И.П.Осадчий. Товарищ Нунэ
ОСАДЧИЙ ИВАН ПАВЛОВИЧ, доктор исторических наук, профессор, Заслуженный работник культуры РСФСР, Почётный председатель Центрального совета РУСО.
27 октября 1889 года в семье екатеринодарского купца второй гильдии Агаджанова родилась дочь. Назвали её Нунэ — Нина по-русски.
Она рано осталась без родителей. Воспитывалась у опекуна. В детстве и в ранние гимназические годы у Нунэ проявились заметные способности к поэзии и музыке. Очень хорошо рисовала. Могла стать художницей или музыкантшей. Но стала профессиональной революционеркой.
Мятежное время Первой русской революции не прошло бесследно для смелой и пытливой Нунэ. Революционные идеи, пламенные речи на митингах в 1905 году глубоко запали в её сознание и сердце. Впечатлительная гимназистка была свидетельницей бурных революционных событий — сходок, демонстраций, митингов, активных выступлений екатеринодарских рабочих против самодержавия.
И вот семнадцатилетняя Нина Агаджанова в числе организаторов нелегального кружка — «Союз вольных пропагандистов», созданного в Екатеринодаре из революционно настроенной учащейся молодёжи. Вместе с другими кружковцами Нина распространяла «недозволенные» издания в ближайших кубанских станицах.
Смелая, решительная девушка страстно и убежденно пропагандировала свободолюбивые идеи. Особенно сильным было влияние Нины Агаджановой на её сверстниц в гимназии. Это всерьёз обеспокоило родительский комитет гимназии, состоявший из представителей местной буржуазии и казачьей аристократии. Весной 1907 года он потребовал от дирекции исключить Нину из числа гимназисток.
Напуганный столь тревожным развитием событий опекун отправляет её в Воронеж, к родственникам, надеясь, что таким образом ему удастся вырвать Нину из революционно настроенной среды. Но Нина уже твёрдо и бесповоротно определила свой жизненный путь. В 1907 году она становится членом РСДРП(б). Решение Нины связать свою судьбу с марксистской пролетарской партией можно оценить по достоинству, если вспомнить, что это было время, когда революция 1905—1907 годов шла на убыль, реакция торжествовала, все временные неустойчивые попутчики трусливо отрекались от революции. Нина же именно в этот труднейший период навсегда связывает свою жизнь с ленинской партией.
В 18 лет Нина Агаджанова была кооптирована в состав Воронежского комитета РСДРП. «За время моего пребывания в Воронеже, — писала впоследствии Н.Ф.Агаджанова в своей биографии, — я принимала участие в организации рабочих массовок, выпуске и распространении нелегальных листовок от большевистской группы Воронежского комитета. Была одним из организаторов по проведению общегородской ученической забастовки и химической обструкции* в учебных заведениях закрытого типа».
В архиве охранного отделения есть анонимный донос на Нину Агаджанову некой «верноподданной» гимназистки. В нём, в частности, говорится: «Ученица 7-го класса, воспитанница Степанцевской женской гимназии Агаджанова … набравшись от ей подобных «товарищей» различных глупых идей и других революционных бредней, старалась распространить их среди наших учениц… путем распространения прокламаций… воспрещённых книг, „устной агитации” и т. д. и т. д. Особенно часто она заявлялась к нам в гимназию с какими-то подписными лотерейными листами, напечатанными синими чернилами и с печатью в конце в пользу якобы… бедных семей, а говоря попросту — для разных революционных комитетов или же на дорогу скрывающимся „товарищам”».
Донос попал в департамент полиции. За Ниной Агаджановой был установлен надзор. За «вредную» деятельность Нина не была допущена к выпускным экзаменам. Лишь после длительных хлопот родственников ей было разрешено сдавать экзамены.
____
· Суть химической обструкции состояла в преднамеренном использовании учащимися химикалиев с едким запахом в учебных аудиториях.
Через год Нина Агаджанова возвращается в родной Екатеринодар.
И с первых дней устанавливает связь с социал-демократической группой, ведёт пропаганду среди рабочих камвольной фабрики Ершова и кирпичного завода. В целях конспирации Нина проводила практические занятия на квартире своего богатого опекуна.
«На первых порах шло всё нормально, — вспоминала годы спустя Нина Фердинандовна, — но однажды за дверью послышались шаги. Стремительно вошёл дядя.
— Кто это? — грозно спросил он.
— Не мешайте, мы сейчас уйдём, — запальчиво ответила я.
Рабочие ушли. Опекун был вне себя:
— Вон отсюда… Вон из моего дома!
Я сказала:
— Да, я уйду, потому что мне здесь невозможно жить». (Искусство кино. 1963. № 11. С. 19).
Верные друзья Нины помогли ей снять комнату, нашли учениц. Потом ей удалось определиться на вакантную должность аккомпаниатора в кинотеатр, принадлежавший французскому акционерному обществу братьев Боммер.
Виртуозной игрой Нина стремилась оживить немые кадры. Первая же встреча с кино оставила в её душе неизгладимый след. Незаметно для самой себя Нина становится поклонницей «великого немого».
1909 год. Нина — в Москве, учится на историко-филологическом факультете Московских педагогических курсов. Здесь она целиком отдаёт себя революционной работе в большевистской организации учащихся высших учебных заведений.
Весной на её квартире проводится первый обыск, и, хотя жандармы уходят ни с чем, охранка берёт её на учёт…
В ноябре 1910 года на маленькой станции Астапово умер Лев Николаевич Толстой. В Ясную Поляну, куда было перевезено тело писателя, бесконечным потоком двинулись люди. Казалось, вся честная Россия шла прощаться с величайшим художником, беспощадным обличителем пороков и лицемерия власть имущих, церкви, суда, самодержавного буржуазно-помещичьего государственного аппарата.
Вместе со многими студентами Нина Агаджанова также пошла в Ясную Поляну. Передовая студенческая молодёжь бросала вызов царизму, объявившему деятельность Толстого преступной и устами церкви проклявшему гения. Спустя несколько дней после похорон Л.Н.Толстого студенческие социал-демократические организации Москвы провели политическую демонстрацию. Автор репортажа «Кинолента её жизни», посвящённого Н.Ф.Агаджановой, так описывает эту демонстрацию: «Нина шла в первой колонне. Демонстранты двигались по Тверской к Красной площади. У Камергерского переулка (ныне проезд Художественного театра) цепи жандармов преградили им путь. Студенты не остановились. Засвистели плети. Полицейский с силой ударил Нину и швырнул её к воротам дома. Из ссадины на лбу потекла кровь, глаз заплыл. Но гнев заглушал боль. Студенты выкрикивали лозунги. Жандармы сыпали удары направо и налево, потом начали хватать демонстрантов. Задержанных отправляли в полицейский участок на Пятницкую. Это был её первый арест. После суда — месяц тюрьмы». (Работница. 1965. № 12. С. 8).
Так Нина получила своё первое революционное крещение. Ей в это время исполнился 21 год.
После одного из арестов (всего их было семь) её отправили в ссылку на два года под гласный надзор полиции в Великий Устюг Вологодской губернии. Здесь она встретилась с известным революционером Кириллом Ивановичем Шутко и стала его женой. Вместе с К.И.Шутко и другими ссыльными большевиками Нина Фердинандовна организует забастовку рабочих Красавинской текстильной фабрики.
Следует новый арест, определяется место новой ссылки — Усть-Сысольск (ныне Сыктывкар). Затем ещё дальше на север, в Усть-Кулом.
В марте 1914 года, возвращаясь из этой ссылки, в Вологде Нина Фердинандовна встретилась с М.И.Ульяновой и получила от неё письмо к А.И.Ульяновой-Елизаровой, работавшей в то время в редакции большевистской «Правды».
И вот Нина Фердинандовна в Петербурге.
Анна Ильинична, прочитав записку сестры, очень обрадовалась: прибыл нужный человек. Она тут же предложила Нине Фердинандовне взять на себя обязанности секретаря, корректора и связной редакции журнала «Работница».
Здесь, в редакциях «Правды» и «Работницы», Нина Фердинандовна тесно работала вместе с видными деятелями РСДРП(б) Г.И.Петровским, М.К.Мурановым, А.Е.Бадаевым, В.В.Куйбышевым.
Вскоре она была кооптирована в состав Петербургского комитета партии.
В ту пору Нину Фердинандовну можно было видеть среди рабочих многих предприятий Петербурга. Одновременно она выполняла свои нелегкие редакционные обязанности. Какое-то время всё шло благополучно, но когда готовился восьмой номер «Работницы», который, кстати, так и не увидел свет, ночью на квартиру к Нине Фердинандовне нагрянули жандармы. Они нашли портфель с рукописями, и Н.Ф.Агаджанова тут же была арестована.
Шёл июль 1914 года. Несколько месяцев тюрьмы, а затем постановление о высылке из Петербурга. Но Нина Фердинандовна переходит на нелегальное положение и остаётся в столице. С паспортом на имя крестьянки Ирины Васильевны Васильевой она работает разметчицей на заводе «Вулкан», входит в состав Выборгского большевистского райкома.
Чтобы уберечь Нунэ от очередного ареста, Петроградский комитет РСДРП предложил ей перебраться в Москву.
Здесь её вновь арестовывают и высылают в Сибирь.
Время шло, надвигались события исторической важности. На календаре мировой истории начинался 1917 год…
Пройдёт пять десятилетий, но Нина Фердинандовна, вспоминая февральские дни 1917 года, будет охвачена той же революционной страстью, тем же волнением, что и тогда, в дни революции в России:
«Во всех переулках, ведущих на Невский проспект, стояли солдаты с ружьями наперевес. Около Гостиного двора нас остановили. Дальше не пускают. Если бы видели эту картину!
Толпа наших женщин… Напротив — солдаты. Мы говорим: пойдём! Не может быть, чтобы они начали стрелять! И правда: солдаты опустили винтовки. Мы прошли. Какой это был напряжённый момент!
…Заводы бастуют. А трамваи ходят себе и ходят. Ведь трамвайщики — одиночки. Охватить их большевистской агитацией было гораздо труднее, чем фабрично-заводских рабочих. У Литейного моста все трамваи, идущие из центра, мы останавливали. Вот встал очередной вагон. Поднимаюсь на переднюю площадку. В вагоне полно народу.
„Вставай!” — командую я вагоновожатому и протягиваю руку за ключом. „А ты борись, борись со мной”, — говорит он, давая понять, что за ним следят пассажиры. Я и вправду как бы принялась бороться. Это, конечно, было смехотворно: он мог справиться со мной в два счёта.
„Вырвала” у вагоновожатого ключ и положила в карман.
— Граждане, вагон дальше не пойдёт, — объявила я. — Выходите…
Останавливали трамвай за трамваем. У меня в кармане скопилось несколько ключей.
„Сейчас жандармы увидят тебя, бросят в Неву, — встревожился рабочий. — Давай их сюда…”». (Москва. 1965. № 7. С. 146).
3 апреля Выборгский большевистский райком узнал, что В.И.Ленин приезжает вечером на Финляндский вокзал. Решено было немедленно оповестить об этом всех рабочих Выборгской стороны. Сделать это было не просто: все заводы бастовали. Выход нашли такой: взяли три простыни, разрезали каждую на три полоски и на каждой большими буквами написали: «Сегодня приезжает Ленин». Вот с такими девятью транспарантами Н.Ф.Агаджанова и другие большевики прошли из конца в конец по всей Выборгской стороне. В тот же день на заседании Выборгского райкома было решено избрать В.И.Ленина в члены Выборгского РК РСДРП(б) и вручить ему партийный билет. Для встречи Ильича и вручения ему партбилета была выделена делегация большевиков в составе И.Д.Чугурина, Е.Н.Егоровой, Н.Ф.Агаджановой. И через полвека Нина Фердинандовна будет отчётливо помнить тот исторический вечер. «Медленно подходит поезд, из вагона вышли Владимир Ильич, Надежда Константиновна Крупская и другие товарищи. Их сразу же окружили друзья. Ленин прошёл сквозь почётный караул балтийцев, которые приветствовали вождя. Потом он в сопровождении представителей предприятий и партийных организаций вошёл в помещение. Здесь они приветствовали Владимира Ильича. Горячие поздравления принял Владимир Ильич и от нашей делегации, которая вручила ему удостоверение члена Выборгского райкома РСДРП(б) и партийный билет № 600. В.И.Ленин был очень растроган и крепко жал руки всем членам большевистского Выборгского партийного комитета».
Самодержавная Россия уходила в прошлое. На пороге истории стоял Великий Октябрь. Вооружённое восстание стало первоочередной задачей большевистской партии и трудящихся масс России.
В октябрьские дни Н.Ф.Агаджанова готовила рабочих и солдат Выборгской стороны к вооружённому восстанию и вместе с ними участвовала в решающем штурме старого мира.
В дни Октября ей исполнилось всего 28 лет. А за плечами большая жизненная школа. Впереди её ждали новые трудности, новые испытания, новые радости и тревоги…
Однажды, ещё до переезда Советского правительства в Москву, Кирилл Шутко получил из Ейска от родных посылку. В ней оказались две бутылки мёда, два куска сала, печенье на бараньем жире. В то суровое, голодное время это было неслыханной роскошью. Супруги Шутко условились передать Ильичу половину продуктов. Но хорошо зная, как конфузился Владимир Ильич в подобных случаях, никак не могли найти удобного способа вручить ему этот скромный подарок. Решили обратиться за помощью к Надежде Константиновне.
Но Надежда Константиновна сразу же категорически запротестовала:
— Что вы, Ниночка, что вы! Вы же знаете, что Владимир Ильич неодобрительно относится ко всем попыткам снабдить его продуктами…
Нина Фердинандовна, однако, не отступала. Она заявила, что забота об Ильиче принадлежит не только Надежде Константиновне, а всей партии. И Крупская сдалась.
«Весной 1918 года в числе нескольких ответственных работников Наркомата труда мне довелось выехать на юг России для инструктирования и организации власти на местах». (Из воспоминаний Н.Ф.Агаджановой).
В качестве уполномоченного Наркомвоенмора по выполнению директивы В.И.Ленина о затоплении кораблей Черноморского флота в Новороссийск был направлен и Кирилл Иванович Шутко.
Нина Фердинандовна прибыла в Новороссийск в период становления Советской власти на Кубани и в Черноморье. Обстановка в крае была предельно сложной и напряжённой. Внутренняя и внешняя контрреволюция рассматривала этот район как плацдарм для борьбы против Советской власти, для удушения революции и реставрации в России монархического строя.
Летов 1918 года контрреволюции удалось взять верх в Черноморье. Когда белогвардейские войска ворвались в Новороссийск, верные люди надёжно укрыли супругов Шутко. Оказавшись в тылу врага, они вместе с оставшимися в городе большевиками приступили к организации подполья и партизанской борьбы в деникинском тылу.
В Новороссийске Кирилла Ивановича и Нину Фердинандовну в лицо знали немногие. Это обстоятельство, а главное — многолетний опыт конспиративной деятельности в дореволюционные годы сразу же выдвинули их на руководящую роль в организации подполья.
Уже в конце 1918-го — начале 1919 года в Новороссийске сложилась активная подпольная группа, в состав которой вошли местные большевики и посланцы Ростово-Нахичеванского комитета РКП(б) В.И.Бойко, Богомазов (Богомолов), Т.С.Богдашкина, М.И.Романова и другие. Организатором и одним из руководителей группы являлась Нина Шутко.
Охваченный дикой злобой от бессилия справиться с подпольщиками и партизанами в районе Новороссийска, один из столпов деникинской контрразведки полковник Мергинов докладывал своему командованию: «Борьба по устройству тыла в районе Новороссийской базы даст положительные результаты только при наличии высшего начальника в губернии с железной волей, который [всякого подозрительного] будет вешать так же свободно, как и уличённых на месте преступления».
Белогвардейцам не раз удавалось нащупать нить, напасть на след новороссийского большевистского подполья. Жизнь многих бесстрашных большевиков-подпольщиков Новороссийска оборвалась в застенках деникинской контрразведки. Но всякий раз городской подпольный комитет РКП(б) быстро возрождался и продолжал свою активную деятельность. Весной 1919 года Новороссийская большевистская организация, находившаяся в глубоком белогвардейском тылу, была представлена на VIII съезде РКП(б) делегатом с совещательным голосом. Им был К.И.Шутко. Ему удалось пробраться через линию фронта в Москву и принять участие в работе исторического партийного съезда, принявшего новую Программу партии, снова видеть и слышать Ильича…
Отгремела Гражданская война. «Мы устояли против всех!» — с величайшей гордостью говорил В.И.Ленин.
На очередь дня встала борьба за новую созидательную Россию.
Нина Фердинандовна Агаджанова работает в Наркомате иностранных дел, затем в Коминтерне. Но мысли её всё чаще и чаще обращаются к литературе. В 1924 году она переходит на работу в кино. Первый сценарий посвящается недавнему прошлому — самоотверженной борьбе новороссийских и ростовских большевиков-подпольщиков в белогвардейском тылу. Вскоре был поставлен фильм, который так и назывался — «В тылу у белых».
К большому сожалению, пока не удалось обнаружить ни сценария, ни киноленты, сохранился только «Киножурнал А.Р.К.» с рецензиями на первый фильм Н.Ф.Агаджановой.
«Лента эта, — говорится в одной из рецензий, — одна из лучших героико-советских фильмов. Прежде всего нужно отметить на редкость удачный сценарий — идеологически наш, правдоподобен, интересен кинематографически… Картина сделана грамотно, в простых реалистических тонах. После «Красных дьяволят», «В тылу у белых» — лучшая советская картина революционно-приключенческого порядка. В рабочих и крестьянских аудиториях ей обеспечен многолетний успех». (Киножурнал А.Р.К. 1925. № 3. С. 33).
До 1934 года ею создан ряд сценариев фильмов, хорошо известных советскому кинозрителю тридцатых годов: «Матрос Галай», «Два-Бульди-Два», «Отщепенка», «Красная Пресня». Но поистине грандиозный успех выпал на долю «Броненосца „Потемкин”». Киносценарий его написан Н.Ф.Агаджановой в соавторстве с легендарным режиссёром Сергеем Эйзенштейном. Создание его имеет свою историю.
Шёл 1925 год. Страна Советов готовилась отметить 20-летие Первой русской революции. Юбилейная комиссия ЦК ВКП(б) принимает решение: создать в память о 1905 годе революционный художественный фильм. Писать сценарий комиссия поручила Нине Фердинандовне.
Выбор на неё пал не случайно. О революции, её стойких борцах лучше других мог написать человек, знающий события не по книгам и не по рассказам старших, а по свисту полицейской нагайки, по баррикадным боям с казаками, — человек, сам прошедший суровую школу борьбы.
Нина Фердинандовна была именно таким человеком. Свой творческий опыт в советское киноискусство она принесла из пламени трёх русских революций. На одном из заседаний юбилейной комиссии было решено привлечь к созданию сценария Сергея Эйзенштейна, уже заявившего о себе кинокартиной «Стачка». Знакомство с ним состоялось в квартире Шутко на Страстном бульваре, в доме № 13.
«В тот вечер, — рассказывала впоследствии Нина Фердинандовна, — почему-то погасло электричество. Зажгли свечи. Как раз в это время зазвонил звонок и пришёл С.Эйзенштейн. Среднего роста, широкоплечий, густая шапка курчавых волос, высокий лоб, внимательный взгляд ясных глаз.
За короткий срок, дистанцией в несколько месяцев, была проделана огромная работа. Сценарий поглощал всё время: с утра до поздней ночи».
А вот как говорит об этом С.М.Эйзенштейн: «Нунэ — около своего маленького самовара — как-то удивительно умела собирать и наставлять на путь разума и творческого покоя бесчисленное множество ущемлённых самолюбий и обижаемых судьбою людей… Она не только втянула меня в весьма почётную работу. Она втянула меня в подлинное ощущение историко-революционного прошлого. Несмотря на молодость она сама была живым участником — и очень ответственным — подпольной работы предоктябрьской революционной поры. И поэтому в разговоре с нею всякий характерный эпизод прошлой борьбы становился животрепещущей „явью”, переставая быть сухою строчкою официальной истории или лакомым куском для „детективного” жанра… Ибо здесь дело революции было домашним делом. Повседневной работой. Но вместе с тем и высшим идеалом, целью деятельности целой молодой жизни, до конца отданной на благо рабочего класса… Побольше бы сейчас именно таких сценаристов, которые сверх полагающихся ухищрений своего ремесла умели бы так же проникновенно, как Нунэ Агаджанова, вводить своих режиссёров в ощущение историко-эмоционального целого эпохи!..
Однако Нунэ Агаджанова сделала ещё гораздо большее.
Через историко-революционное прошлое она привела меня к историко-революционному настоящему.
У интеллигента, пришедшего к революции после 1917 года, был неизбежный этап «Я» и «Они», прежде чем происходило слияние в понятии советского революционного «Мы». И на этом переходе крепко помогла мне маленькая, голубоглазая, застенчивая, бесконечно скромная и милая Нунэ Агаджанова. И за это ей моё самое горячее спасибо…». (Знамя. 1960. № 10. С. 170—172).
Я сознательно пошёл на столь широкое обращение к воспоминаниям С.Эйзенштейна, чтобы ярче показать роль Н.Ф.Агаджановой не только в создании бессмертного фильма, но и в воспитании советских кинематографистов, в частности, самого С.М.Эйзенштейна. Здесь, как говорится, ни убавить, ни прибавить…
Когда киносценарий был написан, оказалось, что для воплощения его в жизнь надо ставить многосерийный фильм. Но времени до начала юбилейных торжеств оставалось совсем мало. Тогда Эйзенштейн принимает решение ставить фильм только по небольшой части сценария — о восстании на броненосце «Потёмкин». И через этот частный, но весьма многозначительный эпизод показать картину всей революции 1905 года.
Работа над сценарием и съёмками фильма были осуществлены в рекордно короткий срок и закончены своевременно. В декабре 1925 года на торжественном заседании в Москве, посвящённом 20-летию Первой русской революции, состоялся просмотр «Броненосца „Потёмкин”».
А спустя месяц фильм вышел на столичный экран.
В день премьеры фильма — 19 января 1926 года — бесконечно взволнованный его грандиозным успехом и бесконечно счастливый С.М.Эйзенштейн подарил Нине Фердинандовне свою фотографию с надписью: «Дорогой „матушке” Нине Фердинандовне, хоть и наречённой, но понесшей по мне мук не меньше матери натуральной. В расчёте на неиссякаемый источник доброты её от виновного, блудного, заросшего, благодарного и всею душою преданного паршивого сына в день спуска нашего „Броненосца” на воду. Саркис Эйзеншьяк».
…Её жизнь, полную светлого и яркого горения, не вместишь и в сотни страниц. Жизнь, достойную гордого имени революционера ленинской школы.
Многолетняя работа в кино. Затем — дипломатическая деятельность. Снова кино, Союздетфильм. Последние два десятилетия трудовой деятельности, начиная с победного 1945 года, пока тяжёлая болезнь не свалила её в постель, посвящены преподавательской работе во ВГИКе, на кафедре драматургии кино.
Отмечая 75-летие Нины Фердинандовны Агаджановой, её друзья, ветераны советского кино, писали юбиляру: «Мы любим Вас, автора «Броненосца „Потёмкина”». Горды тем, что наш друг и товарищ по искусству пронёс через всю жизнь черты человека ленинской гвардии».
Советская власть высоко оценила трудовую и общественно-политическую деятельность Нины Фердинандовны Агаджановой. Она была награждена орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, «Знак Почёта», удостоена других заслуженных наград.
Всё это лишь скупые страницы из биографии профессиональной революционерки Нунэ Агаджановой. Она скончалась сорок лет назад, в декабре 1974 года, в возрасте 85 лет. Её жизнь во имя борьбы за освобождение и счастье трудового народа можно охарактеризовать одним словом — подвиг.
Версия для печати
