Е.Д.Аргин. Историческая мифология, как инструмент антироссийской политики.

Мы и мир

Более чем 20 лет власти и средства массовой информации в Польше особенно активны по части антисоветской и антироссийской пропаганды. Регулярно проводятся различные мероприятия (нередко с участием католической церкви), используемые для разжигания ненависти к нашей стране, нашему народу, особенно советскому периоду её истории (марши, митинги, мессы, конференции и т. д.). Торжественно празднуются очередные годовщины так называемого «чуда на Висле» (контрнаступление польской армии в августе 1920 года против Красной Армии). Выходит бесчисленное наименование книг антисоветской и антироссийской направленности. Молодёжи постоянно внушают, что Россия и русские — враги поляков и Польши.

Периодически повторяются старые или конструируются новые мифы об «ответственности Советов» и русских за те или иные беды Польши (поражение Польши в сентябре 1939 г., гибель в 1943 г. эмигрантского премьера В.Сикорского, разгром немецко-фашистскими войсками Варшавского восстания 1944 г., крушение 10 апреля 2010 г. под Смоленском самолёта с сотней высокопоставленных польских деятелей во главе с президентом Л.Качинским и т. д.).

Почти в каждом городе страны можно встретить памятники и мемориальные доски, посвящённые Катыни, навязчиво подчёркивается, что вина за гибель поляков якобы лежит на НКВД, Советском Союзе и И.В.Сталине.

Замалчивается точка зрения и аргументы ведущей российской оппозиционной партии КПРФ и серьёзных российских специалистов — В.И.Илюхина, Ю.Н.Жукова, Ю.В. Емельянова, В.Н.Шведа, С.Э.Стрыгина, В.А.Сахарова, А.Ю.Плотникова и других — насчёт того, что катынское преступление совершили гитлеровцы. С одобрением в Польше было воспринято сделанное «без суда и следствия» бывшим президентом Д.А.Медведевым (и это юристом!) признание вины Советского Союза и советского руководства в этом преступлении.

Факт высылки редакцией журнала «Политическое просвещение» в адреса более чем 20 крупнейших польских изданий материалов с изложением альтернативной официальной точки зрения по Катыни был полностью проигнорирован этими СМИ и не доведён до сведения польской общественности, не говоря уж о том, чтобы обсудить приведённые в материалах доводы и факты. Игнорируется и выход в РФ новых книг на эту тему — таких, как, например, книга В.Н.Шведа «Катынь. Современная история вопроса» (М.: Алгоритм, 2012).

Одновременно с антироссийской и антисоветской пропагандой в Польше сейчас практически замалчивается геноцид польского населения немцами и их пособниками, в частности украинскими националистами.

Но в последнее время в Польше, наконец-то, стали появляться статьи, в которых помимо рассказов о том, как это было, объясняется, почему сегодня значительная часть польского населения, в первую очередь молодёжь, знает о так называемых «сталинских преступлениях» в Польше, но почти ничего не знает о действительных преступлениях нацистов и украинских националистов.

Так под заголовком «Это был геноцид» П.Дыбич в № 30 левого журнала «Пшеглонд» («Обзор») за 2012 год (см.: http://www.przeglad-tygodnik.pl/pl/artykul/bylo-ludobojstwo-0) пишет о геноциде польского населения украинскими националистами на территории Волыни в 1939—45 годах. Вторая мировая война завершилась почти 70 лет назад, но многие поляки по-прежнему воюют за то, чтобы сохранить в памяти эту резню, совершённую украинскими националистами. По оценкам, тогда в результате резни и погромов погибло около 200 тыс. человек. Только 11 июля 1943 года во время апогея резни убили свыше 15 тыс. человек из более чем 160 деревень. Этот день давно предлагается отмечать как день памяти, но только в предыдущем составе польского Сейма трижды вопрос снимался с повестки дня, хотя и был поддержан всеми фракциями и президиумом Сейма. Как отмечает П.Дыбич, «можно назвать причины, почему это произошло, одной из них оказался визит украинского президента, которому не хотелось доставлять неприятность».

«Понятно, — пишет автор статьи, — в Народной Польше (ПНР) во имя интернационализма официально не говорилось о волынской резне и не планировалось её отмечать, но в Третьей Речи Посполитой (нынешней Польше. — Е.А.) это уже непонятно. В школьных учебниках события на Волыни трактуются вскользь, только некоторые СМИ вспоминают о них. Целенаправленная политика замалчивания является производной от того, что мы, как государство, считаем Украину нашим стратегическим партнёром (читай: в нашей антироссийской ориентации), и во имя этого надо забыть о болезненном прошлом. Есть также другие причины такого поведения польских властей и элиты. Надо открыто сказать, что если бы волынскую резню совершили Советы (т. е. русские), памятник жертвам был бы в каждом городке, а мемориальные доски — в каждом костёле. Епископы совершали бы памятные мессы, а писатели заполняли бы полки литературными и документальными описаниями событий. Поскольку волынская резня не вписывается в антироссийскую политику, проводимую, главным образом, правыми деятелями и проводниками так называемой исторической политики, то царит сговор молчания и спектакль, оскорбляющий память жертв, с торпедированием всяких попыток напомнить о тех событиях. Лишь бы не признавать его геноцидом… Только очень немногие брали под защиту уцелевших, затрагивали их обиды и вспоминали о зверствах, которые они испытали… Прежняя политика «Избави Бог, чтобы обидеть украинцев» терпит поражение, говорит Я.Невинский, председатель Патриотического движения и комитета по установке памятника погибшим… Бандеровцы убивали не только поляков, но всех. Кто жил на той земле, но не был украинцем — евреев, русских, чехов, армян, цыган. Украинские националисты убивали также своих собратьев — других украинцев… Согласно данным независимых профессоров Полищука и Масловского, бандеровцы убили свыше 80 тыс. украинцев».

Дальше автор статьи объясняет, почему для польских политиков и их советников этот вопрос нельзя широко поднимать: это может повредить польско-украинским отношениям и связям ЕС с Украиной. «Когда после получения независимости Украины там всё более сильными становились националисты и начали расти обелиски, кресты и т. п., отмечающие УПА, в Польше главенствовал принцип «не дразнить украинцев», — пишет П.Дыбич. И приводит слова Я.Невинского: «…Это мой крестный путь уже более 10 лет, т. к. власти не хотят допускать установки памятника. Помню, как на одной конференции в Совете по охране памяти и мученичества тогдашний его председатель Совета сказал: «Украинцы не позволят нам поставить памятник в Варшаве»… И это сказал человек в ранге министра!».

Симптоматична и другая статья под названием «Поморская Катынь» (см.: http://marucha.wordpress.com/2012/09/28/pomorski-katyn/), рассказывающая о замалчивании в Польше нацистских преступлений. Автор статьи Я. Энгельгард верит (в том числе с подачи г-на В.Путина и г-на Д.Медведева!), что преступление в Катыни совершил НКВД. Но вот что он пишет, сравнивая Катынь и нацистские преступления: «Знаний об уничтожении поляков немцами в 1939—1945 гг. становится всё меньше. Это результат настоящего „промывания мозгов” поляков СМИ, Институтом национальной памяти и другими центрами формирования общественного мнения. Молодые люди в Польше свято уверены, что Польша понесла самые большие потери от рук НКВД и СССР. Стоит ли этому удивляться? Если в течение 20 лет почти ежедневно бубнят о Катыни и других преступлениях НКВД, при всё более редких рассказах о немецких преступлениях — то результаты именно такие… У нас растёт поколение, которое не имеет понятия об исторической правде. Немцы уничтожили 2,5 млн. польских граждан, а от рук НКВД погибло 170 тыс. (На наш взгляд, эта цифра является крайне спорной. — Е.А.). Но в сознании многих людей противоположные пропорции… Кто сегодня в Польше знает, что происходило в Пясьнице, где немцы расстреляли, по крайней мере, в два раза больше людей, чем погибло в Катыни? И это была польская интеллигенция — ксендзы, учителя, служащие, члены партий и объединений…

Убийства, совершаемые в рамках операции „политической зачистки территории”, в большинстве случаев старались сохранить в тайне.

Для мест казни выбирали пустынные местности, редко посещаемые населением… Доступ к местам казни охраняли специальные команды… Обычно жертв расстреливали большими группами, часто под покровом ночи. Обычно на месте казни осуждённых заставляли копать общую могилу, затем ставили на краю ямы (или заставляли лечь на её дно), после чего расстреливали из автоматов, винтовок или пистолетов. Исполнителями экзекуций были обычно фольксдойчи из самообороны, за которыми следили функционеры полиции безопасности или жандармерии. Иногда отряды самообороны действовали по собственной инициативе, при этом фольксдойчи достаточно часто сводили личные счёты с поляками…».

Дальше Я.Энгельгард, ссылаясь на исследователя гитлеровских преступлений Б.Боярскую, называет пофамильно уничтоженных в Поморье представителей польской интеллигенции и приводит её слова, написанные ещё во времена ПНР: «Уничтожение поляков в Пясьнице было результатом националистических и расистских политических основ третьего рейха. Уже в первые месяцы войны оно лишило Поморье наиболее ценных деятелей, а в границах рейха уменьшило ряды оппонентов гитлеровцев, а также больных людей, считавшихся ненужным и даже вредным элементом. Принимая во внимание количество жертв уроженцев рейха, можно констатировать, что Пясьница стала местом самого крупного преступления среди всех совершённых в 1939 г. в Поморье. Растянувшиеся на несколько лесных участков массовые могилы свидетельствуют о его чудовищных размерах, определяемых количеством 12 тыс. убитых...».

В статье «Поморская Катынь» со ссылкой на Википедию приводятся данные о количестве жертв так называемой интеллигенцакцион, представленные разными польскими и немецкими исследователями. Только между сентябрем 1939 года и апрелем 1940 года в Поморье было убито около 30 тыс. человек. Всего же в 1939—1945 годах в округе Гданьск — Западная Пруссия немецкие оккупанты убили от 53 до 61 тыс. человек.

В период ПНР достаточно много сообщалось об этих убийствах, но после 1989 года не говорится почти ничего.

Я.Энгельгард подчёркивает, что жертвы 2-й мировой войны стали жертвами «исторической политики», а она диктует избирательную трактовку убитых, которых разделили на две категории — «правильных» и «неправильных». «Правильные» — это «жертвы СССР» (понимай России), «неправильные» — это жертвы третьего рейха и ОУН-УПА. Об одних жертвах («правильных») СМИ говорят почти ежедневно, а о других («неправильных») почти ничего. Это ничто иное, как насилие над историей и её фальсификация. Одни жертвы попадают на первые страницы СМИ, другие — «не интересны».

Подводя итог сказанному в статье, её автор пишет, что «таким образом, мы имеем дело с игрой жертвами, которые на определённом отрезке политической борьбы (с Россией) по-прежнему „нужны”, но не нужны те, которые могли бы испортить наши отношения с немцами или Украиной… Это моральное поражение Третьей Речи Посполитой, которая во всех случаях, чего только не коснись, подчёркивает своё превосходство над ПНР, и позиционирует себя в качестве „свободной“».



Версия для печати