно искажает действительность, и его утверждения легко опровергаются». Он напомнил об огромном впечатлении, которое ещё в 1956 году произвёл на английских ученых академик И.В.Курчатов своим рассказом в научно-исследовательском центре Хелуэлле о достижениях советской науки в области ядерного синтеза. Вот уж в какой партии Буроп состоял — в либеральной вместе с Эттли или в консервативной вместе с Черчиллем — и аккуратно ли платил членские взносы, не знаю.
В 1975 году Сахаров получил Нобелевскую премию мира. Разумеется, это вызвало негодование порядочных людей во всём мире. В самом деле, в своё время ведь не получили эту премию, хотя некоторые и выдвигались, ни Менделеев и Лев Толстой, ни изобретатель радио Александр Попов и Чехов, ни Циолковский и Горький… Премия Сахарова была того же сорта, что и премии Пастернака, Солженицына, Бродского, Горбачёва, Обамы.
В те дни сильно прозвучало письмо Сахарову известной канадской писательницы Мэри Досон, хорошо знавшей нашу страну, бывавшей даже в Сибири. Оно начиналось так: «Я слышала, что вас наградили Нобелевской премией. Поздравляю. Теперь у вас есть лицензия на то, чтобы распространять ещё больше злобной клеветы о вашей собственной стране, кусать руку, которая вас кормит… Вы плачете об „отсталости” Советского Союза даже из-за того, что у вас нет квартир, оборудованных всякими хитроумными штучками. Да, я была в нескольких московских квартирах и согласна, что они не современны. Но ведь вы никогда не видели однокомнатных жестяных лачуг, в которых ютятся семьи лишённых всего на свете индейцев».
Далеко Норвегия от Канады, но и там раздался голос писательницы Турборг Недреос: «В этот году Нобелевская премия наконец присуждена русскому. Но какому русскому! Тому, кто долгие годы позорит собственную страну в глазах мировой общественности; человеку, который открыто противодействует разрядке напряжённости… И ему премию!». Это тогда. А теперь подыскали в столице проспект и нарекли именем этой «совести»…
Что же сказать в итоге? Надо помнить и уроки Ленина, и клевету о Катыни, и «совесть» Сахарова… Да, президент Путин, которого кинорежиссёр Карен Шахназаров считает политиком «планетарного масштаба», эволюционирует, развивается, движется вперёд, но ведь так неспешно, что потребуется десять президентских сроков, чтобы он осознал значение слов Шахназарова.
Версия для печати
