Из сети Интернет и советских изданий
Партийные мобилизации
В СССР, массовые и персональные призывы коммунистов в армию или в отрасли народного хозяйства, чрезвычайная форма организационной работы Коммунистической партии в сложных условиях политической, военной или экономической обстановки. Общепартийные мобилизации проводились по решению ЦК партии, местные — по решению соответствующих партийных органов. Наибольшее распространение партийные мобилизации получили в первые годы Советской власти; были одним из конкретных проявлений руководящей роли рабочего класса по отношению к крестьянству и важнейшим средством укрепления армии, повышения её боеспособности. (См.: Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 39. С. 208).
Первая массовая партийная мобилизация в Красную Армию была проведена в связи с тяжёлым положением на Восточном фронте по постановлению ЦК РКП(б), принятому в июле 1918 года. Московская партийная организация в июле-октябре послала на фронт в качестве комиссаров и других политработников свыше 1 500 коммунистов, Петроградская организация — около 800. Летом и осенью 1918 года по партийным мобилизациям на фронт были посланы десятки тысяч членов партии, не считая пришедших в армию по общим военным мобилизациям. В постановлении от 26 ноября 1918 года ЦК РКП(б) потребовал переноса центра тяжести военных усилий на Южный фронт, где развернулось наступление белоказаков и войск Деникина. В декабре 1918 — январе 1919 года туда было направлено 2 557 коммунистов — опытных партийных работников. 13 апреля 1919 года ЦК РКП(б) объявил вновь массовую партийную мобилизацию на Восточный фронт в связи с наступлением армии Колчака. К маю 1919 года было мобилизовано не менее 10% членов партии, в большинстве местностей — 20%, в прифронтовых — 50%, в угрожаемых районах — 100%. Петроградская организация послала
5 тыс. коммунистов, а всего за апрель-июль по партийной мобилизации на фронт пришло не менее 20 тыс. членов партии, из них 1 тыс. ответственных партийных работников. Одновременно в мае 1919 года по решению ЦК РКП(б) была проведена частичная партийная мобилизация на Западный фронт против войск Юденича, угрожавших Петрограду. В июле 1919 года ЦК объявил персональную партийную мобилизацию на Южный фронт, положение на котором в связи с наступлением армий Деникина резко ухудшилось. В июле 1919 года было отправлено на фронт в качестве комиссаров, командиров, на административно-хозяйственные должности 438 коммунистов,
в августе — 431, в сентябре — 1027. На Пленуме ЦК 21 сентября 1919 года В.И.Ленин предложил направить на военно-политическую работу максимальное количество крупнейших работников партии. За сентябрь-ноябрь 1919 года было послано 8 700 коммунистов, только от Московской организации — 3 268. Всего, начиная с лета 1919 года, на Южный фронт по партийным мобилизациям было направлено около 3 тыс. членов партии. 26 апреля 1920 года, после нападения на Советскую Россию буржуазной Польши, ЦК РКП(б) принял решение о персональной партийной мобилизации 3 тыс. коммунистов, в том числе 100 ответственных работников, на Западный и Юго-Западный фронты; направлено было более 4 600 коммунистов. В июне 1920 года, учитывая серьёзное положение на польском и Южном фронтах, ЦК принял решение о массовой партийной мобилизации 11 тыс. человек. Только из центральных районов Советской России был послан 7 291 коммунист. 5 августа Пленум ЦК РКП(б) постановил направить на Южный фронт ещё 1 000 членов партии. 20 августа 1920 года Оргбюро ЦК объявило массовую партийную мобилизацию. Только в августе-сентябре на фронт было послано свыше 5 300 коммунистов. За весь период борьбы с белополяками и войсками Врангеля (апрель-ноябрь 1920 г.) в ряды Красной Армии по партийной мобилизации пришло 24 244 члена партии; кроме этого, по партийной мобилизации, объявленной ЦК КП(б) Украины, — ещё 3 тыс. Всего за годы Гражданской войны 1918—20 годов влилось в армию по партийным мобилизациям свыше 200 тыс. коммунистов.
Одной из первых партийных мобилизаций на трудовой фронт была мобилизация на транспорт, от скорейшего восстановления которого зависела судьба страны. 2 марта 1920 года ЦК вынес решение о партийной мобилизации 5 тыс. коммунистов. IX съезд партии (1920 г.) мобилизовал для работы на транспорте 10% делегатов. Всего на транспорт было послано 900 руководящих партийных работников и 6 тыс. рядовых коммунистов. В 1920—21 годах проводились частичные партийные мобилизации в различные отрасли промышленности, например в топливную (ноябрь 1920 г.). Одновременно в крупных промышленных центрах Советской России проходили партийные мобилизации проживавших там членов партии различных национальностей, направлявшихся на укрепление национальной партийной организации: в сентябре 1920 года — коммунистов-азербайджанцев, в октябре — зырян (коми), в ноябре — якутов, в декабре — армян. 31 октября 1921 года Оргбюро ЦК РКП(б) постановило мобилизовать 250 членов партии в Наркомат РКИ в порядке персонального назначения для работ по инспектированию и ревизии нефтяных разработок, шахт Донбасса и др.
Ряд партийных мобилизаций был направлен на поднятие сельского хозяйства, на его социалистическое переустройство, в августе 1920 года — на продовольственную работу, в январе 1921 года — на посевную кампанию (18 тыс. чел.). 13 февраля 1924 года ЦК предложил местным партийным организациям мобилизовать 3 тыс. человек для работы в кооперативных, культурно-просветительных, советских и партийных сельских органах. 27 октября 1924 года Пленум ЦК вынес решение мобилизовать для работы в деревне сроком на 3—4 месяца самых ответственных партийных и советских работников. 14-я партийная конференция (апрель 1925 г.) в целях усиления партийно-воспитательной работы приняла решение направить в деревню не менее 3 тыс. пропагандистов и для укрепления инструкторского состава уездных партийных комитетов 1 тыс. партийных работников. После XV съезда партии (1927 г.) ЦК ВКП(б) направил по партийной мобилизации на постоянную и временную работу в деревню около 11 тыс. партийных, советских и кооперативных работников. Ноябрьский Пленум ЦК ВКП(б) 1929 года счёл необходимым послать на село 25 тыс. коммунистов-рабочих для организации колхозного движения.
Постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 25 марта 1931 года мобилazизация рабочих на нужды текущих кампаний была прекращена.
В начальный период Великой Отечественной войны 1941—45 годов партия вновь прибегла к партийным мобилизациям с целью усиления партийного влияния в частях и соединениях армии и флота. 27 и
29 июня 1941 года ЦК ВКП(б) вынес решение о партийной мобилизации коммунистов и комсомольцев на фронт в качестве политбойцов. (См.: Политбойцы). В течение первых 3 месяцев войны по партийной мобилизации в армию пришли более 95 тыс. коммунистов и комсомольцев, из которых свыше 58 тыс. влились в части и подразделения Западного, Северо-Западного и Юго-Западного фронтов. В первые месяцы войны было мобилизовано на политическую работу в армию 500 секретарей ЦК КП союзных республик, краевых, областных, городских и районных комитетов партии, 270 работников аппарата ЦК, около 1 300 ответственных работников областного и районного звена, до 2 500 слушателей Ленинских курсов, Высшей школы парторганизаторов и ВПШ при ЦК ВКП(б). Всего за первые 6 месяцев войны мобилизовано 9 тыс. ответственных партийных работников. 10 ноября 1941 года ЦК принял решение откомандировать в Главное политуправление ещё 2 600 коммунистов на должности политсостава в Советскую Армию. Всего в первый год войны партия послала в Советские Вооружённые Силы свыше 1 млн. коммунистов. К концу 1941 в рядах армии сражалось свыше 1 300 тыс. коммунистов, свыше 40% всего состава партии.
С начала 1943 года партия направляла большое количество коммунистов для формирования партийных и государственных органов в освобождённые от немецко-фашистских оккупантов районы. После окончания войны сотни тысяч коммунистов были направлены на восстановление народного хозяйства в различные отрасли промышленности. Десятки тысяч руководящих и инженерно-технических работников были посланы в колхозы, МТС и совхозы из городов после решения сентябрьского Пленума ЦК КПСС (1953 г.). В постановлении «О мерах по дальнейшему укреплению колхозов руководящими кадрами», принятом 25 марта 1955 года, ЦК КПСС и Совет Министров СССР рекомендовали местным партийным и советским органам отобрать на предприятиях и в учреждениях 30 тыс. добровольцев из числа партийных, советских и хозяйственных кадров, инженерно-технических работников, способных обеспечить руководство колхозами. В результате выполнения этого постановления состав руководящих кадров села значительно улучшился.
Партийные мобилизации обеспечивали быстрое перераспределение сил партии и сосредоточение коммунистов на важнейших участках военного, партийного, советского и хозяйственного строительства.
Лит.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК / 8-е изд. Т. 2, 6. — М., 1970—71; Петров Ю.П. Партийные мобилизации в Красную Армию (1918—1920 гг.). — М., 1956; его же. КПСС — руководитель и воспитатель Красной Армии (1918—1920 гг.). — М., 1961; КПСС и строительство Советских Вооружённых Сил. 1917—1964 гг. — М., 1965; Липицкий С.В. Военная деятельность ЦК РКП(б). 1917—1920. — М., 1973; История КПСС. Т. 3 (кн. 2), 5 (кн. 1). — М., 1968—70.
Э.А.Купча.
Источник: Большая Советская Энциклопедия. —
М., 1975. Т. 19. Ст. 721—724.
Политбойцы
Коммунисты и комсомольцы, направлявшиеся в действующие части Красной Армии в начальный период Великой Отечественной войны 1941—1945 годов по специальным партийным мобилизациям. 27 июня 1941 года Политбюро ЦК ВКП(б) для усиления партийно-политического влияния в полках приняло решение, обязывавшее 12 обкомов партии в 3-дневный срок отобрать и направить в армию в качестве политбоцов коммунистов и лучших комсомольцев в количестве, пропорциональном численному составу областных партийных и комсомольских организаций (всего 18 500). 29 июня Политбюро ЦК дало новое указание 26 обкомам отобрать и послать в войска ещё 23 тыс. политбойцов. В последующем ЦК партии возложил проведение специальных мобилизаций на Главное политическое управление РККА — до января 1942 было
5 мобилизаций. При военных и военно-политических училищах были организованы двухнедельные или месячные сборы политбойцов, которые объединялись затем в роты, посылаемые на наиболее опасные участки фронта, а также во вновь формируемые соединения. В полки политбойцы распределялись группами — по 15—20 человек в роту. Первые 250 рот политбойцов прибыли на фронт в середине июля 1941 года. К октябрю 1941-го в армию влилось свыше 94 тыс. политбойцов, из них свыше 58 тыс. были направлены в части Западного, Северо-Западного и Юго-Западного фронтов. Всего за первые 6 месяцев войны на фронт было послано 60 тыс. коммунистов и 40 тыс. комсомольцев, а к концу мая 1942 года более 132 тыс. политбойцов. Являясь в основном рядовыми бойцами, политбойцы. были первыми помощниками политруков, сплачивали состав подразделений, показывали личный пример стойкости и мужества; многие из них погибли в боях, были ранены. Оценивая деятельность политбойцов, Главное политическое управление РККА докладывало ЦК ВКП (б) в октябре 1941 года, что «...они сыграли исключительную роль в укреплении частей Красной Армии...». (См.: КПСС и строительство Советских Вооружённых Сил. 1917—1964. — М., 1965. С. 310). В последующем значительную часть политбойцов была выдвинута на должности замполитруков рот, парторгов и комсоргов подразделений, командиров отделений. В связи с увеличением числа коммунистов и партийных организаций в войсках, усилением их влияния на личный состав подразделений с 1942 года специальных мобилизаций не проводилось.
Лит.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК / 8-е изд., т. 6. — М., 1971; История КПСС. Т. 5, кн. 1. — М., 1970; КПСС и строительство Советских Вооружённых Сил. 1917—1964. — М., 1965; История Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941—1945 гг.
Т. 2. — М., 1963; Идеологическая работа КПСС на фронте (1941—1945 гг.). — М., 1960; Петров Ю.П. Строительство политорганов, партийных и комсомольских организаций армии и флота (1918—1968). — М., 1968.
Источник: Большая Советская Энциклопедия. —
М., 1975. Т. 20. Ст. 632—633.
МуZей Победы
Бойцы политического фронта —
политработники
Великой Отечественной
Политработники — это не изобретение Советской власти. Комиссары появились ещё во французской армии после Великой французской революции, в начале XIX века комиссары были в армии США. В их обязанности входило следить за моральным и политическим духом военных.
Как появились политруки
Когда в 1918 года начинала создаваться Красная Армия, к командованию частями приходилось привлекать бывших царских офицеров и генералов. Их число доходило до 75% командного состава.
Не все из них преданно служили новой власти. Чтобы предотвратить случаи предательства и перехода на сторону врага, большевики приняли решение использовать военспецов в качестве узких специалистов, взяв всю их деятельность под жесткий контроль через специально созданный институт комиссаров.
В комиссары, как правило, назначали людей из числа кадровых революционеров, прошедших подполье, царские тюрьмы и каторгу. Главной функцией комиссаров было постоянно следить за деятельностью военспецов из числа бывших офицеров.
Второй задачей комиссара была политическая воспитательная работа, т. е. комиссары должны были убедить командиров и красноармейцев, что перед РККА поставлены справедливые и нужные народу цели и задачи.
Уже в 1919 году в Красной Армии появились «политические руководители» — политруки. Политрук – это младший командир, заместитель командира по политической части. В более крупных воинских подразделениях — батальонах, полках, дивизиях — политработники назывались комиссарами.
Создание института комиссаров на этапе Гражданской войны явилось вынужденной мерой, и сыграло исключительно важную роль в укреплении боеспособности армии и её дисциплины.
2 марта 1925 года в армии было введено единоначалие, должность комиссара была отменена. Большая часть командиров к тому времени уже имели опыт партийно-политического руководства. Но при этом была введена должность помощников командира по политической части.
Новый этап
В 1935 году в РККА была восстановлена система воинских званий, а для политработников были введены специальные звания. Так «старший политрук» соответствовал воинскому званию «капитан». А, например, звание «батальонный комиссар» соответствовало воинскому званию «майор».
В 1937 году, в целях более полного контроля над армией, институт военных комиссаров был снова введён во всех воинских частях.
Согласно Уставу РККА, комиссар наравне с командиром является прямым начальником всего личного состава части и «несёт полную ответственность за политико-моральное состояние части, за выполнение воинского долга и соблюдение воинской дисциплины всем личным составом части снизу доверху, за боевую и мобилизационную готовность, за состояние вооружения и войскового хозяйства полка». Также он был обязан оградить воинское подразделение от «проникновения шпионов, диверсантов, вредителей и иных врагов народа».
Однако институт комиссаров прожил недолго. Для создания единоначалия в армии 12 августа 1940 года комиссары снова были упразднены. На этом настаивал вступивший в должность Народного комиссара обороны Маршал Советского Союза Семён Тимошенко. Он убеждал, что два начальника размывали ответственность за исполнение боевой задачи: становилось непонятно, кто из них конкретно отвечает за поражение?
Правда, оставались заместители командиров по политической части. Их освободили от обязанности надзирать за командным и начальствующим составом РККА и оставили только функцию воспитательной работы.
Политрук военного времени
В начале июня 1941 года, ещё до вторжения в СССР, немецкое командование направило в войска «Указание об обращении с политическими комиссарами», которое предписывало не брать комиссаров и политруков в плен и расстреливать их на месте как политических противников.
В сложных условиях начального периода Великой Отечественной войны, когда наблюдалось массовое попадание командиров в плен,
16 июля 1941 года вновь вернулись к системе военных комиссаров. Но теперь они снова, как и в годы Гражданской войны, были наделены не только воспитательными, но и контрольными функциями.
Политбюро ЦК ВКП(б) приняло постановление «Об отборе коммунистов для усиления партийно-политического влияния в полках». Согласно этому постановлению, обкомы партии обязаны были отобрать и послать в действующую армию в качестве политбойцов более 18 тыс. коммунистов и лучших комсомольцев.
Всего же за первые шесть месяцев войны в действующую армию было направлено 100 тыс. политбойцов. Основная их задача состояла в «мобилизации личного состава армии и флота на решительную и самоотверженную борьбу против немецко-фашистских захватчиков».
Однако просуществовали комиссары в РККА недолго — осенью
1942 года институт военных комиссаров был ликвидирован, и на этот раз — окончательно.
Слово Конева
Генерал Иван Конев, будущий прославленный маршал, летом
1942 года в разговоре со Сталиным поставил вопрос о ликвидации института военных комиссаров в Красной Армии. «Зачем мне нужен комиссар, — заявил Конев, — когда я и сам им был! Мне нужен помощник, заместитель по политической работе в войсках, чтобы я был спокоен за этот участок работы, а с остальным я и так справлюсь. Командный состав доказал свою преданность Родине и не нуждается в дополнительном контроле, а в институте военных комиссаров есть элемент недоверия нашим командным кадрам».
По свидетельству Главного маршала авиации Голованова, слова Конева произвели впечатление на Сталина, и он стал выяснять мнения по этому вопросу. Большинство военачальников поддержало Конева.
Институт комиссаров был заменён институтом заместителей командиров по политический части (замполитов). Это позволило перевести 120 тысяч политработников на командные должности в действующую армию.
Если в годы Гражданской войны этот институт оправдал возложенные на него задачи, то в годы Великой Отечественной от него были вынуждены отказаться, так как контролировать самих себя было просто незачем.
Фронтовые герои
Среди 11 603 Героев Советского Союза, удостоенных этого звания в годы Великой Отечественной войны, было 211 политработников (по другим источникам — 342).
Тысячам политработников приходилось … вступать в ожесточенную схватку с врагом.
Одним из руководителей обороны Брестской крепости был замполит полковой комиссар Фомин. Фомина всегда видели там, где было опасней. Он водил бойцов в атаки, подбадривал раненных, заботился о красноармейцах, старался поднять боевой дух бойцов. Взяв комиссара в плен, фашисты расстреляли его в крепости у Холмских ворот.
Политруки и комиссары, вместе с другими бойцами и командирами Красной Армии, мужественно сражались на фронтах Великой Отечественной, приближая нашу Великую Победу.
Источник: Бойцы политического фронта - политработники
Великой Отечественной | МуZей Победы | Дзен (yandex.ru)
Белорус и Я
Размещено 27 июля 2023 г.
Скопировано 27 июля 2023 г.
9,2K прочитали.
Маршал, отказавшийся
предать Сталина.
Что с ним стало
Партнёр материала — журнал Министерства обороны Российской Федерации «Армейский сборник».
Его называли «любимчиком» и «личным пилотом Сталина». Бывший пилот Аэрофлота проделал головокружительную карьеру, став в 40 лет самым молодым маршалом в истории наших Вооружённых Сил.
Синусоида жизни маршала Голованова
Среди авиационных военачальников времен Великой Отечественной войны видное место принадлежит Главному маршалу авиации Александру Евгеньевичу Голованову. В скрижали истории нашей страны он вошёл как организатор возрождения авиации дальнего действия (АДД) после чудовищных потерь начального периода войны. Его имя и по сей день с высочайшим уважением звучит среди ветеранов и молодого поколения авиаторов.
Из официальной биографии Александра Голованова следовало, что он родился в 1904 году в Нижнем Новгороде в простой рабочей семье. Однако на самом деле не все эти факты соответствовали действительности.
Предками его были разночинцы и дворяне. Не аристократы «голубых кровей», а служивое, мелкопоместное дворянство, на котором держалась слава России. Многие из рода Головановых служили в гвардии, в Семёновском полку. Отличались высоким ростом, статью и силой. По отцовской линии — моряки.
Отец был капитаном речного судна. По матери один из предков — адмирал П.С.Корнилов — герой обороны Севастополя. Дедом Александра Евгеньевича был знаменитый народоволец Николай Кибальчич, участник покушения на императора Александра II. В тюрьме перед казнью он разработал проект реактивного космического аппарата. Его дочь — мать А.Е.Голованова — стала оперной певицей.
Про детство будущего легендарного маршала известно мало: в 8-летнем возрасте его отдали учиться в Московский кадетский корпус, тем самым предопределив будущее по военной стезе. После Октябрьской революции водоворот бурных событий так захватил Александра, что, прибавив себе три года, в 14 лет он добровольцем вступил в Красную Армию. Выглядел парнишка постарше, да и ростом к тому времени вымахал под два метра. Храбро воевал на Южном фронте, служил разведчиком в стрелковом полку, который принимал участие в боях с армиями Деникина и Махно. Получил ранение в бою и был контужен.
По окончании Гражданской войны перепробовал много профессий: работал курьером в Центральном управлении снабжения Красной Армии и Флота, агентом Центропечати, разнорабочим на сплаве леса в Волгосудстрое, электромонтёром. В 1924 году поступил на службу в Объединенное государственное политическое управление при Совете народных комиссаров СССР, хорошо известное в истории как ОГПУ. Оно было образовано в 1923 году на базе НКВД.
Александр занимался оперативной работой и служил в особых отделах. Дорос от уполномоченного до начальника отделения. Дважды ездил по служебным делам в Китай, но о сути этих командировок никогда не рассказывал. А вот своего участия в операции «Синдикат-2» по аресту одного из лидеров антисоветского подполья Бориса Савинкова не скрывал.
В 1930-е годы в СССР активно развивалась авиационная промышленность. В связи с этим ощущалась острая нехватка лётчиков. По всей стране был брошен клич: «Молодёжь — на самолёты!», повсюду красовались плакаты: «Ты записался в аэроклуб?». Вот и Александр Голованов «заболел небом».
Он окончил школу Осоавиахима (аналог современного ДОСААФ) и устроился в «Аэрофлот». Так началась его воздушная карьера. Прошёл путь от рядового пилота до начальника управления и, наконец, шеф-пилота. Важной вехой в его карьере стал 1935 год, когда А.Е.Голованова назначили начальником Восточно-Сибирского управления гражданского воздушного флота, которое базировалось в Иркутске.
В 1937 году, во время чисток среди коммунистов, Александра Евгеньевича по ложному доносу исключили из партии. Однако ему удалось избежать ареста. Тайно сбежал в Москву, как сам говорил, «искать правду». Столичная комиссия партийного контроля постановила, что обвинение было ошибочным.
Тем не менее его освободили от обязанностей начальника и назначили рядовым пилотом в Московское транспортное управление. Но спустя короткое время он уже считался одним из лучших лётчиков гражданской авиации страны, стал шеф-пилотом эскадрильи особого назначения.
В 1938 году А.Е.Голованов установил завидный рекорд: его общий налёт на самолётах различного типа составил один миллион километров. Причём все его полёты были безаварийными, что в те времена, когда человек только начинал покорять воздушное пространство, было большим достижением. Передовика наградили знаком «Отличник
Аэрофлота». Он стал довольно популярным в стране человеком. Его фотографию даже опубликовали на обложке всенародно любимого советского журнала «Огонёк».
О следующем периоде своей жизни Александр Евгеньевич написал в автобиографии так: «С мая по октябрь 1939 года находился в распоряжении штаба ВВС РККА, принимал участие в военном конфликте на реке Халхин-Гол, был командиром экипажа самолёта «Дуглас», награждён орденом Красного Знамени. Принимал участие в войне против белофиннов в должности командира воздушного корабля. За успешное выполнение заданий командования награждён Орденом Ленина».
На основании архивных документов и воспоминаний участников тех событий кандидат исторических наук В.В.Гагин в своей диссертации «История участия советских ВВС в локальных войнах и вооружённых конфликтах в 1936–1940 гг.» отметил: «Голованов А.Е. был мастером слепых полётов с помощью радионавигационного обеспечения. Во время финской войны, в сложных метеоусловиях, когда советская авиация была частенько прикована к земле, он летал почти ежедневно, днём и ночью. Голованов, точно отыскивая заданные цели, выполнял поставленные ему боевые задачи, причём на гражданском самолёте, не имевшем даже стрелкового вооружения. К примеру, если 7-й полк (правда, за меньший срок) налетал в Финляндии всего 740 часов, то он со своим экипажем налетал около 400 часов».
История одного письма
Неизвестно, как сложилась бы жизнь Александра Евгеньевича, но судьбу этого удивительного человека однозначно изменил его величество случай, с которого началась стремительная военная карьера одного из лучших специалистов гражданского воздушного флота: за три
с половиной года от подполковника до Главного маршала авиации.
Во время встречи нового 1941 года в Доме лётчиков в Москве шеф-пилот «Аэрофлота» А.Е.Голованов оказался за одним столиком с дважды Героем Советского Союза, генерал-лейтенантом авиации Яковом Владимировичем Смушкевичем, получившим эти высшие степени отличия за боевые подвиги в воздушных сражениях в Испании и на Халхин-Голе.
Александр Евгеньевич поделился с военачальником мечтой совершить дальний беспосадочный полет вокруг земного шара в минимально короткий срок. Но в ответ услышал неожиданное: «А вы думали когда-нибудь о нашей авиации, о её боеспособности во время боёв?». Он с горечью пояснил, что летать на дальние расстояния в условиях ограниченной видимости по приборам и радиоволне тогда умели немногие военные лётчики, и это было большой проблемой во фронтовой авиации.
Генерал попросил своего собеседника написать письмо И.В.Сталину с предложением наладить обучение специалистов этому мастерству. Александр Голованов логично поинтересовался, почему генеральный инспектор ВВС сам не обратится к вождю. Немного помолчав, Яков Владимирович ответил, что сейчас он не имеет такой возможности, и вряд ли на его докладную обратят серьёзное внимание.
Только через много лет станет известна сложившаяся тогда ситуация. После финской войны начальник штаба ВВС генерал В.К.Аржанухин и Я.В.Смушкевич написали докладную записку И.В.Сталину с результатами анализа опыта боевых действий и нелицеприятными выводами: о неправильном использовании бомбардировочной авиации, которую вместо массированного применения дергали по всяким задачам, о подчинении её разным военачальникам, о плохой подготовке экипажей бомбардировщиков к полётам в сложных метеорологических условиях. Результат подачи такой записки оказался совсем неожиданным. Оба заслуженных генерала были сняты со своих постов.
Кроме того, Яков Владимирович не скрывал отрицательного отношения к пакту Молотова-Риббентропа и призывал не доверять немцам. Такое поведение не осталось незамеченным. Военачальник понимал это и сам. Но даже находясь в критическом положении (действительно, вскоре был арестован и расстрелян), он думал не о своей судьбе, а о будущем советской авиации, о её роли в неотвратимо надвигающейся войне. В том, что с Гитлером придётся воевать, Смушкевич не сомневался ни минуты. Вот почему он настойчиво, всеми способами пытался привлечь внимание вождя к решению важных проблем.
После долгих размышлений А.Е.Голованов всё-таки отправил в январе письмо, в котором предложил создать крупное авиационное соединение, способное выполнять боевые задачи в глубоком тылу противника в сложных метеоусловиях в любое время суток. Эта идея привлекла внимание И.В.Сталина, и уже через несколько дней лётчика вызвали в Кремль. Состоялся разговор, после которого последовало решение о формировании отдельного 212-го дальнебомбардировочного полка и назначении Александра Евгеньевича его командиром с присвоением ему звания подполковника.
К слову, примечателен такой факт. Оклад командира авиационного полка составлял 1 600 рублей в месяц (среднемесячная заработная плата рабочих и служащих в целом по народному хозяйству была 339 рублей). Узнав, что Голованов как шеф-пилот «Аэрофлота» получает 4 000 рублей, а фактически с премиями зарабатывает ещё больше, Иосиф Виссарионович распорядился, чтобы именно такую сумму назначили новоиспечённому комполка в качестве персонального оклада. Это было беспрецедентное решение. Присутствовавший при разговоре нарком обороны Маршал Советского Союза Семён Константинович Тимошенко заметил, что в Красной Армии даже он не получает такого большого оклада.
Особое расположение вождя Александр Евгеньевич почувствовал сразу. Полк подчинялся лично Верховному, и подполковник оправдал его высокое доверие. Он собрал лётчиков из гражданской авиации, уже имевших опыт слепых полётов. Командный, штурманский и инженерно-технический составы были укомплектованы кадровыми военными. Находившиеся на вооружении полка самолёты ДБ-3Ф оборудовали навигационными новинками — системой слепой посадки типа «Ночь-1».
Командир полка поставил подчинённым предельно чёткую задачу: экипажи должны уметь летать во всех метеоусловиях, днём и ночью с использованием радиотехнических средств. В то время такой уровень подготовки в ВВС имели всего лишь несколько лётчиков, а здесь стала на крыло целая авиационная часть.
Безжалостным «инспектором» для авиаполка стала Великая Отечественная война. Дольше других он оставался боеспособным после мясорубки первых месяцев боёв. К слову, термин «стратегическая авиация» родился именно у нас в 1931 году. В 1932 году появился первый
в мире стратегический бомбардировщик ТБ-3 (взлётная масса — 18 т, дальность полёта — 1 500 км, бомбовая нагрузка — 3 т, экипаж — 11 человек, оборонительное вооружение — 8 пулемётов).
К концу 1930-х годов мы были единственной страной в мире, имевшей грозную стратегическую авиацию (восемьсот ТБ-3 и ещё около тысячи ДБ-3). Ильюшинский ДБ-3 имел взлётную массу 10,3 т, дальность полёта свыше 4 000 км, солидную бомбовую нагрузку — 2,5 т, огромную по тем временам скорость 448 км/ч и потолок более 10 км. В начале войны в европейской части страны насчитывалось 1 088 самолётов и 931 экипаж дальней авиации.
К сожалению, наши бомбардировщики не сыграли в войне должной роли, так как к её началу ТБ-3 безнадёжно устарели, а обстановка вынудила командование растратить мощь дальней авиации на штурмовку тактических объектов. Действовали они без истребительного прикрытия, а тяжёлые самолёты на малых высотах были крайне уязвимы, в том числе и для зенитной артиллерии. Практически 65% самолётного парка было уничтожено, осталось всего 266 машин.
Как вспоминал фронтовик генерал-полковник авиации Василий Решетников, командующие фронтов и армий, в полосах которых базировались дальние бомбардировщики, «бесцеремонно, порой грозя расправой, вызывали их для боевых действий по своему усмотрению, восполняя, таким образом, катастрофическую нехватку танков и фронтовой ударной авиации». Это привело к тому, что через неделю после нападения фашистов из 72 самолётов 212-го дальнебомбардировочного авиационного полка (ДБАП) в строю оставалось всего 14 машин.
Позже в своих мемуарах Главный маршал авиации Александр Голованов, приводя примеры героизма лётчиков в первые дни войны, скромно умолчал о том, что лично водил группы в бой. В небе свирепствовали асы лучшей германской истребительной эскадры Вернера Мельдерса. Экипажи погибали, но делали всё, чтобы замедлить стремительное продвижение на московском направлении танковых колонн Гудериана.
На Берлин!
Сталин пристально наблюдал за деятельностью 37-летнего командира полка. В июле-августе на подмосковных аэродромах срочным образом была сформирована 81-я дальняя бомбардировочная авиадивизия трёхполкового состава. Её командиром назначили А.Е.Голованова.
Анализируя его деятельность в тот период, Василий Решетников отмечал: «Комдив дал о себе знать не мелкими уколами и разного рода указаниями насчёт наведения порядка и своевременных докладов, с чего обычно, даже на войне, начинали вступающие на более высокие посты новые назначенцы. Тут всё пошло по-крупному, с нарастанием: боевые действия дальних бомбардировщиков постепенно были переведены на ночное время и приняли характер сосредоточенных ударов полковыми группами, а то и силами нескольких полков по наиболее важным объектам противника. Со временем определились оперативные формы применения и более крупных сил.
Преобразились и боевые порядки, вобрав в себя черты вполне современной классики ведения ночной воздушной войны: в их эшелонах чётко обозначились главные ударные силы и группы обеспечения удара, группы поиска целей, осветителей, маркировки и контроля. И, конечно же, воспряла навигация: уже в ближайшие месяцы на огромных пространствах нашей прифронтовой территории образовалась сеть радионавигационных точек и светомаяков, заметно упростившая условия ночного самолётовождения».
После принятия необходимых мер бомбардировщики приступили к выполнению боевых задач. В числе первостепенных задач государственной важности были авианалёты на Берлин. Бомбардировки столицы рейха, конечно же, не наносили городу серьёзного урона, но имели тяжелейшие для населения Германии психологические последствия, так как незадолго до этого геббельсовская пропаганда вовсю трубила о разгроме советских ВВС, а Геринг поклялся, что ни одна советская бомба не упадёт на столицу рейха. За август-сентябрь 1941 года только
81-я авиадивизия сбросила на логово врага 21 тонну бомб. А в целом наши ДБ-3 с 7 августа по 4 сентября 1941 года совершили девять рейдов на Берлин, сбросив при этом 311 бомб общим весом 36 тонн.
Кроме того, бомбардировкам были подвергнуты Мемель, Данциг, Кёнигсберг, Штеттин, Бухарест и нефтяные промыслы в Плоешти. Даже подобное мизерное стратегическое воздействие произвело серьёзный психологический эффект. Вот что писала берлинская домохозяйка Анна Реннинг своему мужу на Восточный фронт: «…и вообще скажу тебе, что с тех пор как появились над нашими головами русские, ты не можешь представить, как нам стало скверно. Зачем вы, Эрнст связались с русскими?».
В декабре 1941 года Александр Голованов был назначен командиром
3-й авиадивизии дальнего действия. Это соединение сыграло существенную роль в период контрнаступления советских войск под Москвой. Маршал Советского Союза Г.К.Жуков в своих мемуарах отмечал, что авиадивизия «наносила мощные удары по артиллерийским позициям, танковым частям, командным пунктам, а когда началось отступление гитлеровских войск, штурмовала и бомбила пехотные, бронетанковые и автотранспортные колонны. В результате все дороги на запад после отхода войск противника были забиты его боевой техникой и автомашинами».
Авиасоединение Голованова действовало в глубоком тылу и по переднему краю противника: лётчики бомбили железнодорожные узлы, забрасывали боевые группы и разведчиков на оккупированную территорию, летали к партизанам и на спецзадания, совершали разведывательные полёты. Объём задач постоянно возрастал, и тогда было принято решение из частей дальнебомбардировочной авиации создать ударный кулак стратегического назначения, включающий тысячи самолётов и экипажей.
Из пилотов в лётчики
5 марта 1942 года постановлением ГКО дальнюю и тяжёлую бомбардировочную авиацию вывели из подчинения командующего ВВС и преобразовали в авиацию дальнего действия (АДД) с непосредственным подчинением Ставке Верховного главнокомандования. Возглавил новый род войск Александр Голованов. Сразу, что называется, с головой он окунулся в ворох проблем, которые надо было решать безотлагательно. Новый командующий предложил пополнить АДД экипажами гражданского флота на самолётах Ли-2. Дооборудованный небесный тихоход, летавший со скоростью 265 км/ч на дальность около 2 000 км и нёсший четыре бомбы ФАБ-250, стал основной ударной силой, пока с авиазаводов не начали поступать новые бомбардировщики.
Об эффективности применения Ли-2 говорят многие эпизоды Великой Отечественной войны. В частности, при контрнаступлении под Сталинградом и ликвидации окружённой группировки фельдмаршала Паулюса эти самолёты работали «челноками»: наносили бомбовые удары, а на обратном пути вывозили в 30-градусный мороз тяжелораненых бойцов, сохранив более 5 000 жизней.
Остро стоял вопрос и с квалификацией лётного состава. В школах ВВС лётчики и штурманы готовились для полётов только днём, причём с учётом того, что в бой их поведёт командир звена или эскадрильи. Тренировки ночных полётов предусмотрены не были.
Голованов решил не ломать учебный процесс, сложившийся в лётных школах годами, а внести в него лишь некоторые изменения. Созданные перед войной высшие школы подготовки штурманов, имевшие опытных инструкторов, реформировали в школы подготовки ночных экипажей. Практика первых же полётов подтвердила правильность такой системы подготовки лётного состава и не менялась до конца войны.
Александр Евгеньевич обладал незаурядным оперативным мышлением, его всегда отличало умение быстро и правильно оценивать обстановку и использовать её в интересах достижения успеха. Он блестяще владел искусством принятия оригинальных решений, отличавшихся большой смелостью и разумным риском. Так, в августе-сентябре 1942 года противник, действуя с аэродромов Финляндии и Норвегии, наносил бомбардировочные удары по Мурманску, а также по советским и английским судам в Баренцевом море. Возникла необходимость подавить вражескую авиацию.
Этот вопрос обсуждался на заседании Государственного Комитета Обороны. Большинство идей сводилось к тому, чтобы использовать тяжёлые самолёты Пе-8. Однако А.Е.Голованов высказал мнение, что эти бомбардировщики не смогут летать с аэродромов Заполярья, имеющих ограниченную длину взлётно-посадочных полос, и предложил использовать для этого части, вооружённые самолётами Ил-4. Боевая практика доказала результативность этого решения.
Трудно переоценить роль Александра Евгеньевича в руководстве интенсивной боевой деятельностью АДД с февраля 1942-го по май 1945 года. Свыше 200 тысяч боевых самолёто-вылетов, в том числе 14 тысяч в Сталинградской битве, 9 тысяч в сражении под Курском, в Орловской и Белгородско-Харьковской наступательных операциях, в невиданной по размаху и участию войск Белорусской операции — 13 500.
Общеизвестна огромная помощь, оказанная авиацией дальнего действия героическим защитникам легендарного Ленинграда. Тесно взаимодействуя с войсками Ленинградского и Волховского фронтов, соединения АДД произвели более 27 тысяч самолёто-вылетов. В частности, эффективными бомбардировочными авиаударами они подавили группировку тяжёлой артиллерии, обстреливающую город из района Беззаботино. Больше недели с этого направления фашисты не терроризировали жителей.
Александр Евгеньевич нередко вылетал на командные и передовые пункты управления командующих войсками фронтов, в интересах которых по объектам противника действовала авиация. Он тщательно следил за тактикой выхода на цель, организацией чёткого обеспечения, меткостью ударов дальних бомбардировщиков, осуществлял непосредственное управление их боевыми действиями. В ходе этой работы он находил новые, более целесообразные тактические приёмы, пути и средства для увеличения эффективности бомбовых ударов.
Стратегические пассажиры
Тяжёлые бомбардировщики были единственными машинами в Советском Союзе, способными преодолевать трансконтинентальные и трансокеанские маршруты. Именно поэтому они выполняли многие политически значимые полёты, такие, например, как доставка советской делегации во главе с Иосифом Сталиным на Тегеранскую конференцию в 1943 году, или полёт Наркома иностранных дел Вячеслава Молотова в Англию и США по вопросам союзнической поддержки в мае-июне 1942 года.
Голованов нёс личную ответственность за высокопоставленных пассажиров. Риск — неимоверный! Так, маршрут тяжёлого четырёхмоторного бомбардировщика ТБ-7 с делегацией В.М.Молотова на борту был частично проложен над территорией оккупированной Европы. Правительственный самолёт шёл без прикрытия истребителей, потому что они не имели соответствующей дальности полёта. Можно было выбрать более безопасный путь — через Аляску или Иран, но эти варианты занимали много времени. В итоге было решено, что предельная высота в десять тысяч метров обеспечивает успех полёта. Так и вышло.
Серьёзной проверкой на прочность АДД стали боевые действия на Воронежском направлении и в районе Воронежа летом 1942 года. За активную и результативную поддержку наземных войск лётчики неоднократно удостаивались благодарности от Военного совета фронта.
Без «дальников» фактически не проводилась ни одна масштабная операция. Большую помощь они оказывали партизанам Крыма, Украины, Белоруссии и Прибалтики, Народно-освободительной армии Югославии и восставшим словацким патриотам.
Рассказывая об одной из поездок Сталина на фронт, генерал-майор артиллерии А.Ф.Сергеев, вспоминал: «…поехали на Западный фронт. Решали дела, потом он спрашивает, кто как работает. Ему все очень хвалят дальнюю авиацию Александра Евгеньевича Голованова: что ни скажешь, все задания выполняют безукоризненно. Поехали с Западного на Калининский фронт. Там тоже все хвалят Голованова. Фронтовая авиация порой подводит, а дальняя головановская всегда действует отлично. Сталин звонит в Москву: “Подготовьте и опубликуйте в печати указ о присвоении генерал-полковнику Голованову звания маршала авиации”».
Указ состоялся 3 августа 1943 года, а 7 августа ему исполнилось 40 лет. Александр Евгеньевич стал самым молодым маршалом в истории наших Вооружённых Сил.
Негероический герой
Успешному выполнению боевых задач способствовал стиль работы военачальника. В.В.Решетников в своей книге «Избранники времени. Обречённые на подвиг» так характеризовал командующего АДД: «Голованов любил бывать в полках, но случалось это не часто и всегда недолго: частей-то много! В штабах не засиживался, а собирал лётный и технический состав где-нибудь в тенёчке, на полянке, закуривал свою закрутку и выслушивал всякого рода вопросы и просьбы, а то и жалобы, главным образом по части наград и званий. Кадровики что-то записывали, а Голованов на ходу распоряжался — кому орден, кому очередную звездочку — и тут же подписывал приказы… Голованова знали все, даже те, кто его никогда не видел, но каждый готов был произнести о нём похвальную тираду. Не случайно, как свидетельствуют трофейные документы, на допросах в немецких комендатурах и в лагерях никто из лётного состава АДД не проронил о Голованове, к которому высшее руководство рейха проявляло повышенный интерес, ни одного порочащего слова».
В 1943 году в составе авиации дальнего действия были вновь образованы авиакорпуса. Это позволило в последующем под руководством Ставки провести ряд крупных самостоятельных воздушных операций, влиявших в ряде случаев на военную и политическую обстановку в целом. Так, в феврале 1944 года были нанесены мощные удары по Хельсинки, что ускорило выход Финляндии из войны. В сентябре того же года бомбардировкам подверглись военные и промышленные объекты Будапешта.
В декабре 1944 года авиация дальнего действия была преобразована в 18-ю воздушную армию, а её командующим был назначен Александр Голованов, которому к тому времени было присвоено звание уже Главного маршала авиации.
На завершающем этапе войны дальние бомбардировщики сокрушали объекты сопротивления на Висле и на Одере, участвовали в битве за Берлин, во всех других крупнейших наступательных операциях.
После капитуляции фашистской Германии авиасоединения А.Е.Голованова переключились на решение новых боевых задач, связанных с разгромом японской армии. В ночь на 10 августа 1945 года 78 экипажей АДД с целью деморализации тыла и нарушения управления японскими войсками нанесли удар по промышленным объектам и штабу Квантунской армии в городе Чанчунь.
Главный маршал авиации А.Е.Голованов был награждён двумя орденами Ленина, тремя орденами Красного Знамени, тремя орденами Суворова I степени, орденом Красной Звезды, орденами иностранных государств. Многие называли его любимчиком Сталина.
Тем не менее он был единственным командующим Воздушной армией, который за годы войны не был удостоен звания Героя Советского Союза. И не потому, что не достоин. Просто потому, что Александр Евгеньевич был весьма скромен и ни на что не претендовал. А Иосиф Виссарионович, скорее всего, упустил этот аспект из виду. В 1945 году маршал Жуков лично вычеркнул Голованова из списка военачальников, представленных к званию Героя Советского Союза за участие в Берлинской операции, хотя всегда давал ему блестящую характеристику.
Лекарство от Сталина
Все знали, что Александр Евгеньевич работал на износ, практически без отдыха, на пределе возможностей. В конце концов, в 1944 году здоровье его сильно подвело, он перенёс три сердечных приступа и даже подал рапорт на имя Верховного главнокомандующего с просьбой о переводе его на другую должность.
В мемуарах Голованова «Дальняя бомбардировочная» есть глава «Лекарство», в которой маршал рассказал об участии вождя в его лечении. Вот выдержки из книги: «Как-то позвонил Сталин и поинтересовался, каково состояние моего здоровья. Я ответил, что похвалиться не могу, а лекарства, которые мне прописывают, видимого улучшения не дают. Помолчав немного, Верховный сказал:
— Врачи, я вижу, вам помочь не могут. Я знаю, вы человек непьющий. Заведите у себя на работе и дома водку. Когда почувствуете себя плохо, налейте водки и сколько можете выпейте. Я думаю, что это должно вам помочь. О результатах позвоните мне. Всего хорошего.
Недели через две позвонил Верховный и спросил, как моё здоровье. Я рассказал ему об удивительных, с моей точки зрения, результатах приёма водки.
— Каких только специалистов не приглашали, товарищ Сталин, вплоть до светил, и сделать они ничего не смогли. А простая водка справилась с тем, с чем не могли справиться учёные! — закончил я.
— А почему вы мне не позвонили и сами не рассказали об этом? — спросил он. Ответа с моей стороны не последовало. Лезть, а более литературно выражаясь, обращаться к Сталину с личными делами, хотя и с его разрешения, я считал, да и сейчас считаю, невозможным, а если более точно выразиться, неприличным. Молчание длилось довольно долго.
— Вот что, — наконец услышал я голос Сталина, — имейте в виду, что водка будет вам помогать до тех пор, пока будете пользоваться ею как лекарством. Если вы начнете пить водку, то можете поставить крест на своём лечении. Я хочу предупредить вас об этой возможной опасности.
В трубке послышались частые гудки, разговор был закончен».
Авиатор был в числе немногих, кто имел право на свободный доступ к Верховному главнокомандующему. Иосиф Виссарионович действительно его выделял среди всех военачальников. В знак особого отношения и глубокого уважения он всегда обращался к нему по имени-отчеству. Иногда даже подавал лётчику шинель и помогал её надеть, чем вводил Голованова в крайнее замешательство.
«Генерала не дам!»
Александр Евгеньевич боготворил Сталина, но всё же никогда не поступался своими принципами в служебной деятельности, даже в угоду ему. Один из таких фактов в его биографии — конфликт со своей подчинённой, командиром 101-го авиаполка, полковником Валентиной Степановной Гризодубовой, прославленной лётчицей, первой женщиной, удостоенной звания Героя Советского Союза.
Ещё до войны она установила 5 мировых авиационных рекордов высоты, скорости и дальности полёта. Героическая лётчица, лично совершившая в годы Великой Отечественной около 200 боевых вылетов на бомбардировку вражеских объектов и для поддержки связи с партизанскими отрядами, не скрывала своих амбиций: хотела, чтобы её авиационный полк получил почётное звание гвардейского, а сама она стала генералом.
Используя личное знакомство с Иосифом Сталиным и другими членами Политбюро, Валентина Гризодубова решила пойти ва-банк. Весной 1944 года, нарушая все правила воинской субординации и служебной этики, бравируя своими заслугами, она написала жалобу на имя Верховного главнокомандующего, где обвинила маршала Голованова в том, что из-за личной неприязни он затирает её, не даёт наград и повышений, и что её полк не получает заслуженного признания.
Александр Евгеньевич был вызван к Сталину для объяснений. Войдя в его кабинет, он увидел, что также были приглашены почти все члены Политбюро. Маршал почувствовал, что Верховный фактически уже принял положительное решение и о присвоении гвардейского звания авиационному полку, и о присвоении генеральского звания Гризодубовой. Но и то, и другое было невозможно без официального представления, подписанного командующим авиацией дальнего действия.
Голованов категорически отказался это сделать, поясняя, что полковник Гризодубова не заслуживает такой чести: она дважды самовольно покидала полк и уезжала в Москву, в части низкая дисциплина и высокая аварийность. Опираясь на факты, он сумел обосновать вздорность претензий испорченной вниманием высших кругов лётчицы, доказав клеветнический характер её жалобы. В итоге было принято решение, по которому Валентина Степановна «за клевету в корыстных целях на своих непосредственных командиров» была отстранена от командования полком.
Без вины виноватый
В первые годы после войны в жизни Александра Евгеньевича всё было стабильно. 3 апреля 1946 года его назначили командующим дальней авиацией Вооружённых Сил СССР, однако уже в 1948-м по непонятным причинам он был снят с этого поста и в дальнейшем уже никогда не занимал должностей, соответствующих его званию. Лишь в августе 1952 года, успевший к тому времени закончить Военную академию Генерального штаба и курсы «Выстрел», после многочисленных просьб и унижений, он получил под своё командование 15-й гвардейский воздушно-десантный корпус, дислоцировавшийся в Пскове. Но это было беспрецедентное понижение в должности: за всю историю Вооружённых Сил корпусом никогда не командовал маршал.
После смерти И.В.Сталина Александр Евгеньевич так и остался
в опале. Ему не простили былой близости к Верховному главнокомандующему. Полный сил и желания служить 49-летний маршал был уволен в 1953-м в запас «по болезни».
Может, если бы пошёл на поклон к новым правителям страны, всё было бы иначе. Такие случаи известны, когда военачальники получали ещё более высокие звания, удостаивались наград. Но бескомпромиссный лётчик не скрывал своего презрения к преемникам Иосифа Сталина. Он отказался подписать письмо с осуждением культа личности вождя, которое ему прислали от Хрущёва. Отказался упомянуть имя Брежнева в своих мемуарах (якобы в годы войны встречался с начальником политотдела 18-й армии полковником Брежневым и хотел «посоветоваться» с ним по поводу боевого использования АДД), в итоге книга «Дальняя бомбардировочная…» была опубликована лишь через 30 лет после смерти Александра Евгеньевича.
Бывший маршал был лишён всех льгот, в том числе и коммунальных, и получал небольшую пенсию в 1 800 рублей. Половина суммы сразу же шла на оплату квартиры, 500 он ежемесячно отсылал матери, и семья с пятью детьми жила на 400 рублей в месяц. Выручала дача — гектар земли на Икше. Все сбережения потратили на корову и лошадь, полгектара засевали картошкой. Сам маршал ходил за плугом, его супруга Тамара Васильевна вела хозяйство, доила корову. Когда нужны были деньги на одежду, школьные принадлежности, Головановы всей семьёй собирали ягоды и сдавали в потребкооперацию.
В 1958 году маршалу удалось устроиться на скромную должность заместителя начальника по летной службе Государственного научно-исследовательского института гражданской авиации. В то время осваивали поступивший в эксплуатацию самолет Ил-18, занимались доработкой и внедрением в народное хозяйство вертолётов. Александр Евгеньевич весь отдавался любимой работе.
Легендарный лётчик ушёл из жизни 22 сентября 1975 года. Похоронен с воинскими почестями на Новодевичьем кладбище в Москве.
Он прожил очень яркую жизнь, которую сам как-то в дружеском разговоре, очертив резким жестом руки крутые взлёты и пике, назвал синусоидой.
М.Елисеева.
© Армейский сборник 6 2023 г.
Источник: Маршал, отказавшийся предать Сталина.
Что с ним стало | Белорус и Я | Дзен (dzen.ru)
ВОЕНВЕД
Размещено 12 июня 2023 г.
Скопировано 7 июля 2023 г.
104K прочитали.
Почему не будет
нашего наступления
после неудачного контрнаступа
После первых неудачных попыток неприятеля проломить российскую оборону разные российские деятели вдруг заговорили о возможном наступлении ВС России. Началось лёгкое головокружение от успехов. Дескать, можем повторить, вся российская и советская история этому пример. Как вдарим, да как погоним! До самой Варшавы, а может быть и дальше! Причём в этом угарном мороке замечены и некоторые отставные генералы.
Идея очень заманчивая, но... Послушайте, не будет никакого наступления. Не потому, что мы его не желаем. Желаем, ещё как. Но есть объективные обстоятельства, которые идут вразрез с пустыми фантазиями.
Уже много раз мы говорили о том, что наступать нам, к сожалению, пока просто нечем. Все активные силы и так находятся на фронтах. Не получится даже перебросить дивизии и бригады приморцев и сибиряков, как это было в Великую Отечественную войну. По факту, вместо этих соединений на местах находятся базы, на которых проходят службу срочники, а все контрактники и так задействованы за «лентой».
Планы Министерства Обороны о формировании новых армий в новых округах пока остаются планами. Эти армии нужно ещё сформировать, найти для них мотивированных людей, обучить их, насытить оружием и техникой, придать им авиацию, которой пока тоже нет в наличии для новых армий, как и пилотной базы для новых самолётов. На всё это необходимо время. Не пару месяцев, а годы, при явном напряжении экономики.
В плане наступления могли бы помочь какие-нибудь дружеские силы, например крепкие дивизии ВС Беларуси, но их президент даже в планах такого сценария не имеет… Предлагает всем замириться. Белорусов втравливать в эту кампанию Батька не хочет, считая, что это дело соседское, пусть сами и решают. Прошли времена, когда союзники вместе бились на фронтах…
Нечего говорить о других армиях бывших стран СНГ, которые якобы дружественны нам, по факту они картонные, да и любые популистские разговоры на эту тему вызывают дикое неприятие… Ещё помнится, какой-то фантазёр говорил, что полтора миллиона северных корейцев желают поучаствовать. Кто именно говорил — уже и не вспомнится, т. к. изначально это был какой-то бред.
Даже если пойти по фантастическому сценарию, что Пригожин помирится с МО и ему дадут сформировать ударную армию из своих людей — этого будет явно недостаточно для широкого наступления.
Нужно двадцать таких ударных армий для полной победы и освобождения всей территории, но обеспечить их может только мобилизация. А это, ещё раз, упирается в время на сбор и подготовку новых сил, обеспечение их всем необходимым и обучение.
Ну и самое главное, для реализации таких планов нужна политическая воля, с пересмотром отношения к тем, кого мобилизовали осенью, пересмотром отношения к контрактникам, да и вообще пересмотр всей контрактной системы. Но такой воли, даже в рамках действий МО, сейчас явно не хватает.
Хотя та же плановая мобилизация крайне необходима сейчас для ротации измотанных бойцов и отвода их на долговременный отдых в режиме «полгода на полгода». Ибо без отдыха даже самые опытные бойцы теряют всякое желание что-либо делать и забываются элементарные правила безопасности и самосохранения, а воля к жизни притупляется.
Что будет на самом деле?
Будет продолжение того, что наблюдалось ранее. Активный подвижный фронт, на котором будет занимать деревеньки та или иная сторона. То есть война на истощение, которая может длиться годами. До тех пор, пока одна из сторон не накопит силы, чтобы в корне изменить ситуацию силовым путём. С одной стороны, этому будут продолжать способствовать страны НАТО, с другой стороны — мобилизация российской экономики. Или до тех пор, пока все стороны не устанут от этого конфликта и не начнут мирные переговоры.
Источник: Почему не будет нашего наступления
после неудачного контрнаступа | ВОЕНВЕД | Дзен (dzen.ru)
Версия для печати
