В.В.Корнеев, Я.В.Козлов Очернение Ленина. Как это делают официальные «историки» на страницах «Российской газеты»

КОРНЕЕВ ВЛАДИМИР ВЛАДИМИРОВИЧ, кандидат исторических наук, доцент, член РУСО;

КОЗЛОВ ЯРОСЛАВ ВЛАДИСЛАВОВИЧ, историк-исследователь (г. Харцызск, Донбасс).

События на Украине и последующее присоединение Крыма к Российской Федерации дало повод СМИ и некоторым политикам заявить о наметившемся «повороте» в политике российского руководства. На Западе и в самой РФ граждане широко толкуют о стремлении В.В.Путина чуть ли не возродить СССР. Думается, однако, что для подобных выводов нет достаточных оснований. Идеологически новая власть не переменилась ни на йоту. Её характерными чертами, по прежнему, является пещерный антикоммунизм и антисоветизм, сдобренный «ура-патриотической» фразой и символикой. Кроме того, провластные СМИ ведут непрекращающуюся борьбу против советской эпохи, её вождей и исторических личностей.

Годовщина любого события, связанного с памятью основателя Коммунистической партии и Советского государства Владимира Ильича Ленина, в постсоветской России используется антикоммунистическими силами, как правило, для очернения вождя мирового пролетариата. Вот и на этот раз, в 144-ю годовщину со дня рождения В.И.Ленина, правительственная «Российская газета» решила, видимо, блеснуть «свободой слова» и опубликовала статью Елены Новосёловой «Деньги на колыбель революции. Почему у Ленина получился переворот?». (См.: федеральный выпуск № 6363 от 22 апреля 2014 г.). Статья явилась логическим продолжением публикации Е.Новосёловой в той же РГ от 3 апреля («Революции из пробирки. Можно ли за деньги устроить переворот»; см.: федеральный выпуск № 6347), пополнив багаж антиленинианы. Причём, на наш взгляд, самого отвратительного свойства.

А теперь обо всём по порядку.

Тема Ленина в указанных статьях подаётся не напрямую, а завуалированно, через призму знакомства читателей с фондами Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). При этом главным «экскурсоводом» по фондам РГАСПИ выступает его директор — Андрей Сорокин, что, конечно же, объяснимо. И именно в ходе этой своеобразной «экскурсии», как бы невзначай, и всплывает та самая тема («большевики и немецкие деньги»), которая муссируется антисоветскими силами со времён Октябрьскрой революции. Тема, которая давно раскрыта не ангажированными отечественными и зарубежными историками, сделавшими вывод, что вся история с финансированием Германией большевистской партии с целью организации в России революции — плод целенаправленно организованной антисоветской кампании с целью дискредитации Ленина и большевиков. Причём этот вывод сделан не только российскими, но и зарубежными историками, многие из которых вовсе не являются поклонниками Ленина.

Почему же Елена Новосёлова так провокационно озаглавила свои статьи? Может исследователи за это время нашли какие-то компрометирующие большевиков документы? Да, нет. Просто Новосёлова «ввела в бой» против Ленина директора Российского государственного архива социально-политической истории Андрея Сорокина. Что предъявил общественности Сорокин и как он это сделал, расскажем обстоятельно.

3 апреля 2014 года в интервью, опубликованном в РГ, Андрей Сорокин, на вопрос Е.Новосёловой: «В архиве есть документальные подтверждения, что Октябрьская революция делалась на немецкие деньги?», в ответ привёл некий следующий автограф Ленина: «Денег на поездку у нас больше, чем я думал, чем на 10—12 января, ибо нам здорово помогли товарищи в Стокгольме». При этом оператор А.Шансков, который одновременно снимал происходящее на камеру для видеорепортажа, сделал, как говорится, всё возможное, чтобы не показать в эфире именно эти строчки документа. Сам же директор РГАСПИ, процитировав этот «автограф», недвусмысленно намекнул, что большевики получали деньги из-за границы, в данном случае в Стокгольме. Однако выглядит это довольно странно, если учесть, что давно известное и опубликованное в Полном собрании сочинений В.И.Ленина письмо для И.Ф.Арманд, вдруг было названо «автографом Ленина». Письмо написано между 31 марта и 4 апреля 1917 года и отправлено из Цюриха в Кларан (Швейцария). Но самое интересное заключается в том, что процитированный Сорокиным фрагмент, как в архивном оригинале, так и в опубликованном в Полном собрании сочинений В.И.Ленина выглядит несколько иначе: «Денег на поездку у нас больше, чем я думал, человек на 10—12 хватит, ибо нам здорово помогли товарищи в Стокгольме». (См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 49. С. 424). Налицо грубая фальсификация!

* * *

В интервью, опубликованном в РГ 22 апреля, Андрей Сорокин вновь остановился на теме «большевики и немецкие деньги». Читатель может подумать, что директор РГАСПИ является специалистом по данной проблеме, раз журналисты РГ оказывают ему такое внимание, да ещё в день рождения В.И.Ленина. Увы, те из читателей, которые так думают, глубоко заблуждаются. Андрей Константинович Сорокин имеет учёную степень кандидата исторических наук, которая присуждена ему в 1990 году после защиты диссертации «Прибыли акционерно-паевых предприятий России в условиях монополизации промышленности (1900—1913 гг.)». Но, может, Андрей Сорокин переквалифицировался на ленинскую тему? Ан, нет. Любознательный читатель не найдёт ни одной статьи, ни, тем более, монографии Андрея Константиновича на тему «большевики и немецкие деньги». А потому нам следует особо внимательно ознакомиться с его ответами на вопросы главной официальной газеты страны.

Процитируем отрывок статьи в РГ со словами этого «специалиста»: «Директор РГАСПИ Андрей Сорокин с осторожностью перелистывает проложенные папиросной бумагой, пожелтевшие и потерявшие уголки листочки машинописного и рукописного текста:

— Вот «чудесный документ» — повестка заседания Совета народных комиссаров с правкой Ленина от 29 января 1918 года. Здесь много интересных пунктов. О хлебе для Финляндии. Сто вагонов в неделю. Декрет об ассигновании 10 миллионов рублей для борьбы с контрреволюцией и само решение о создании ЧК. А вот седьмой пункт, содержание которого возвращает нас к вопросу о финансировании большевиков. Этот сюжет освещается шифрованными телеграммами от русских военных агентов в разных странах за ряд лет Великой войны. «Военный агент», в современной терминологии — военный атташе Российской империи в Швейцарии генерал Головань сообщает: «Брут докладывает, что указания о выдаче денег германским правительством основаны на заявлении его агента, вращавшегося среди лиц, собиравшихся ехать через Германию. По словам агента, эти лица знали, что деньги выдаёт германское правительство. Этот же агент сказал Бруту, что один из уехавших сообщил ему, что он получил деньги от германского консула». А вот сводка российской контрразведки, составлена из циркуляров Генштаба и Министерства иностранных дел России, где упоминается о перечислении на имя Ленина денег из банка Дисконто Гезельшафт. Наличие такого рода документов не означает, что Ленин — германский шпион или агент влияния. Такой взгляд слишком примитивен. Большинство исследователей сходится во мнении, что большевики действительно получали германские деньги, но без всяких конкретных обязательств».

Ещё раз прочтём приведённый отрывок. Очевидно, что главной целью Андрея Сорокина было стремление вновь подвести читателя к мысли, что большевики брали деньги у немцев, хотя и без «всяких конкретных обязательств». А попутно, намёками, показать большевиков в невыгодном свете. Смотрите мол, страна голодала, а они хлеб в Финляндию отправляли по сто вагонов в неделю и пр.

Как же обстояло дело в действительности? Для ответа воспользуемся уникальным документальным сборником «Протоколы заседаний Совета Народных Комиссаров РСФСР. Ноябрь 1917 — март 1918 гг.» (Москва, изд-во РОССПЭН), изданным в 2006 году при прямом участии архивистов и научных сотрудников РГАСПИ, которым, как мы обращали внимание, сегодня руководит Андрей Сорокин. Сразу отметим, что к изданиям подобного рода настоящие архивисты подходят всегда очень тщательно и скрупулёзно. Именно в этом издании, на странице 306 мы можем узнать о повестке заседания Совета Народных Комиссаров 29 января 1918 года.

Предоставим читателю возможность ознакомиться с полным текстом данного документа (орфография сохранена):

Выдача нескольких миллионов [рублей] казакам.

<1. О переводе морского флота на добровольческие начала. (Председатель Законодательного совета Полухин.)>

<2. Введение в обращение «Займа свободы» на правах кредитных знаков с точно установленным курсом. (Менжинский.)>

<3. О проведении налоговых мероприятий советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. (Кузовков из Москвы.)>

<4. Об учреждении конвенции между Россией и центральными державами по вопросу об обмене инвалидами, ранеными и больными военнопленными. (Чичерин.)>

5. О хлебе для Финляндии. 100 вагонов в неделю. (Ленин.) Отложить.

<6. Декрет об ассигновании 10 000 000 руб. для борьбы с контрреволюцией. (Подвойский.)>

7. Заявление Козловского о сообщении Шрейдером ложных сведений в заседании Совета Народных Комиссаров. (Письменное заявление Козловского).

<8. О выдаче 5 млн. руб. из 20 млн. руб., ассигнованных городским самоуправлениям для уплаты жалованья милиции, окончательно распускаемой. (Бонч-Бруевич.)>

9. О процентных бумагах, принадлежащих общественно-полезным учреждениям. (Луначарский). Отложить.

10. Об образовании при Совете Народных Комиссаров комиссии по борьбе с контрреволюцией; предлагается избрать Алгасова, Урицкого, Трутовского. (Докладчик Алгасов). Отложить.

<11. Декрет о передаче всех организаций, ведающих делами о военнопленных, в Комиссариат по демобилизации армии. (Кедров.)>

12. О натурализации — о порядке принятия иностранцами русского подданства. (Чичерин.) Отложить.

13. О переводе Николая Романова в Петроград для перевода в Кронштадт. (Урицкий.) Отложить.

Итак, в п. 5 повестки дня мы видим процитированную Андреем Сорокиным информацию: «О хлебе для Финляндии. Сто вагонов в неделю», но далее стоит слово «Отложить». Более того, в примечании к этому пункту повестки дня составители сборника написали: Во 2 экземпляре пометка секретаря: «Отложить до общего разрешения продовольственного вопроса».

Итак, вопрос о хлебе для Финляндии даже не был включён в повестку дня заседания СНК 29 января, он был отложен «до общего разрешения продовольственного вопроса». Зачем же директор РГАСПИ упомянул о нём и почему не процитировал весь текст документа, опустив слово «отложить»? Это было сделано намеренно либо получилось случайно?

Дальше больше. Трудно понять, где увидел в повестке дня Андрей Сорокин решение о создании ЧК(?), которое, как известно, было создано 7(20) декабря 1917 года. Может он имел ввиду п. 10 протокола? Но там чёрным по белому написано: «Отложить». Опять же, вопрос не был включён в повестку дня, да и не предусматривал он «создание ЧК», как об этом вещал Андрей Константинович.

Ещё забавнее выглядит изложение директором РГАСПИ п. 7 протокола. Его Сорокин вообще не стал цитировать, а препарировал «фактами». Ещё раз процитируем этот пункт протокола заседания СНК: «7. Заявление Козловского о сообщении Шрейдером ложных сведений в заседании Совета Народных Комиссаров. (Письменное заявление Козловского)». А теперь давайте обратимся непосредственно к заявлению М.Ю.Козловского, также опубликованному в указываемом сборнике «Протоколы заседаний Совета Народных Комиссаров РСФСР. Ноябрь 1917 — март 1918 гг.» (С. 347—348).

В Совет Народных Комиссаров М.Ю.Козловского заявление

В заседании Совета Народных Комиссаров 17 января член комиссии для расследования деятельности Следственной комиссии Совета рабочих [и] солдатских депутатов Шрейдер сделал заявление о том, что им получена не то записка, не то телеграмма от Чрезвычайной следственной комиссии при Совете Народных Комиссаров о том, что при следствии по делу Черепенникова Козловским получена взятка в 10 тыс. руб.

По справке оказалось, что в Чрезвычайную следственную комиссию, откуда была получена эта записка, явился известный по делу Хвостова — Илиодора — Распутина проходимец Ржевский с предложением своих услуг по сыску. Услуги его, естественно, были отвергнуты, и тогда Ржевский заявил, что он и сейчас может быть полезен Чрезвычайной комиссии: так, по делу Козловского он может дать сведения о том, что по делу Черепенникова Козловский получил взятку в 1 500 руб.

По проверке оказалось, что записку об этом сообщении Ржевского послал другому члену комиссии для расследования — Мстиславскому — член Чрезвычайной следственной комиссии Александрович. Таким образом, член комиссии Шрейдер позволил себе в докладе Совету Народных Комиссаров сообщить ложные сведения о содержании упомянутой записки Александровича, скрыв от Совета Народных Комиссаров, что сообщение о взятке исходит от пресловутого проходимца Ржевского, и увеличив в своем докладе цифру 1 500 до 10 000 руб. (очевидно, чтобы неправдоподобное сообщение Ржевского сделать правдоподобным).

В то же время другой член комиссии Мстиславский, эту записку получивший от Александровича, и при докладе Шрейдера в Совете Народных Комиссаров присутствовавший, не исправил этого ложного сообщения Шрейдера и во время его заявления молчал.

Ввиду изложенного прошу: 1. Затребовать у Мстиславского и Шрейдера записку, которую один из них получил, а другой прочёл и доложил в извращённом виде. 2. Затребовать от Следственной комиссии при Петроградском совете рабочих [и] солдатских депутатов дело Черепенникова (если такое имеется или имелось в её производстве).

3. Привлечь Шрейдера и Мстиславского к ответственности за сообщение при отправлении своих служебных обязанностей ложных сведений Совету Народных Комиссаров и сокрытии перед последним известных им данных.

М.Козловский.

Ознакомившись с тестом заявления М.Ю.Козловского, хочется спросить: «Какое отношение содержание данного документа имеет к теме „немецкие деньги и большевики”? И где в этом документе директор РГАСПИ увидел подтверждение того, что немцы финансировали большевиков?». Очевидно, что заявление Козловского касается совершенно другого вопроса.

Но как же быть с той частью интервью Андрея Сорокина, где он говорит о сообщениях русских военных агентов, которые, якобы, «освещают» вопрос о «финансировании большевиков» из-за рубежа? И, в частности, о сообщении генерала Головань, сведения которому предоставил некий агент Брут? Мы думаем, что читателям было бы интересно узнать, кто такой Брут и действительно ли его сообщениям так безукоризненно можно верить, как это делает директор РГАСПИ?

Псевдоним «Брут» носил прапорщик Н.К.Ленкшевич, командированный в 1917 году в Швейцарию, где он работал под прикрытием должности внештатного секретаря торгового агентства России в Берне.

Впервые о нём рассказал кадровый разведчик Константин Кириллович Звонарёв (настоящее имя Карл Кришьянович Звайгзне), который в 1929—1931 годах на обширном фактическом и архивном материале опубликовал двухтомник по истории и теории разведки. Правда, долгое время широкому кругу общественности это издание было неизвестно, ибо публиковалось под грифом «Для служебных целей».

Касаясь личности Брута, К.К.Звонарёв пишет следующее: «…В начале 1917 года в распоряжение Голованя был послан прапорщик Ленкшевич, работавший там под кличкой „Брут”. По словам Голованя, Брут „немедленно по приезде весьма энергично взялся за дело”, но миссия отказалась без разрешения министерства иностранных дел легализовать его перед швейцарскими властями». Однако в сентябре 1917 года Головань об этом прапорщике докладывал в Генеральный штаб уже иное: «...В настоящее время работа организации Брута стала ещё менее продуктивной. Один, казавшийся способным, агент этой организации, по-видимому, уклоняется от работы, быть может, удовлетворившись заработанной суммой. Второй агент, по сведениям Союзнического бюро в Париже, был заподозрен в состоянии на службе у противников, а третий агент, как доложил мне теперь Брут, заявил, что его помощник якобы по недоразумению рассказал одному лицу, оказавшемуся германским агентом, систему работы и сотрудников у того третьего агента.

В то же время, по дошедшим до меня сведениям, личные денежные дела Брута, по-видимому, ещё более запутываются. При этих условиях дальнейшая деятельность Брута представляется совершенно бесполезной и может грозить полным крахом» (Звонарёв К.К. Агентурная разведка. Русская агентурная разведка всех видов до и во время войны 1914—1918 гг. Германская агентурная разведка до и во время войны 1914—1918 гг. — Киев: Изд. дом «Княгиня Ольга», 2005. С. 252).

Итак, согласно документам самого генерала Головань, прапорщик Ленкшевича (Брут) вначале «энергично взялся за дело», но по существу его деятельность была малопродуктивной, а впоследствии и вовсе «совершенно бесполезной». Финансовые трудности Брута заставляли генерала Головань весьма критически оценивать его «работу». Что же касается телеграммы, упомянутой директором РГАСПИ Андреем Сорокиным, то К.К.Звонарёв писал о ней буквально следующее: «…Именно она в 1917 году дала „сведения” о том, что „Владимир Ильич Ленин — подкуплен немцами”. В Генеральном штабе ухватились за эти сведения, но всё же запросили у Голованя подтверждения их. Головань подтверждения не дал, но, как известно, это не помешало Генеральному штабу поднять в газетах кампанию против тов. Ленина. Характеристика же, данная Голованем организации Брута и ему самому, показывает, что это была за организация и какую веру можно было придавать её сведениям». (Там же. С. 252—253).

О Бруте упоминает в своей монографии и современный исследователь С.С.Попова. Она считает весьма сомнительными сведения, представляемые данным агентом. Историк, например, отмечает: «О степени достоверности сведений от этого агента „из женевской агентуры” свидетельствует и его информация от 29 августа о том, что Ленин якобы находится в Стокгольме и живёт на квартире Парвуса, в скором времени ожидается в Цюрихе для организации новой поездки эмигрантов через Германию». (См.: Попова С.С. Между двумя переворотами. Документальные свидетельства о событиях лета 1917 года в Петрограде (по французским и российским архивным источникам). — М.: Ладомир, 2010. С. 371—372). На самом деле, как известно из 4-го тома Биохроники В.И.Ленина, Ильич в этот момент находился в Финляндии, нелегально проживая в Гельсингфорсе, сначала в квартире финского социал-демократа Г.Ровно (Хагнесская пл., д. 1, кв. 22), а затем на квартирах финских рабочих А.Усениуса (ул. Фредрикинкату, д. 64) и А.Блумквиста (ул. Тэленкату, д. 46). В общем, агент Брут обеспечивал своё руководство, мягко говоря, недостоверной информацией.

К сказанному можно добавить, что деятельность Брута была весьма типичной для разведорганов царской России. Для того, чтобы побольше заработать и одновременно показать свою значимость, агенты при сборе информации довольно часто пользовались непроверенными сведениями, порой слухами и домыслами, а иногда и сами выдумывали информацию.

В целом, как мы смогли убедиться, у историков есть очень большие сомнения относительно правдивости изложения сведений Брутом-Ленкшевичем. Но это не смущает Андрея Сорокина, учитывая его выступление перед российской прессой. Хотя кто-кто, а уж директор архива обязан быть в таких вопросах крайне щепетильным.

* * *

В доказательство того, что большевики получали германские деньги, как мы могли заметить, А.Сорокин упомянул и о некой сводке российской контрразведки. Действительно, в РГАСПИ (см.: Ф. 4. Оп. 3. Д. 52) хранится состоящее из шести страниц дело «Сводка российской контрразведки, составленная из циркуляров Генерального штаба и Министерства иностранных дел России». Как раз именно в этом деле и находится документ, где, как заявил Андрей Сорокин «упоминается о перечислении на имя Ленина денег из банка Дисконто Гезельшаф». Документ этот следующего содержания:

«Копенгаген 18 июня 1917 г.

Господину Руфферу в Гельсингфорсе.

Милостивый государь.

Настоящим уведомляю Вас, что со счета «Дисконто-Гезельшафт» списано на счет Ленина в Кронштадте 315 000 марок по ордену синдиката. О получении соблаговолите сообщить Ниландовой, 98, Копенгаген. Торговый дом В. Гансен и Ко. С уважением — Свенсон».

У этого документа есть всего лишь один нюанс, но зато очень важный. Данный документ является одной из копий многочисленных фальшивок. Вкратце, история их появления такова. После свержения Временного Правительства в Петрограде стали ходить списки «документов», источником которых, якобы, являлась российская контрразведка. На самом деле различные списки данных «документов» были плодом творчества журналиста газеты «Вечернее время» А.Ф.Оссендовского, который в период Первой мировой войны специализировался на теме германского шпионажа, при этом нередко используя непроверенные, ложные и просто выдуманные сведения. Желая хорошо заработать, А.Ф.Оссендовский занялся изготовлением документов-фальшивок. При этом после очередного редактирования автором выпускалась в свет новая партия подделок, в результате чего появились различные, но в целом очень похожие друг на друга списки поддельных «документов». Один из таких вариантов подделки был приобретён бывшим редактором американского журнала «Космополитен» Эдгаром Сиссоном, который являлся представителем комитета по общественной информации, — официального органа американской пропаганды в период Первой мировой войны. Именно «документы Сиссона» (также их называют «бумаги Сиссона») были размещены в вышедшем в октябре 1918 года в Америке сборнике «The German-Bolshevik conspiracy».

В русском переводе он вышел под названием «Немецко-большевистская конспирация», но без указания даты издания. В сборнике «The German-Bolshevik conspiracy» в приложении № 1 под названием «Документы, распространяемые антибольшевиками в России» размещён на английском языке именно тот «документ», который и упомянул в интервью Андрей Сорокин.

Вот этот «документ»:

DOCUMENT NO. 62

Copenhagen, June 18, 1917.

Mr. Ruffner [Ruffer], Helsingfors.

Dear Sir: Please be advised that from the Disconto-Gesellsehaft account 315,000 marks have been transferred to Mr. Lenin’s account in Kronstadt, as per order of the Syndicate. Kindly acknowledge receipt: Nilande-way 98, Copenhagen, W. Hansen & Co.— Svensen.

Отметим, что во введении к приложению № 1 сам Эдгар Сиссон писал: «Это приложение состоит из циркуляров (за исключением двух случаев, оговорённых особо), оригиналов которых или заверенных копий я никогда не имел. Большое число подобных комплектов на русском языке было выпущено в Петрограде и в других местах России оппонентами большевиков зимой 1917—1918 гг. Документы, как говорилось, являлись копиями документов, изъятых из контрразведки правительства Керенского, сопровождаемых более ранними материалами контрразведки императорского правительства».

Вскоре после публикации «документы Сиссона» подверглись убедительной критике со стороны финского социалиста Сантери Нуортева в брошюре «An Open Letter to American Liberals. With a Note on Recent Documents», а также Джона Рида в брошюре «The Sisson Documents».

В Берлине в 1919 году вышло издание «Die Entlarvung der „deutsch-bolschewistischen Verschwo?rung”» («Разоблачение „германо-большевистского заговора”»), где также подчёркивалась фальшивость опубликованных «документов Сиссона». Американский дипломат и историк Джордж Кеннан в 1956 году в «The Journal of Modern History» («Журнал современной истории») опубликовал посвящённую анализу «документов Сиссона» статью «The Sisson Documents» («Документы Сиссона»), в которой пришёл к выводу об их поддельности, при этом подчеркнув, что прямые и косвенные свидетельства, указывают на А.Ф.Оссендовского, игравшего главную роль в составлении этих подложных документов.

Не вдаваясь в подробности, отметим только одну деталь. Историк Дж.Кеннан в своей работе опирался в том числе на выводы исследования некоего В.А.Панова. Ввиду того, что о В.А.Панове широкой общественности в нашей стране известно мало, думаем, читателям будет интересно получить об этом человеке более подробную информацию.

* * *

В «документах Сиссона», опубликованных в сборнике «The German-Bolshevik conspiracy» под № 9 от 12 января 1918 года и под № 29 от 9 марта 1918 года, говорится о тайном агенте германского правительства по фамилии Панов. Кто же такой «германский агент Панов»? Любопытно, но человек с такой фамилией действительно проживал в России. Виктор Ананьевич Панов являлся отставным морским офицером, публицистом, человеком широко известным и уважаемым на Дальнем Востоке. Некоторое время В.А.Панов даже являлся градоначальником Владивостока и долгие годы — редактором местной газеты «Дальний Восток». В декабре 1918 года Панов, ознакомившись с «документами Сиссона», выступил с публичным разоблачением в газете «Дальний Восток» о полной подложности документов № 9 и № 29 в статьях под заглавием «Американские подложные документы». Позже, во второй половине 1919 года в распоряжении В.А.Панова оказался изданный в переводе на русский язык сборник «Немецко-большевистская конспирация». Результаты изучения «документов Сиссона», опубликованных в сборнике, В.А.Панов изложил в изданной 5 августа 1921 года брошюре «Исторический подлог. Американские подложные документы». Проведя анализ, он пришёл к выводу, что все документы этого сборника сплошь подложны и сфабрикованы рукою одного и того же фальсификатора — А.Ф.Оссендовского.

Об этом В.А.Панов писал следующее: «И так таинственный фальсификатор „Горбунов”, сфабриковавший в 1918 г. все документы американской брошюры, это бывший секретарь редакции петроградской газеты „Вечернее Время”, а затем позже, но тоже в 1918 г., бывший профессор Томского Технологического Института и предполагавшийся тогда редактор омского „Вестника финансов” — А.Оссендовский (Антон Мартынович Оссендовский)». (См.: Панов В.А. Исторический подлог. Американские подложные документы. — Владивосток, 1921. С. 36).

* * *

В новейший период истории многие учёные также опровергли подлинность «документов Сиссона». Доктор исторических наук, профессор В.И.Старцев в г. Вашингтоне в Национальном архиве США провёл доскональное изучение сборника «The German-Bolshevik conspiracy», а также материалов и документов, имеющих непосредственное отношение к «документам Сиссона». В результате подробного анализа всего комплекса материалов В.И.Старцев в 1994 году издал книгу «Ненаписанный роман Фердинанда Оссендовского» (переиздавалась в 2001, 2006 гг.), где показал, что «документы Сиссона» являются подделкой, автором которой является всё тот же А.Ф.Оссендовский.

Обратим также внимание читателей на то, что впервые документы из РГАСПИ (ф. 4, оп. 3, д. 52), которые упомянул в интервью А. Сорокин, были опубликованы в статье Ульриха Фельклера «Октябрьская революция была куплена» в немецком журнале «Stern» (1993, № 11), а затем, в том же году, они попали на страницы российской газеты «Совершенно Секретно» (№ 11). Позже фальшивку подхватил известный «лениноед» Аким Арутюнов, неоднократно уличённый оппонентами в откровенной лжи. Таким образом, Андрей Сорокин, рекламируя давно сфальсифицированный документ, оказался в весьма неприличной кампании, что не делает чести директору такого солидного учреждения, как РГАСПИ.

* * *

Читатель может подумать, что приведённые факты — единичный случай в истории публикаций «Российской газеты». К сожалению, это не так. Изучение ленинской темы на страницах РГ показывает, что по данной проблеме газета предоставляет слово исключительно «лениноедам», тенденциозно освещающим многие исторические события, связанные с деятельностью В.И.Ленина. И зачастую это делают историки, имеющие солидные учёные степени и звания. Тем не менее, некоторые из них явно не оправдывают своё «высокое назначение». Взять, хотя бы, публикацию в РГ статьи доктора исторических наук Юлии Кантор «Допрос и расстрел адмирала». (См.: Столичный выпуск № 6235 от 18 ноября 2013 г.). В ней Юлия Зораховна бесхитростно назвала Ленина главным виновником расстрела Колчака, основываясь исключительно на содержании ленинской записки в Реввоенсовет 5-й армии: «Не распространяйте никаких вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего, а после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с разъяснением, что местные власти до нашего прихода поступили так под влиянием... опасности белогвардейских заговоров в Иркутске. Ленин».

Лишь человек с большой фантазией может утверждать, что в тексте данного документа имеется прямой приказ о расстреле Колчака. Но что имел ввиду Ильич под действиями «местных властей»? Кантор безапелляционно считает: речь идёт о казни Колчака. И здесь возникает чисто источниковедческий вопрос. Когда же была написана эта записка? До расстрела Колчака или после? Юлия Кантор без обиняков пишет — до расстрела, и на этом основании выводит своё обвинение Ленину. Однако ряд фактов и свидетельств позволяют усомниться в таком выводе.

Прежде всего, напомним читателям о хронологии событий, предшествующих казни адмирала. В ноябре 1919 года Колчак под ударами частей Красной Армии вместе со своими войсками вынужден был покинуть Омск и отступать по направлению к Иркутску. В это же время в Иркутске колчаковская администрация Сибирской зоны антантовской оккупации, недовольная террористической диктатурой адмирала, создала сибирское правительство — так называемый «Политический центр». В него вошли правые эсеры, меньшевики и другие сочувствующие им проантатовские политические группы. «Политцентр» занял антиколчаковскую позицию, стремясь при этом сохранить антисоветский фронт.

В конце декабря в Иркутске началось восстание рабочих и солдат против Колчака. Попытка назначенного «верховным правителем» главнокомандующего вооружёнными силами Дальнего Востока Г.Семёнова подавить его — потерпела крах. Начались закулисные переговоры «Политцентра» и колчаковских министров о дальнейшей судьбе «колчакии». 3 января 1920 года из Иркутска в Нижнеудинск, где в это время находился адмирал, была отправлена телеграмма с требованием отречения Колчака от власти. В этот же день колчаковцы передали золотой запас России под охрану чешских войск, а на следующий день Колчак подписал указ о сложении с себя звания «верховного правителя» и передачи его генералу А.И.Деникину. Утром 5 января в Иркутске появились воззвания о падении власти Колчака и принятии её «Политцентром». Большевики, вышедшие из подполья, повели борьбу за созыв Совета рабочих депутатов.

Напуганный Колчак хотел бежать в Монголию через горные перевалы, но солдаты его конвоя перешли на сторону Нижнеудинских рабочих, возглавляемых большевиками. Офицеры выразили желание уходить в Монголию без Колчака, и потому оставленный практически всеми адмирал вынужден был подчиниться чешским войскам. 15 января вагон Колчака, прицепленный к хвосту чешского эшелона, достиг Иркутска. Большевики предъявили ультиматум «Политцентру» с требованием выдачи Колчака и Пепеляева (колчаковский премьер-министр), а также золотого запаса страны. В этот же день на станции Иннокентьевской (около Иркутска) чехословацкий воинский контингент передал А.В.Колчака и В.Н.Пепеляева «Политцентру». Выдача адмирала была согласована «Политцентром» с командованием союзных войск, которые опасались, что революционные рабочие и солдаты не позволят им выехать из Иркутска. Однако сам «Политцентр» быстро терял власть и 21 января передал её Военно-революционному комитету, где ведущие позиции занимали большевики и левые эсеры. Чрезвычайная следственная комиссия (ЧСК), созданная ещё «Политцентром» начала допросы Колчака, ибо к тому времени зверства колчаковщины достигли такого размаха, что ими возмущались даже военнослужащие оккупационных войск Антанты, не говоря уже о местном населении.

Однако военно-политическая обстановка в самом Иркутске оставалась сложной. С запада, из Нижнеудинска, на Иркутск двигались остатки колчаковской армии (30 тыс. человек). Белые не теряли надежды спасти Колчака, а более всего — захватить золотой запас. В самом Иркутске активизировались монархические, контрреволюционные силы и офицерство, знаменем которых становился свергнутый и арестованный «верховный правитель». Белогвардейские части достигли предместьев Иркутска, где 5—6 февраля завязали упорные бои с советскими войсками. Ситуация обострилась. Реввоенсовет 5-й армии, информированный о положении в Иркутске и вокруг него направил в исполком Иркутского Совета следующую телеграмму: «Ввиду движения каппелевских отрядов на Иркутск и неустойчивого положения Советской власти в Иркутске настоящим приказываю вам: находящихся в заключении у вас адмирала Колчака, председателя Совета министров Пепеляева с получением сего немедленно расстрелять. Об исполнении доложить». Подписал телеграмму член РВС 5-й армии и председатель Сибревкома И.Смирнов. (См.: Иоффе Г.З. Колчаковская авантюра и её крах. — М.: Мысль, 1983. С. 260). 6 февраля 1920 года Иркутский ревком, опасаясь занятия города каппелевцами, приговорил Колчака и Пепеляева к расстрелу, и утром 7 февраля привёл приговор в исполнение.

Почему же возник вопрос о причастности В.И.Ленина к расстрелу Колчака? Ведь ещё в 1983 году профессор Г.З.Иоффе в книге «Колчаковская авантюра и её крах» привёл документы, свидетельствующие о том, что Ленин не планировал расстреливать адмирала. Один из них — телеграмма от 23 января 1920 года из полевого штаба 30-й дивизии 5-й армии председателю Иркутского ВРК Ширямову (копия в Реввоенсовет 5-й армии), в которой предписывалось строго охранять адмирала, применив расстрел к нему только в случае «невозможности удержать Колчака в своих руках для передачи Советской власти Российской республики». (Иоффе Г.З. Указ. соч. С. 258). Кроме того, в своих воспоминаниях бывший председатель Реввоенсовета 5-й армии И.Смирнов писал, что данная телеграмма была следствием указания Ленина, который «решительно приказывал Колчака не расстреливать», а предать суду. (Смирнов И. Конец борьбы. Примирение с чехословаками // В кн.: Борьба за Урал и Сибирь. Воспоминания и статьи. — М.-Л., 1926. С. 310). Казалось бы, на этом в истории расстрела Колчака можно ставить точку. Однако чуть позже всплыла на свет та самая записка, приведённая в статье Кантор, о которой тоже следует сказать особо.

Впервые эту записку опубликовал эмигрировавший на Запад из СССР историк Юрий Фельштинский, воспользовавшись архивом Л.Д.Троцкого. В бумагах Троцкого записка датирована январём 1920 года, а сам Фельштинский, кстати, крайне негативно относящийся к большевикам и Ленину, в комментариях к своему изданию «Бумаги Троцкого» датирует её так: «после 7 февраля 1920 года».

Но вот что интересно. В Биографической хронике В.И.Ленина тоже есть указание на этот документ с датой — 5 января. И лишь в 2000 году в сборнике «Неизвестный Ленин» (С. 217), опубликованном учёными Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ), эта записка приведена полностью. Причём архивисты РЦХИДНИ датировали её 24 февраля. Полный и дословный текст данной записки выглядит так:

ЗАПИСКА Э.М. СКЛЯНСКОМУ. 24 февраля 1920 г.

Склянскому: Пошлите Смирнову (Рев[олюционный] в[оенный] с[овет] 5) шифровку шифром

Не распространяйте никаких вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего, а после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с разъяснением, что местные власти до нашего прихода поступили так и так под влиянием угрозы Каппеля и опасности белогвардейских заговоров в Иркутске.

Ленин,

подпись тоже шифром.

1) беретесь ли сделать архинадежно?

2) где Тухачевский?

3) как дела на Кав[казском] фронте?

4) в Крыму?

Источник: The Trotsky papers. 1917—1922. V. II. Р. 30.

Фонд 2. Оп. 1. Д. 24 362 — автограф.

Итак, учёные РЦХИДНИ установили — записка написана после казни Колчака. Её датировка российскими архивистами вполне согласуется с историческими событиями. В ночь с 1 на 2 марта чехи оставили Иркутск, а 5 марта в город вступили части Красной Армии (части 5-й армии). Но сама судьба Иркутска определилась в 20-х числах февраля, что, на наш взгляд, дало основание Ленину отправить Склянскому вышеупомянутую записку.

Таким образом, факты и обстоятельный разбор источников показывают, что безапелляционное заявление Ю.Кантор относительно прямой причастности В.И.Ленина к судьбе адмирала Колчака, по крайней мере, выглядит достаточно спорным. Знала ли Юлия Зораховна обо всём этом? Не могла не знать, а по своей профессии просто обязана была быть в курсе вопроса. Но она ни разу не упомянула в своей статье о наличии другой, отличной от её мнения точки зрения. В многочисленных статьях Кантор в Интернете, где она воспевает Колчака, историк, без тени сомнения, повторяет, что судьбу адмирала решил именно Ленин. Более того, в той же статье в «Российской газете» («Допрос и расстрел адмирала») Юлия Зораховна также безапелляционно заявляет, что по приказу Ленина был убит царь Николай II. И этот пассаж историка журналисты РГ охотно печатают, несмотря на то, что ещё в 2011 году Следственный комитет России после длительного и тщательного расследования дела о расстреле царской семьи в своём постановлении отметил, что СК «не располагает сведениями о том, что приказ о расстреле царской семьи под Екатеринбургом в 1918 году отдал лично Владимир Ленин». (См.: Комсомольская правда, 28 октября 2011 г.). И журналисты РГ, конечно же, знают об этом постановлении.

* * *

Общий вывод, который напрашивается сам собой после изложения вышеперечисленных фактов таков. Тональность и характер публикуемых в правительственной «Российской газете» материалов свидетельствует о том, что на страницах газеты проводится информационная политика, направленная на очернение и дискредитацию В.И.Ульянова-Ленина. «Российская газета», призванная по своему высокому статусу среди всех остальных печатных изданий страны стоять на страже объективности, потворствует идеологически тенденциозным, малопрофессиональным и сомнительным с научной точки зрения публикациям, что резко снижает доверие не только к этому изданию, но ко всему печатному слову в России.

Версия для печати