Трибуна патриота. А.Ю.Кожевников. Достояние республики

Дореволюционная русская культура и общественная мысль, рассматривавшиеся большевиками как формы классового мировоззрения, не были отвергнуты в первые годы Советской власти. Новый строй, утвердившийся в России, нуждался в годы Гражданской войны и иностранной интервенции в определённом пропагандистском «наполнении» политики «революционного оборончества». Исходя из этого, коммунистическое руководство использовало в качестве «символов» новой России не только героические образы деятелей международного и российского революционного движения, вошедшие в многовековую летопись освободительной борьбы разных стран и народов, но и имена наиболее выдающихся представителей русской дореволюционной культуры.

Показательно, что даже некоторые деятели искусства, писатели и философы, которых сторонники революционно-демократического направления обычно относили к «консерваторам» и проводникам «религиозно-охранительной» традиции, также были внесены большевистскими лидерами в общий список исторических имён, призванных наполнить формирующуюся пролетарскую культуру реальным политическим и эстетическим содержанием. Так, 18 июля 1918 года отдел изобразительных искусств Наркомпроса направил в Совет Народных Комиссаров декларативную записку: «По инициативе Председателя Совнаркома т. В.И.Ленина Комиссар народного просвещения сделал в заседании 1918 года предложение художественной коллегии поставить памятники лицам, выдающимся в области революционной и общественной деятельности, в области философии, литературы, науки и искусства» (см.: В.И.Ленин о литературе и искусстве. — М., 1969. С. 566).

30 июля 1918 года Совет Народных Комиссаров утвердил «Список лиц, коим предположено поставить монументы в г. Москве и др. городах РСФСР». В начале августа газета «Известия» сообщила о намерении Советского правительства воздвигнуть памятники выдающимся революционерам и деятелям мировой культуры и науки, а также А.С.Пушкину, М.Ю.Лермонтову, Н.В.Гоголю, Ф.И.Тютчеву, А.В.Кольцову, И.С.Никитину, Л.Н.Толстому, Ф.М.Достоевскому, Н.А.Некрасову, М.Е.Салтыкову-Щедрину, В.Г.Белинскому, Г.И.Успенскому, М.В.Ломоносову, Д.И.Менделееву, Андрею Рублеву, О.А.Кипренскому, А.А.Иванову, В.И.Сурикову, М.А.Врубелю, М.И.Козловскому, Ф.И.Шубину, М.Ф.Казакову, М.П.Мусоргскому, Н.А.Римскому-Корсакову, А.Н.Скрябину, В.Ф.Комисаржевской, П.С. Мочалову и др.

В создании памятников принимали участие С.Т.Коненков, Л.В.Шервуд, Н.А.Андреев, В.И.Мухина, С.Д.Меркуров и другие известные скульпторы. Характерным примером отхода от жёсткой идеологической заданности в культурной политике тех лет стало открытие памятника писателю и представителю русского консервативного лагеря Ф.М.Достоевскому. Памятник ему был установлен  в Москве на Цветном бульваре 7 ноября  1918 года — в первую годовщину Октябрьской революции (см.: Известия ВЦИК, 2 августа 1918 г.; Коненков С.Т. Ленин: «Я назвал бы это монументальной пропагандой» // Воспоминания о В.И.Ленине: В 10-ти тт. — М., 1990. Т. 5. С. 287—288). Ровно через десять лет после этого события принял первых посетителей музей писателя в Москве. В августе 1920 года в Муранове, по решению органов Советской власти (и при непосредственной поддержке В.И.Ленина), был открыт музей Ф.И.Тютчева, великого русского поэта, близкого к славянофильскому направлению (см.: Кожинов В.В. Тютчев. — М., 1988. С. 8). Декретом от 12 сентября 1921 года «Об охране садов и парков» имение И.С.Тургенева Спасское-Лутовиново получило статус государственного заповедника, а в Орле был открыт музей писателя. В ноябре 1921 года в Москве открылся музей-усадьба Л.Н.Толстого.

Большое внимание уделялось и охране памятников русской старины. Свидетельства об этом содержатся в воспоминаниях о В.И.Ленине В.Д.Бонч-Бруевича (в 1917—1920 гг. — управляющего делами Совета Народных Комиссаров): «Несмотря на всю свою занятость, Владимир Ильич обращал большое внимание на архитектурные древности Москвы и других городов. Так, когда белогвардейцы артиллерийским огнём разрушили Ярославль, он принимал самое горячее участие в восстановлении этого старинного русского города. Была организована специальная комиссия, которая приводила Владимира Ильича в отчаяние своей медлительностью. Он хотел, чтобы во что бы то ни стало были восстановлены ярославские древние церкви, которые представляли собой памятники нашего старинного зодчества. Когда ему приходилось слышать, что в Галиче, Угличе и других старинных русских городах пытались разрушить церкви, он немедленно рассылал телеграммы и строгие приказы этого не делать, вызывал представителей местных властей, разъясняя им значение исторических памятников» (Бонч-Бруевич В.Д. Воспоминания о Ленине. — М., 1969. С. 404).

В тех же воспоминаниях приводятся факты бережного отношения В.И.Ленина к архитектурным памятникам Москвы, о его деятельности по восстановлению Московского Кремля, Сухаревой башни и других русских культурно-исторических памятников (см.: там же. С. 402—405). В апреле 1920 года по декрету Совета Народных Комиссаров за подписью В.И.Ленина все находящиеся в пределах Троице-Сергиевой лавры сооружения и историко-художественные ценности вошли в собрание организованного там музея. Когда Ленину представили на подпись текст декрета о национализации Троице-Сергиевой лавры, он внёс в него «особенно много исправлений», направленных на усиление ответственности за сохранность произведений искусства (см.: Грабарь И.Э. Моя жизнь. Автомонография. — М.-Л., 1937. С. 272).

Глава Советского правительства призывал к бережному отношению к памятникам древнерусского искусства как неотъемлемой части национального культурного достояния. Об этом свидетельствуют воспоминания выдающегося архитектора И.В.Жолтовского: «Ленин часто говорил о необходимости при реконструкции столицы сохранить памятники древнего зодчества, всё ценное, что создано художественным гением русского народа» (см.: Жолтовский И.В. В 1918-м // Воспоминания о В.И.Ленине. — М., 1979. Т. 1. С. 211). Уже в первые дни Советской власти, в ноябре 1917 года, по распоряжению В.И.Ленина была начата проверка и эвакуация в Москву исторических и культурных ценностей из музеев Петрограда и пригородных дворцов. Такая мера была обусловлена близостью военной зоны и опасностью захвата этих ценностей в случае оккупации Петрограда. На учреждённый по указанию Ленина Народный комиссариат художественно-исторических имуществ возлагались обязанности по охране памятников русской культуры. Как вспоминал впоследствии заместитель наркома художественно-исторических имуществ И.А.Вайман, кроме организации охраны памятников Кремля, в 1918 году началась работа по учёту художественных ценностей на территории РСФСР, не захваченной иностранными интервентами и белогвардейцами: «Во дворцах Московской области — Архангельском, в Кускове, Покровско-Стрешневе и других — была организована охрана памятников искусства и старины… Для выездов вне пределов Москвы тов. Ленин давал нам свою автомашину. Таким образом нам удалось объехать и организовать охрану Архангельского дворца, замечательного памятника культуры XVIII—XIX веков, панорамы Бородинского боя 1812 года и т. д.» (Вайман И.А. С товарищем Лениным. Охрана памятников старины и искусства // Воспоминания о В.И.Ленине. Т. 3. С. 250—252).

Несмотря на тяжелые условия Гражданской войны, советскими издательствами выпускалась русская классическая литература (уже без купюр царской цензуры). Особое значение имело издание отечественной классики в 1920-е годы — в период разворачивавшейся политики по ликвидации неграмотности среди населения и его привлечению к наследию мировой и русской культуры. 29 декабря 1917 года ВЦИК принимает «Декрет о Государственном издательстве», в котором, в частности, указывалось: «В первую очередь, должно… быть поставлено дешёвое народное издание русских классиков. Сочинения тех из них, срок авторского права которых истёк, должны быть переизданы… Народные издания классиков должны поступать в продажу по себестоимости. Если же средства позволят, то и распространяться по льготной цене, или даже бесплатно через библиотеки, обслуживающие трудовую демократию» (Декреты Советской власти. Т. 1. — М., 1957. С. 296—297). В трудное для молодой Советской республики военное время Совнарком изыскивает полтора миллиона рублей для налаживания издательской деятельности в стране и предпринимает меры для широкого издания произведений русской и зарубежной классической литературы и выпуска новых школьных учебников (см.: Паль Р.В. Человек придумал книгу. — М., 1983. С. 254).

По-своему объяснял необходимость привлечения русского литературного наследия для правильного идейно-политического «воспитания» пролетариата Л.Д.Троцкий в своей статье «Пролетарская культура и пролетарское искусство»: «Рабочему классу не нужно и невозможно порывать с литературной традицией, ибо он вовсе не в тисках её. Он не знает старой литературы, ему нужно только приобщиться к ней, ему нужно только овладеть ещё Пушкиным, впитать его в себя — и уже тем самым преодолеть его… Когда футуристы предлагают выкинуть за борт старую индивидуалистическую литературу… они обнаруживают весьма-таки недостаточное понимание диалектической природы и противоречия индивидуализма и коллективизма» (Правда, 14 сентября 1923 г.).

Приведённая цитата наглядно характеризует стремление Троцкого использовать такой существенный фактор общественной жизни, каким традиционно являлась русская литература, — в целях политической конъюнктуры. Творчество русских писателей, призванное сыграть свою роль в повышении культурного уровня пролетариата, должно будет со временем «преодолено» и отброшено. Следует отметить, что в культурных мероприятиях, проводимых большевиками, далеко не всегда присутствовал подобный политический практицизм. Установка памятников русским писателям, деятелям отечественной науки и искусства, предпринимаемые меры по сохранению памятников древнерусского зодчества, открытие музеев — все эти мероприятия новой власти свидетельствовали о том, что русское национальное наследие (по крайней мере, всё лучшее и «прогрессивное» на её взгляд) рассматривалось как неотъемлемая компонента формирующейся интернациональной пролетарской культуры.

Даже в суровые годы Гражданской войны и хозяйственной разрухи проводились мероприятия, посвящённые деятелям русского искусства, устраивались художественные выставки, концерты произведений композиторов-классиков. Так, 10 апреля 1919 года в Колонном зале Дома Союзов состоялся концерт в честь 80-летия со дня рождения М.П.Мусоргского. 19 апреля 1920 года в Большом театре прошло торжественное заседание, посвящённое пятилетней годовщине со дня кончины А.Н.Скрябина. 23 апреля там же состоялась премьера новой постановки оперы А.П.Бородина «Князь Игорь» (режиссёр А.А.Санин, дирижёр Н.С.Голованов, художник К.А.Коровин, балетмейстер А.А.Горский) (см.: Вострышев М.И. Москва сталинская. Большая иллюстрированная летопись. — М., 2008. С. 82, 102).

Для прославленного русского художника Б.М.Кустодиева первое десятилетие Советской власти явилось не только временем тяжёлых личных испытаний, связанных с Гражданской войной и лишениями тех лет, но и новым периодом в творческой судьбе. Живописец, картины которого передавали красоту русской природы и колорит городского быта, принял Октябрьскую революцию как начало положительных перемен в жизни России. Он создавал полотна, прославляющие революцию, советские праздники, рисовал плакаты. Новая действительность нашла своё отражение в картинах художника «Праздник в честь открытия Второго конгресса Коминтерна 19 июля 1920 года. Демонстрация на площади Урицкого» (1921 г.), «Ночной праздник на Неве» (1923 г.), «Октябрь в Петрограде» (1927 г.). Наибольшую известность в те годы получила картина Б.М.Кустодиева «Большевик» (1920 г.). На ней художник изобразил русского рабочего-исполина, возвышающегося над уличной толпой и держащего в руках Красное знамя освобождения. Взгляд большевика устремлён на церковь, стоящую на его пути. Что хотел выразить этим художник — торжество новой «веры», призванной уничтожить религию прошлого, или единство коммунистических и христианских идеалов — является до сих пор дискуссионным вопросом для историков и искусствоведов. Официальными кругами и партийными критиками картина была принята доброжелательно и признана ярким явлением формирующегося советского искусства. Неоднократно организовывались выставки живописных работ Б.М.Кустодиева — как новых, так и дореволюционных.

Уже с первых дней Советской власти русское культурное наследие, всё наиболее значимое и демократическое, что содержалось в нём, стало неотъемлемой частью новой социалистической культуры, подлинным национальным достоянием освобождённых народов России.