В.Н.Попов: Творческое прочтение книги Джеффри Робертса "Иосиф Сталин. От Второй мировой войны до "холодной войны" 1939-1953
Вышла в свет на русском языке книга профессора истории Ирландского национального университета в Корке Дж.Робертса «Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны». 1939—1953» (пер. с англ. О.Ю.Семиной. — М.: АСТ, 2014. — 840 c., ил.).
Чем интересна эта книга? Пожалуй, нельзя сказать, что профессор Робертс вводит в научный оборот много новых исторических источников. Читателю следует, в первую очередь, обратить внимание на его интерпретацию событий советской истории и оценки личности И.В.Сталина. Тут Робертс заметно отличается от большинства западных (да и отечественных) политиков и историков. Не во всём можно согласиться с ирландским профессором. Но, несомненно, он освещает историю СССР и деятельность И.В.Сталина более объективно, чем многие другие.
Сам автор поставил перед собой следующие основные цели: Во-первых, показать, как зародилась и развивалась Антигитлеровская коалиция, как её лидеры — Сталин, Черчилль, Рузвельт и Трумэн — вели дипломатическую и политическую борьбу и почему коалиция распалась после Второй мировой войны. Во-вторых, подробно описать военно-политическое руководство Сталина в 1939—1953 годы.
Раскрытие этих вопросов привело автора к следующим выводам:
1) Сталин в годы войны руководил страной весьма успешно и эффективно. 2) Сталин внёс значительный вклад в успехи Антигитлеровской коалиции и желал, чтобы она продолжала существовать после войны. Сталинская политика сыграла существенную роль и в послевоенные годы, в начале «холодной войны» и в конце 1940 — начале 1950-х годов, но его намерения были иными. Сталин стремился к разрядке напряжённости в отношениях с Западом. 3) Послевоенная внутренняя политика Сталина заметно отличалась от политики военных лет: она стала в меньшей степени репрессивной, более патриотичной и в повседневных вопросах гораздо менее зависимой от его воли и капризов. (См.: Указ. соч. С. 3—5).
* * *
Книга открывается главой «Союз нечестивых», в которой освещаются советско-германские отношения с лета 1939 года по июнь 1941-го. На основе анализа многочисленных источников автор убедительно раскрывает причины сближения Советского Союза и Германии в эти годы. Вопреки абсурдным утверждениям ряда западных и российских авторов Робертс обоснованно показывает, что советско-германское сближение, получившее закрепление в договорах от 23 августа и 20 сентября 1939 года, было результатом противоречивой обстановки накануне Второй мировой войны. Главная цель Сталина состояла в том, чтобы избежать преждевременного втягивания Советского Союза в разгоравшийся мировой конфликт. Сталин считал неизбежным военное столкновение с гитлеровской Германией, так как в основе её политики лежало стремление к мировому господству через уничтожение большевистского «колосса на глиняных ногах». Именно в это время Советская страна и её руководство прилагали все возможные политические, экономические и дипломатические усилия для того, чтобы оттянуть это военное столкновение и не допустить возникновения единого антисоветского фронта капиталистических стран. Верным шагом в этом направлении было использование межгосударственных противоречий Германии и западных держав. Сталин стремился оттянуть войну и прилагал максимальные усилия к укреплению безопасности Советского Союза и наращиванию его оборонного потенциала.
Робертс убедительно доказывает, что у Сталина не было никаких планов по развязыванию конфликта в Европе. Все сталинские шаги по укреплению безопасности западных границ СССР преследовали не экспансионистские цели, а подвижку западных рубежей страны как можно дальше на запад. Автор книги доказывает несостоятельность некоторых исследователей, которые, извращая факты, пытаются отождествить внешнеполитическую деятельность СССР с политикой фашисткой Германии для того, чтобы возложить на СССР одинаковую ответственность с Германией за разжигание мирового пожара.
В ноябре 1940 года на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) слушался отчёт В.М.Молотова о его визите в Германию. Подводя итог заседанию, Сталин заявил, что Гитлер намерен начать войну против СССР в самое ближайшее время. (См.: Указ. соч. С. 58).
Несколько позднее Сталин в беседе с Г.Димитровым отметил, что «наши отношения с Германией превосходны на первый взгляд, но между нами есть серьёзные трения». (Цит. по: Указ. соч. С. 100).
Стремясь до конца выяснить намерения Германии, Советское правительство осуществило дипломатический зондаж по поводу предложения Гитлера о возможном присоединении СССР к союзу Германии, Италии и Японии. 25 ноября 1940 года Молотов направил послу Германии в Москве Шуленбургу меморандум, в котором перечислялись условия присоединения СССР к этому союзу. Как отмечает американский историк Дж.Эриксон, «реакция Сталина … была, во всех смыслах этого слова, проверкой намерений Гитлера: условия присоединения Советского Союза к пакту четырёх держав означали, что Гитлер получит полную свободу действий на Западе только в том случае, если будет исключена возможность успешной войны Германии против Советского Союза». (Цит. по: Указ. соч. С. 98). Гитлер ушёл от дальнейших переговоров с СССР потому, что уже 18 декабря 1940 года подписал директиву «Барбаросса», предусматривавшую вторжение в СССР. Таким образом, для Советского Союза угроза войны с Германией стала неотвратимой реальностью.
* * *
Готов ли был Советский Союз к такому развороту событий? Робертс отвечает на этот вопрос утвердительно, раскрывая многоплановую деятельность Советского правительства во главе с И.В.Сталиным по неуклонному наращиванию экономического потенциала страны и её вооружённых сил, готовясь к грядущим военным испытаниям. (См.: Указ. соч. С. 111—112).
Ирландский профессор считает, что в условиях нарастающей военной угрозы подписание 13 апреля 1941 года в Москве советско-японского договора о нейтралитете явилось мудрым и дальновидным шагом Сталина на пути укрепления международной безопасности СССР.
Общие направления деятельности Красной Армии в современной (для того времени) войне были определены Сталиным в его речи в Кремле перед выпускниками военных академий РККА 5 мая 1941 года. (См.: Сталин И.В. Соч. Т. 18. 1917—1953. — М., 2006. С. 213—220).
Основные действия Красной Армии в военное время определялись военными планами, которые готовились Генштабом РККА. Всего в период с 1928 по 1941 год было подготовлено семь таких планов. В зависимости от развития военно-стратегической обстановки в них вносились необходимые уточнения и изменения. Последняя версия такого плана была подготовлена в марте 1941 года. В этих планах определялись военный потенциал вероятного противника, размещение его войск и вероятные направления ударов. Планы содержали главные тактические и оперативно-стратегические задачи советских войск по борьбе с агрессией, а также давались оценки военно-политического и экономического потенциалов страны.
Как отмечает Робертс, основу этих планов составляла установка на то, что в борьбе с агрессором предусматривалось использовать только наступательные действия, сама оборона сводилась к наступлению на противника. По оценке специалиста, Красная Армия должна была с самого начала вести наступательную войну, и только после Курской битвы, с 1943 года был временно взят курс на стратегическую оборону: отразив мощный натиск частей вермахта, Красная Армия приступила к массированному стратегическому контрнаступлению. (См.: Указ. соч. С. 127).
Что касается срока нападения Германии на Советский Союз, то его военно-политическое руководство, как считает Робертс, не могло точно определить из-за недооценки разведывательных данных, поступавших в Москву по различным каналам советской разведки. Впрочем, тут, на наш взгляд, он преувеличивает возможности советской разведки, поскольку о конкретной дате вероломного нападения на СССР до самого последнего момента было известно крайне узкому кругу лиц из ближайшего окружения Гитлера.
Вероятно, отчасти можно говорить о том, что несогласованные действия советского руководства не позволили своевременно и точно выявить главные направления действий сил вторжения вермахта на советскую территорию. Робертс обращает внимание на то обстоятельство, что фактически все командующие западных военных округов, за исключением военно-начальствующего состава флота, не сумели своевременно выполнить соответствующие директивы и распоряжения наркомата обороны и Генштаба РККА.
Как показывают новейшие исследования отечественных историков, накануне нападения Германии на Советский Союз нарком обороны С.К.Тимошенко и начальник Генштаба Г.К.Жуков самостоятельно внесли некоторые коррективы в действующий план развёртывания войск. Это затруднило своевременный вывод частей Красной Армии на установленные боевые позиции против вторгшихся сил вермахта. (См.: Мартиросян А.Б. 22 июня. Правда генералиссимуса. — М., 2005; Козинкин О.Ю. Адвокаты Гитлера. Правда о войне, или почему врут историки. — М., 2012; Козинкин О.Ю. Хотят ли русские войны. Вся правда о Великой Отечественной, или почему врут историки. — АСТ, 2014).
Как пишет Робертс, на боеспособности советских войск отрицательно сказались и последствия репрессий командных кадров Красной Армии в предвоенные годы. (См.: Роберт Дж. Указ. соч. С. 38—44). Но этот вопрос нуждается в дополнительном изучении. Некоторые были уволены (исключены) из РККА не политическим мотивам, а в связи со смертью, по инвалидности, в силу дисциплинарных проступков, аморального поведения и т. д. Вместе с тем часть начальствующего состава была уволена явно несправедливо и незаконно. Имеются документы о том, что ещё до начала войны дела многих из уволенных военных кадров были пересмотрены и их возвратили в армию. Нехватка начальствующих военных кадров к началу войны, главным образом была обусловлена быстрым ростом численности Красной Армии.
Если принять во внимание мощный удар отмобилизованных и уже имевших боевой опыт частей вермахта, то в целом все эти обстоятельства объясняют серьёзные поражения советских войск в западных областях страны в первые дни и месяцы Великой Отечественной войны.
Всё же, на наш взгляд, главной причиной крайне неудачного начала войны для Красной Армии было то, что раньше между объявлением войны и непосредственными боевыми действиями был какой-то интервал. Нападение же фашистской Германии на СССР было в полном смысле этого слова вероломным.
Но «Красная Армия пережила огромный урон, нанесённый ей Германией, и смогла дать отпор самому грандиозному завоеванию в военной истории». (См.: Указ. соч. С. 127).
Автор книги подробно останавливается на факторах победоносного завершения Великой Отечественной войны. Одним из главных условий побед Красной Армии являлось компетентное руководство развернувшимися боевыми действиями на суше, в морях и воздухе. Исследователь уделяет главное внимание тому, как в стране, где руководящая роль принадлежала одной Коммунистической партии, была создана строгая система руководства, вершину которой составляли Государственный Комитет Обороны и Ставка Верховного Главнокомандования во главе с И.В.Сталиным.
* * *
Вопреки широко растиражированным утверждениям фальсификаторов истории об отсутствии у Сталина опыта решения военных вопросов, Робертс показывает, что опыт военно-политического руководства большими массами войск Сталин приобрёл ещё в годы Гражданской войны (оборона Царицына и Петрограда, разгром Деникина и Врангеля, война с белополяками и др.). Его военные знания заметно обогатились в последующие годы строительства РККА. Великую Отечественную войну Сталин встретил вооружённый знаниями военной науки. Может быть, у него не было достаточного опыта оперативного управления войсками, что не могло не отразиться на принятии некоторых недостаточно обоснованных решений, тормозивших достижение оптимальных военных результатов. Заслуга Сталина состояла в том, что он настойчиво преодолевал свои недостатки и заблуждения. Обращает на себя внимание то, что Сталин всегда при рассмотрении военных вопросов опирался на мнения военачальников, даже если их точка зрения расходились с его взглядами. Оценивая развитие событий на советско-германском фронте, Робертс отмечает, что ответственность за все принятые решения и их последствия в одинаковой степени несли вместе со Сталиным и всё верховное командование советских вооружённых сил.
Так было в ожесточённых оборонительных боях, которые Красная Армия вела в июне 1941 года в западных приграничных округах, в июньской осаде Минска, в боях на подступах к Ленинграду, в июле в сражении под Смоленском, в сентябре 41-го под Киевом, в октябре во время боёв под Брянском и Вязьмой, весной 1942 года при поражении войск Юго-Западного фронта под Харьковым, летом 42-го в Крыму.
Перед лицом вероломного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз и последовавших военных неудач Красной Армии Сталин не впал в панику, не растерялся, а заставил себя принять экстренные меры оперативно-стратегического характера, взяв на себя всю полноту ответственности и власти. Верный себе, он всегда призывал учиться и учился на собственных ошибках. Извлекая уроки из временных, подчас катастрофических неудач, Сталин мобилизовал все силы на отпор врагу и изменил стиль своего руководства войсками. «Если бы Сталин, — отмечает Робертс, — не научился лучше обдумывать свои решения и прислушиваться к чужому мнению, шансы Красной Армии на победу были бы ничтожными». (Указ. соч. С. 153).
Что касается судьбоносных побед под Москвой, Сталинградом, на Курской дуге, в битве за Днепр, определивших коренной перелом в Великой Отечественной войне (см.: Кульков Е., Мягков М., Ржешевский О. Война 1941—1945 / Под редакцией О.А.Ржешевского — М., 2005, С. 109), и последующих победоносных контрнаступательных операций Красной Армии, завершившихся разгромом гитлеровской Германии, то все они явились ярким воплощением возросшего тактического и оперативно-стратегического мышления, высокого боевого мастерства командно-начальствующего состава и верховного командования советских вооруженных сил во главе с И.В.Сталиным.
Робертс особое внимание обращает на стиль руководства и общения Верховного Главнокомандующего с подчиненными ему военачальниками и полководцами: они неизменно были предельно корректными, вежливыми и почтительными. «Хотя есть примеры записей, — обращает внимание Робертс, — где Сталин разговаривает с командующими фронтами достаточно язвительно, в основном в таких случаях он разговаривал деловито и корректно — даже когда ситуация на фронте была катастрофической, — и почти никогда не забывал пожелать своим офицерам удачи в их деле». (Указ. соч. С. 223).
Именно такой стиль общения воодушевлял начальников на творческое, точное и глубоко ответственное исполнение своих командных обязанностей. Об этом свидетельствуют практически все воспоминания советских военачальников и полководцев — Жукова, Василевского, Рокоссовского, Конева, Ерёменко и многих других.
Робертс выступает против огульной критики всех неудач и ошибок Сталина и его военачальников. Автор книги обращает внимание на необходимость исторического подхода к ретроспективному освещению событий. «Во многих случаях в тот период времени, — отмечает Робертс, — никто не обладал знаниями и предвидением, которые были необходимы, чтобы избежать серьёзных ошибок. Как это часто бывает, авторы советских военных мемуаров не смогли побороть искушение заново разыграть сражение, сидя в уютном кресле — когда победа даётся гораздо легче и без потерь…» — саркастически заключает Робертс. (Указ. соч. С. 35—36).
В годы Великой Отечественной войны Сталин, как высший военный руководитель, отличался всеобъемлющим мышлением и строгим конкретным исполнением всех возложенных на него обязанностей. В этом плане Робертс приводит весьма примечательную оценку деятельности Сталина, данную очень компетентным историком и исследователем его биографии И.Дойчером: «Многие представители стран-союзников, побывавшие в Кремле во время войны, были поражены тем, по какому количеству вопросов — мелких и значительных, военных, политических и дипломатических — Сталину приходилось принимать окончательное решение.
Он, по сути, был сам по себе главнокомандующим, министром обороны, начальником снабжения, министром иностранных дел и даже руководителем протокола… Таким он был день за днём, на протяжении всех четырёх лет военных действий — образцом терпения, выдержки и бдительности, почти вездесущим, почти всезнающим». (Цит. по: Указ. соч. С. 28).
Ещё одно личное качество сталинского характера, сыгравшее непреходящую роль в разгроме врага, — это непоколебимая вера в неотвратимую победу над немецко-фашистскими захватчиками. Эта вера оказала огромное влияние на общий настрой военных, всех советских людей, на выполнение девиза, рождённого в первый же день войны: «Враг будет разбит, победа будет за нами!». А в условиях назревавшего коренного перелома в военных действиях эта уверенность уже обрела необратимый характер — «Будет и на нашей улице праздник!».
Выявляя отличительные особенности социалистического устройства Советского Союза, Робертс видит один из важнейших источников победы над врагом в советском патриотизме. Именно в нём нашла своё всеобъемлющее выражение всенародная решимость добиться победы над зарвавшимся врагом. Вместе с тем советский патриотизм стал воплощением всенародной поддержки военно-политического руководства страны в годы военного лихолетья. (См.: Указ. соч. С. 44—50).
«Победы наших предшественников — это победы советского руководства, за спиной которого был трудовой народ и народная, Советская власть. Будь ты хоть дважды Жуков, трижды Молотов и почти сам Сталин…». (Косолапов Р., Рыченков С. Исторические аналогии // Советская Россия, 29 июля 2014 г.).
* * *
Сталин рассматривал войну с гитлеровской Германией не только как вооруженное противоборство, но и как непримиримую и ожесточенную политическую и дипломатическую борьбу. Речь шла не просто о военном разгроме Германии, но и о новом послевоенном мироустройстве, которое невозможно было установить без целенаправленных политических баталий. В войну были вовлечены Великобритания и США, у которых было собственное видение послевоенного мира. Военные успехи на полях сражений создавали благоприятные условия для плодотворной политико-дипломатической деятельности. В свою очередь успешные политические действия способствовали боевым успехам в войне против фашистских агрессоров.
Именно поэтому Сталин не только руководил военными операциями Красной Армии, но и являлся верховным главнокомандующим на политико-дипломатическом фронте. Участие Сталина в международной жизни носило многоплановый характер и выражалось в различных формах и методах: это — и переписка с президентами США и премьер-министрами Великобритании, и участие в работе международных конференций союзных государств, прежде всего «Большой тройки», это — встречи и беседы с ведущими политиками союзных стран, с лидерами коммунистических и рабочих партий стран, а в послевоенные годы и с руководителями вновь созданных народно-демократических государств, с корреспондентами ведущих информационных агентств и изданий и т. д.
Сталинская внешняя политика отличалась принципиальностью, твёрдостью, взвешенностью, гибкостью и дальновидностью. Именно такой внешнеполитический курс в предвоенные годы не допустил создания единого антисоветского блока капиталистических государств и привёл к формированию Антигитлеровской коалиции в годы Второй мировой войны. В разразившейся войне Сталин пошёл на установление сотрудничества с западными капиталистическими странами. Антифашистские цели войны были провозглашены руководителями США и Великобритании в Атлантической хартии (14 августа 1941 г.). Союзнические отношения этих стран с Советским Союзом в рамках Антигитлеровской коалиции способствовали усилению боевых действий против стран-агрессоров — Германии, Италии и Японии. Советский Союз под руководством Сталина пошёл на тесное сближение и установление союзнических отношений с США и Великобританией во имя достижения сокрушительного разгрома стран фашистского блока во главе с Германией.
Сложившийся альянс «Большой тройки» — И.В.Сталина, Ф.Рузвельта и У.Черчилля — стал мозгом и модератором Антигитлеровской коалиции. На Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференциях «Большой тройки» были согласованы объединённые военные усилия союзных держав, определены общие цели, основные направления и порядок действий в отношении стран-агрессоров в политической, социально-экономической, этнокультурной, идеологической и международно-правовой сферах, а также разработаны основные принципы послевоенного мироустройства.
Все лица из союзных государств, встречавшиеся со Сталиным, отмечали его высокий уровень компетенции по всем обсуждавшимся вопросам, широкий исторический и культурный кругозор, неиссякаемое чувство юмора, умение вести дискуссии даже по крайне острым и щепетильным вопросам, способность находить наилучший выход из, казалось бы, тупиковых положений, реализм и практицизм в обсуждении проблем, талант владеть собой и располагать к себе собеседников. Отношение Сталина к его партнёрам по коалиции были уважительными, но отнюдь не однозначными. У него сложились весьма доверительные отношения с Ф.Рузвельтом. По оценке Сталина, Рузвельт был «великим организатором миролюбивых наций против общего врага и вождём, который выступал за сохранение безопасности всего мира». (Цит. по: Указ. соч. С. 371). Откровенные дружеские отношения во время войны установились между Сталиным и У.Черчиллем, который, по мнению Сталина, «был великим новатором, упорным и отважным». (Цит. по: Указ. соч. С. 407). А вот отношения Сталина с Г.Трумэном были прохладными и весьма настороженными.
Именно благодаря конструктивному подходу Сталина к своим партнёрам удалось достичь эффективных, оптимальных и весьма реалистических соглашений в рамках Антигитлеровской коалиции. Так были достигнуты договорённости по вопросам второго фронта, ленд-лиза, формирования коалиционного польского правительства, организации послевоенного миропорядка и германскому вопросу. Была создана Организация Объединённых Наций (ООН), Устав которой предусматривал равноправные и взаимовыгодные отношения между суверенными государствами при верховенстве международного права.
* * *
Прочный мир в Европе был невозможным без урегулирования германского вопроса, весомый вклад в решение которого внёс И.В.Сталин. Его принципиальная и конструктивная позиция обеспечила согласованные позиции союзных держав в отношении побеждённой Германии. После освобождения от гитлеризма в Германии были осуществлены «четыре Д»: денацификация, демилитаризация, декартелизация и демократизация. При этом державы-победительницы рассматривали Германию как единое государство, территория которого подвергалась временной оккупации союзных держав-победительниц. Все эти положения нашли своё закрепление в международно-правовом порядке в решениях Ялтинской и Потсдамской конференций.
Робертс решительно выступает против необоснованных утверждений о мнимом расколе внутри «Большой тройки». В частности, это относится к «процентному соглашению» Черчилля и Сталина, якобы предусматривавшим раздел сфер влияния в Европе. В действительности соглашение, автором которого был Черчилль, можно отнести лишь как к неофициальному документу о намерениях, не получившего международно-правовое оформление. За рамками этого документа скрывалась напряжённая борьба антифашистских сил против германской оккупации европейских государств, за утверждение свободы и независимости стран Восточной Европы. (См.: Указ. соч. С. 300—315).
Автор книги довольно обстоятельно показывает освободительную миссию Красной Армии в Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европе, раскрывает сущность антифашистских демократических революций, благоприятное развитие которых было обеспечено разгромом Советскими Вооружёнными Силами немецко-фашистских оккупантов на территории восточноевропейских стран. Эти революции привели к возникновению новых режимов — народной демократии. Новая демократия — это «более комплексная демократия», которая, по мысли Сталина, открывала возможность движения к социализму, «другой более лёгкий, стоившей меньше крови путь развития — путь социально-политических реформ», затрагивающих как политическую, так и экономическую жизнь освободившихся стран. (См.: Указ. соч. С. 345). Сталин предостерегал руководителей компартий этих стран от забегания вперёд, механического копирования советского опыта. Так предупреждая югославских коммунистов о негативных последствиях насаждения социализма по советскому образцу, Сталин в беседе с Тито в марте 1945 года говорил: «Нет у вас не советская власть — у вас нечто среднее между Францией де Голля и Советским Союзом». (Джилас М. Беседы со Сталиным // В кн.: Лицо тоталитаризма. — М., 1992. С. 84).
Главной целью Сталина в Восточной Европе, поясняет Робертс, было создание дружественных Советскому Союзу политических режимов. Сталин хотел создать геоидеологическую зону вдоль западной границы СССР, чтобы обеспечить безопасность страны за счёт поддержания по соседству дружественного политического пространства. Это политическое пространство определялось с политической точки зрения как «новая демократия». (См.: Робертс Дж. Указ. соч. С. 342).
Робертс даёт высокую оценку роли Советского Союза в освобождении стран Восточной Европы от фашизма. Вместе с тем довольно странным выглядит его утверждение о том, что восточноевропейские страны были не только освобождены Красной Армией, но и оказались завоёванными и оккупированными ею. (См.: Указ соч. С. 341).
Главным условием прочного мира в послевоенной Европе было признание территориальных изменений на европейском континенте, происшедших в итоге войны. В этом плане едва ли не ключевым условием стабильного европейского мира являлось признание западных границ СССР по состоянию на начало Великой Отечественной войны. В результате напряжённой дипломатической борьбы, подкреплённой победами Красной Армии, западные партнёры по коалиции вынуждены были признать западные границы Советского Союза по состоянию на 22 июня 1941 года, правда, с некоторыми оговорками.
* * *
Сталин весьма скрупулезно и точно относился к выполнению союзнических обязательств. Так, советская наступательная операция «Багратион» (конец июня — первая половина июля 1944 г.) заметно облегчила успех высадки англо-американских войск в Нормандии (операция «Оверлорд»). Идя на выручку англо-американским войскам, терпевшим поражение от немцев в Арденнах, Красная Армия в январе 1945 года досрочно развернула крупномасштабную наступательную операцию по всему советско-германскому фронту.
В точном соответствии с межсоюзническими договоренностями ровно через три месяца после капитуляции Германии Советский Союз вступил в войну против Японии. Разгром советскими войсками японской Квантунской армии сыграл решающую роль в капитуляции Японии. Однако, Робертс, опираясь на западные источники, утверждает, что американцы к июню 1945 года якобы уже не были заинтересованы в участии СССР в войне с Японией. «С военной точки зрения оно уже не имело такого жизненно важного значения, как прежде», — заключает историк. (Указ соч. С. 402).
Вряд ли можно согласиться с утверждением автора книги о значении для СССР разгрома Японии. «Война Советского Союза против Японии была войной Сталина, а не советских людей, которые, вероятно, предпочли бы, чтобы события на Дальнем Востоке шли своим чередом, и чтобы на этот раз все тяготы и жертвы войны пришлось нести западным союзникам», — пишет Робертс. (Указ соч. С. 410).
А вот какую оценку значению разгрома Японии для советского народа дал И.В.Сталин в своём обращении к народу 2 сентября 1945 года:
«Сорок лет ждали мы, люди старого поколения этого дня. И вот, этот день наступил. Сегодня Япония признала себя побеждённой и подписала акт безоговорочной капитуляции... Наш советский народ не жалел сил и труда во имя победы. Мы пережили тяжёлые годы.
Но теперь каждый из нас может сказать: Мы победили.… Наступил долгожданный мир для народов всего мира». (Сталин И. О Великой Отечественной войне Советского Союза / 5-е изд. — М., 1952. С. 205—206).
Чёткие формулировки в документах Антигитлеровской коалиции создавали благопристойную картину единодушия союзников. Но это была иллюзия. В действительности за строками этих документов скрывалась тяжёлая и бескомпромиссная борьба руководителей союзных стран по вопросам ведения военных действий против общего врага и обустройстве послевоенного мира. Важную роль в этой борьбе играли разведывательные службы союзных государств. Советские спецслужбы не только координировали свои действия с союзниками, но и не допускали возможных сепаратных соглашений западных союзников с нацистской Германией. Примером таких действий может служить срыв операций западных союзников «Кроссворд», скрывавшей их тайные переговоры с гитлеровской Германией весной 1945 года о заключении сепаратного мира…
* * *
В своей книге Робертс убедительно повествует о развитии международного коммунистического движения в предвоенные, военные и послевоенные годы, раскрывая роль и место Сталина в этом движении. Автор книги показывает рост влияния коммунистов в Европе как результат их самоотверженной борьбы против фашизма. (См.: Робертс Дж. Указ соч. С. 348—349). Вместе с тем он отмечает, что Москва умело опиралась на коммунистическое движение за рубежом, не отказываясь от его использования в своих внешнеполитических целях, особенно в Восточной Европе. В повышении роли коммунистов на европейском континенте Лондон и Вашингтон усматривали угрозу своим интересам в послевоенном мире. (См.: Указ. соч. С. 352—353).
Казалось, что завоёванный мир отвечает интересам всех народов и в первую очередь интересам держав-победительниц. Однако, уже в первые послевоенные годы стали проявляться расхождения в решении ряда ключевых международных проблем. В основе этих разногласий лежало столкновение геополитических интересов бывших союзников по Антигитлеровской коалиции. Всё это вело к сложностям в отношениях союзных государств, а затем и к обострению противоречий между ними. В итоге завоеванный мир оказался под угрозой. (См.: Указ. соч. С. 411—446).
В июле 1944 года Сталин принимал правительственную делегацию борющейся Югославии. Обсуждая межсоюзнические отношения, Сталин подошёл к висевшей на стене политической карте мира. На карте «Советский Союз был обозначен красным цветом и потому выделялся и казался больше, чем обычно. Сталин провёл рукой по Советскому Союзу и воскликнул, продолжая свои высказывания по поводу британцев и американцев: „Никогда они не смирятся с тем, чтобы такое пространство было красным — никогда, никогда”». (Джилас М. Беседы со Сталиным. С. 69).
* * *
«Сталин, — отмечает шеф ЦРУ Аллен Даллес, — не доверял ни Рузвельту, ни Черчиллю. Он очень рано понял неизбежное столкновение интересов в послевоенном мире». (Даллес А. Дожать Россию. Как осуществлялась доктрина. — М., 2014. С. 197).
Уже летом 1945 года появились первые признаки трений и разногласий, который привели в дальнейшем к распаду Антигитлеровской коалиции. (См.: Робертс Дж. Указ соч. С. 411). Сначала возникли трения по вопросу о более широком участии западных стран во внутриполитическом развитии некоторых восточноевропейских стран (Болгария, Румыния). Затем к этому добавился разный подход бывших союзников к окончательному определению западнопольских границ. В дальнейшем Сталин посчитал, что американцы не в полной мере оценили вклад СССР в разгром Японии и настаивал на более широком его участии в дальневосточных делах. Трезво оценивая изменившуюся обстановку в мире, Сталин полагал, что Советский Союз как выдвинувшаяся мировая держава была вправе претендовать на предоставлении ему военных баз в Средиземноморье. (См.: Указ. соч. С. 411—426).
В марте 1946 года в своей фултонской речи У.Черчилль обнародовал фактически программу «холодной войны» с коммунизмом и Советским Союзом, который якобы соорудил «железный занавес», отгородивший Восточную Европу от остального мира. В интервью, опубликованном 14 марта 1946 года, Сталин подверг резкой критике речь Черчилля, в которой последний пытался спровоцировать новую войну и выступил за доминирование англоговорящих стран во всём мире. Сталин предрекал неминуемое поражение Черчилля и его сторонников в этой войне. (См.: Сталин И.В. Соч. Т. 16. Ч. 1. — М., 2011. С. 221—227).
Собственно «холодная война», по мнению Робертса, началась в 1947 году. В марте 1947 года была провозглашена «Доктрина Трумэна», а в июле 1947 года обнародован План Маршалла. (См.: Робертс Дж. Указ. соч. С. 53, 435—442). «Для Сталина План Маршалла был переломной точкой в послевоенных отношениях с Соединёнными Штатами. Он показывал, что с американцами больше нельзя сотрудничать, не поставив под угрозу сферу влияния Советского Союза в Восточной Европе». (Указ. соч. С. 442). В сложившихся условиях Сталин не исключал возможности формирования антисоветского блока и для противодействия ему взял курс на укрепление положения Советского Союза и народно-демократических государств, возникших в Восточной Европе.
Обострение отношений между бывшими союзниками по Антигитлеровской коалиции привело к первому серьёзному испытанию и возникновению военной угрозы в 1946 году (обострение советско-турецких и советско-иранских отношений). (См.: Указ.соч. С. 429—435). Во всех этих событиях западные страны выступили против Советского Союза, блокировав все его предложения, нацеленные на укрепление своих позиций как мировой державы.
Как следствие возникших разногласий стало оформление двух лагерей в мировой политике — лагеря мира, демократии и социализма во главе с СССР и лагеря поджигателей новой войны во главе с США. Западные лидеры говорили о советской экспансии и угрозе распространения коммунизма во всём мире. Руководители Советского Союза указывали на англо-американский империалистический глобализм.
С созданием в апреле 1949 года НАТО и последующим расширением американских военных баз вокруг СССР ещё более осложнились отношения между Западом и Востоком. В отношении Советского Союза США переходят к проведению «политики с позиции силы», опиравшуюся на их «ядерную монополию», что ещё более обострило международную обстановку.
Ликвидация американской ядерной монополии становится самой актуальной задачей СССР. В ноябре 1942 года начались работы по созданию советской атомной бомбы. 11 февраля 1943 года ГКО принял специальное решение об организации научно-исследовательских работ по использованию атомной энергии. Их руководителем был назначен И.В.Курчатов. Общее руководство советским атомным проектом вначале осуществлял В.М.Молотов. С августа 1945 года его сменил Л.П.Берия. Однако Робертс почему-то считает, что советская атомная программа начала осуществляться только с августа 1945 года?! (См.: Указ. соч. С. 507). 29 августа 1949 года было проведено первое испытание советской атомной бомбы. А ранее, в 1947 году Советское правительство заявило, что Советский Союз располагает атомным оружием. При жизни Сталина были проведены ещё два испытания атомного оружия. К 1953 году в распоряжении Советского Союза было от 50 до 100 атомных бомб (к этому времени у США имелось почти 1000 атомных бомб). (См.: Указ.соч. С. 507—508). Так было покончено с американской монополией обладания атомным оружием. К рубежу 1960-х — 1970-х годов соперничество между СССР и США в развитии ядерного оружия достигло уровня паритета, что затем послужило военно-стратегической основой биполярного мира.
В начавшейся «холодной войне» Сталин определил основные цели и направления советской внешней политики. Стержнем её стало достижение запрещения использования ядерного оружия, борьба за мир и мирное сосуществование государств с различным социальным строем. «Мир будет сохранён и упрочен, если народы мира возьмут дело сохранения мира в свои руки и будут отстаивать его до конца», — считал Сталин. (Сталин И.В. Соч. Т. 16. Ч. 2. — М., 2012. С. 317).
Развернувшееся всемирное движение сторонников мира объединило всех людей доброй воли без различия политических и религиозных взглядов, кому было дорого сохранение мира на нашей планете. (См.: Робертс Дж. Указ. соч. С. 504—506).
Касаясь отношений между коммунизмом и капитализмом, Сталин полагал, что противоречия между СССР и капиталистическим миром непременно сильнее и острее, чем противоречия между самими капиталистическими странами. Наиболее дальновидные и образованные деятели капиталистических стран, по мнению Сталина, считали войну с СССР наиболее опасной, поскольку поражение в этой войне поставило бы под угрозу само существование капитализма. (См.: Указ. соч. С. 504—506).
«Роль движения за мир, — заключает Дж. Робертс, — сводилась к тому, чтобы организовать широкую кампанию по сохранению мира за счёт предотвращения конкретных военных конфликтов». (Указ. соч. С. 506). Борьба народов мира против колониальных войн тех лет в Индонезии, Индокитае и в Африке подтвердила жизненность этих установок.
В первые послевоенные годы германский вопрос превратился в будоражащий неврологический узел европейской и мировой политики. Взяв курс на «отбрасывание коммунизма», западные державы отказались рассматривать Германию как единое государство, что было обусловлено межсоюзническими соглашениями. Проводившийся ранее западными державами сепаратный курс в германских делах с 1948 года принял чёткое направление на разделение Германии на Западную и Восточную. Советская политика недопущения раскола Германии путём блокады Западного Берлина (июнь 1948 г. — май 1949 г.) не увенчалась успехом. В сентябре 1949 года было официально оформлено создание западногерманского государства — Федеративной Республики Германии. В ответ на это 7 октября 1949 года последовало провозглашение Германской Демократической Республики. Раскол Германии стал фактом.
Но и после образования двух германских государств Сталин прилагал усилия к достижению единства Германии как миролюбивого демократического и нейтрального государства. Следуя этим курсом, Сталин в ряде своих бесед с руководителями ГДР и СЕПГ предостерегал их от форсированного перехода к строительству социализма. (См.: Сталин И.В. Соч. Т. 16. Ч. 1 — М. 2012. С. 602—624, 706—731).
Несмотря на углубившиеся разногласия по германскому вопросу, Сталин настойчиво искал пути к достижению единства Германии. Выражением этого стали Ноты советского правительства в марте и апреле 1952 года. Однако эти советские инициативы были блокированы западными державами. Западная Германия втягивалась в конфронтационную политику по отношению к Советскому Союзу.
Как отмечает Робертс, в обстановке «холодной войны» Советский Союз под руководством Сталина не исключал возможности установить взаимоприемлемые договорённости с западными державами, всячески избегая непосредственного военного столкновения с США. В военном соперничестве с США политика Сталина была довольно сдержанной. Хотя во время конфронтации в отдельные периоды «холодной войны» Сталин иногда прибегал к угрозе применения военной силы, тем не менее, он не переставал ратовать за необходимость мирного сосуществования социализма и капитализмом.
Досадным, пожалуй, единственным исключением из этих установок была война в Корее 1950—1953 годов. «Для Сталина, — отмечает Робертс, — война в Корее стала дорогой ошибкой: единственным её плюсом было то, что в результате при поддержке Китая был сохранен режим Ким Ир Сена». (Указ. соч. С. 512).
* * *
Подробно раскрывая военно-политическую деятельность Сталина в 1939—1953 годах, автор книги уделяет много внимания анализу социально-политического и экономического развития Советского Союза. Исследователь всё же стоит на позиции признания СССР в период сталинского руководства тоталитарным государством. К негативным чертам политики тоталитарного режима Робертс относит массовые репрессии и идеологические кампании, которые были нацелены на укрепление существовавшего режима и индоктринацию единственной коммунистической идеологии среди населения. Сопоставляя различные точки зрения на причины террора (укрепление личной диктатуры Сталина и системы управления, особенности его личности, защита советского строя от внутренних диверсий внешней угрозы), Робертс тем не менее полагает, что истинные истоки террора кроются в классовой борьбе. Репрессии 1930-х годов отрицательно сказались на международном престиже Советского Союза. Негативную роль сыграли и этнические чистки, проведённые в годы войны. Возвращение к репрессивной политике в послевоенное время (культурные чистки, антизападная кампания — борьба против космополитизма, «ленинградское дело», «дело врачей») в значительной степени объяснялось возросшей угрозой со стороны империализма и развернувшейся подковёрной борьбой внутри партийно-советской номенклатуры. (См.: Указ. соч. С. 38—44, 459—481).
Как считает Робертс, несмотря на эти негативные стороны существовавшего политического режима накануне 1941 года Советский Союз превратился в одну из ведущих стран мира по уровню развития экономического потенциала. В годы Великой Отечественной войны достигнутый уровень экономического и социально-политического развития обеспечил победу нашей страны над фашистскими агрессорами. Однако, по мнению историка, «Сталин не сумел извлечь большую пользу из этой победы с точки зрения демократических ценностей, но это, несомненно, было обусловлено политическими ограничениями его авторитарного режима». (Указ. соч., С. 524). Вместе с тем Робертс признаёт решающую роль Советского Союза в разгроме гитлеровской Германии и её союзников, а затем и в сохранении длительного послевоенного мира.
* * *
Великая победа над фашизмом досталась Советскому Союзу дорогой ценой: были утрачены около 25% физических ресурсов и примерно 14% довоенного населения. (См.: Указ. соч. С. 453). Но именно существовавшая социалистическая общественно-экономическая система позволила Советскому Союзу в кратчайшие сроки преодолеть разрушительные последствия минувшей войны, восстановить народное хозяйство и к началу 1950-х годов вступить на путь ощутимого подъёма экономики, науки, техники и культуры, упрочив свои позиции как одной из мировых держав. (См.: Указ. соч. С. 38—44, 447—464).
Робертс разделяет оценку исторической роли Сталина, данную И.Дойчером: «Суть исторических достижений Сталина, — писал Дойчер в 1953 году, — состоит в том, что он получил Россию, пашущую деревянными плугами, и оставляет её оснащённой атомными реакторами». (Цит. по: Указ. соч. С. 21).
Для Робертса Сталин всегда был диктатором. Но при этом он отмечает то величие Сталина (по определению Молотова, он был великим человеком), которое проявлялось в беззаветной преданности коммунизму, в непоколебимой уверенности в конечном торжестве того общества, в котором «свободное развитие каждого являлось условием свободного развития всех». Смысл своей жизни Сталин видел в бескомпромиссной борьбе за обеспечение свободы и счастья человека труда. Всем своим исследованием Робертс раскрывает величие, какое Cоветское государство достигло под руководством Сталина. При этом автор не даёт однозначную оценку достижениям СССР, но показывает, что такое оказалось возможным только благодаря высококвалифицированному руководству Сталина, опиравшемуся на всестороннюю поддержку и неиссякаемый энтузиазм всего советского народа.
Ядром политической системы, утвердившейся в Советском Союзе, являлась Коммунистическая партия, руководителем которой с 1922 года был И.В.Сталин. Опираясь на партию, он твёрдо и последовательно претворял в жизнь разработанный генеральный курс поступательного развития советского общества. «Сталин, — считает Робертс, — был идеалистом, готовым применять какую угодно силу для того, чтобы исполнить свою волю и достичь своих целей». (Указ. соч. С. 5). Методы, которые Сталин использовал для достижения этих целей, были жёсткими, иногда даже жестокими, но всегда, вероятно, необходимыми и эффективными.
По мнению профессора, несмотря на свой жёсткий диктаторский стиль руководства, Сталин не исключал возможности использования реформ в конкретных исторических условиях для достижения поставленных целей. Так, в частности, в одном из своих послевоенных выступлений Сталин сетовал на то, что «партия превращается в собрание аллилуйщиков». В соответствии с требованием времени он намеревался ликвидировать партийное вмешательство в экономику, предоставить управление экономикой профессионалам. По замыслу Сталина, именно в руках правительства должны сосредоточиться все рычаги народнохозяйственного развития страны. За партией Сталин предполагал сохранить идеологические функции и работу по подбору, воспитанию и расстановке кадров во всех сферах жизни социалистического общества.
Сам Сталин все более сосредотачивался на работе в правительстве — Совете Министров СССР. Учитывая свой возраст, он в апреле 1950 года добился решения Политбюро ЦК ВКП(б) об образовании Бюро Президиума Совета Министров СССР. На бюро было возложено оперативное руководство текущими проблемами развития страны. В состав Бюро вошли Л.П.Берия, Л.М.Каганович, А.И.Микоян, В.М.Молотов. Несколько позднее в его состав был включён Г.М.Маленков.
Как считает Робертс, передача Сталиным ряда своих функций коллективу своих соратников благотворно сказалась на дальнейшем развитии страны. (См.: Указ. соч. С. 452—453). В опубликованной в 1952 году работе «Экономические проблемы социализма в СССР» Сталин определил насущные задачи дальнейшего социально-экономического развития страны и возможные пути их решения. Реализация этих задач предполагала выдвижение Советского Союза на новые рубежи социального прогресса и международного сотрудничества.
«Сталин был искусным политиком, хорошим идеологом и великолепным руководителем, — пишет Робертс. — Кроме того, он обладал внутренней харизмой, благодаря чему оказывал личное влияние на любого, кто вступал с ним в тесное общение. Но Сталин не был сверхчеловеком. Он заблуждался, ошибался и позволял себе действовать под влиянием собственных убеждений. Он не всегда ясно показывал, чего он хочет и как видит дальнейшее развитие событий. Он был одновременно расчётливым и капризным и зачастую принимал решения, противоречащие его собственным интересам». (Указ. соч. С. 4).
Безусловно, Сталин был самым выдающимся государственным и политическим деятелем ХХ столетия. Узнав о кончине советского вождя, генерал Шарль де Голль заявил: «Сталин не умер, он растворился в вечности».
* * *
Вот уже более шестидесяти лет не прекращается горячая дискуссия о Сталине, его наследии и эпохе. Спор о Сталине — это не просто постижение подлинной исторической личности. Сегодня спор о Сталине, по словам его правнука Я.Е.Джугашвили, «из спора об истории превратился в спор о ценностях».
Робертс стремится избежать крайностей. Для него Сталин — это действительно великий государственный деятель и политик, который не был свободен от эмоционального восприятия жизни, для которого были свойственны высокие душевнее порывы и вспышки гнева, но который обладал сильной волей, умел управлять своим характером, подчиняя весь свой недюжинный интеллект высокой цели — борьбе за свободу и счастье трудового народа, в которые он вкладывал свойственный ему классовый подход к восприятию окружающего мира. Словом, для Сталина ничто человеческое не было чуждым.
Изучение личности Сталина, его теоретического и практического наследия в наши дни способствует осмыслению прошлого и настоящего. «Обаятельный и обескураживающий, открытый и загадочный, притягательный и пугающий — до конца своих дней Сталин оставался для окружающих воплощением противоречивости». (Указ. соч. С. 520).
Труд Робертса представляет собой попытку раскрытия этих противоречий. Перед нами яркий и многокрасочный психолого-политический портрет государственного, партийного и военного деятеля, возглавлявшего мощное социалистическое государство в лихолетье одного из самых бурных и противоречивых испытаний, выпавших на долю современного человечества в ХХ веке.
Удачный перевод. Опирающаяся на тщательно отобранные исторические факты, в том числе и мало известные, книга Робертса выделяется чёткой логикой изложения, содержит нестандартные выводы и обобщения, большинство из которых отличаются оригинальностью и необычностью. Исследование историка захватывает читателя с первых своих страниц и ведёт к неожиданным оценкам, побуждая читателя к самостоятельному и вдумчивому анализу бурных событий 1939—1953 годов. Книга Робертса подталкивает к познанию внутреннего мира крупнейшего политика и государственного деятеля ХХ века. Всем изложением материала Робертс побуждает читателей к дальнейшему исследованию деятельности такой великой и неординарной личности, какой был И.В.Сталин.
Думающий читатель, погружаясь в недалёкое историческое прошлое, неминуемо склоняется к поиску аналогий и сопоставлений с событиями наших дней, происходящих внутри страны и на международной арене.
Глубокий труд Джеффри Робертса вызывает внимание не только у специалистов, но и у всех, интересующихся современной историей. Знакомство с ним обогащает интеллектуально и побуждает к глубокому осмыслению истории нашего Отечества и его места в мировой политике.
Версия для печати
