Л.А.Кругликов Из армии царской в Красную Рабоче-Крестьянскую

КРУГЛИКОВ АЛЕКСАНДР ЛЕОНИДОВИЧ — доктор исторических наук, профессор. Заведующий отделом науки и учебных заведений Ульяновского обкома КПСС (1985—1989). Депутат Государственной думы (1995—2003). Являлся депутатом Законодательного собрания Ульяновской области. В декабре 1996 г. баллотировался на пост губернатора Ульяновской области, занял второе место среди шести кандидатов, получив в острейшей борьбе около 34% голосов. Первый секретарь Ульяновского обкома КПРФ (1993—2014). Лауреат премии «Слово народу» газеты «Советская Россия» и конкурса «Лучший автор журнала „Политическое просвещение”». (Московская обл., г. Сергиев Посад).

В советские времена не часто говорили о том, что в период Гражданской войны в составе Красной Армии и Красного Флота служили более 200 царских генералов и адмиралов. В учебниках истории и на экранах кинотеатров прославлялись герои Гражданской войны, являвшиеся выходцами из низов российского общества. «Кто был никем, тот станет всем!». Применительно к военной сфере: Чапаев, Ворошилов, Фрунзе, Будённый, Блюхер, Щорс… И они были настоящими героями. Более того, революция действительно породила массовый трудовой и ратный героизм самородков из народа.

Однако о том, что против Деникина, Колчака, Юденича, Врангеля, экспедиционных корпусов иностранных держав, вторгшихся в Россию, сражались около 75 тыс. офицеров бывшей царской армии, а это — более 50% их общей численности, предпочитали почти не упоминать. А в годы «перестройки» и вовсе взялись распевать песни про «поручика Голицина» и «корнета Оболенского» из супротивных армий. Между тем, именно тогда увидело свет великолепное монографическое исследование А.Г.Кавторадзе «Военные специалисты на службе Республики Советов». Автору на строго документальной основе удалось показать, сколь огромный вклад в победу над Антантой и белыми внесли десятки тысяч добросовестно служивших в Красной Армии бывших офицеров. Конечно, в Красной Армии были и комиссары, имевшие большие полномочия. Но без привлечения Лениным и большевиками на сторону Советской власти хорошо подготовленных специалистов военного дела Россия, скорее всего, была бы обречена.

Армии у страны к моменту Великой Октябрьской социалистической революции фактически уже не было. Развалили её вполне сознательно творцы февральско-мартовского переворота. Один из авторов приказа № 1 И.П.Гольденберг, бывший тогда меньшевиком, позднее объяснял: «Приказ номер один — не ошибка, а необходимость... В день, когда мы „сделали революцию”, мы поняли, что, если не развалить старую армию, она раздавит революцию. Мы должны были выбирать между армией и революцией. Мы не колебались и приняли решение в пользу последней».

Отметим, что приказ № 1 появился в печати даже раньше, чем манифест об отречении Николая II от престола, а Лондон и Париж, несмотря на все свои заверения, отнюдь не хотели усиления России, но по-прежнему были не прочь «вести войну до последней капли крови русского солдата». Союзники, оправдывая своё «боевое бездействие», сами часто «муссировали молву» о мифическом сепаратном русско-германском мире. Французский премьер-министр Пуанкаре позднее признавался, что вёл с бельгийским королем Леопольдом переговоры о возможности исхода войны, при котором именно «Россия понесёт на себе все последствия войны». Такие вот союзнички!

Советское правительство, в интересах трудящихся и в соответствии Декретом о мире, принятом II съездом Советов, обратилось ко всем воюющим державам о немедленном прекращении войны. Правительства предпочли отмолчаться. А Берлин и Вена воспользовались ситуацией. Поразительно, но мало кто вспоминает, что раньше Советской России на соглашение с германцами пошли представители «самостийной» Украины. В 1919 году главный военный переговорщик в Бресте с германской стороны генерал Гофман заявил в интервью британской газете «Дейли Мейл»: «В действительности Украина — это дело моих рук, а вовсе не плод сознательной воли русского народа. Я создал Украину для того, чтобы иметь возможность заключить мир хотя бы с частью России». Он не грешил против истины.

В стремлении держаться «подальше от Москвы» киевские националисты дошли до того, что для искоренения Советов пригласили на свою территорию немецкие и австро-венгерские войска. «Демократия» и «независимость» на Украине мгновенно кончились. Германские войска оккупировали всю Украину, вошли в Крым, захватили Севастополь, объявились на Дону. Вот и получилось, что великая Россия потеряла около миллиона квадратных километров территории с 50 миллионами человек, лишилась 54% всех своих предприятий, 33% железных дорог, 90% добычи каменного угля и 73% железной руды. Уже в апреле 1918 года немецкий генерал Эйхгорн издал закон о расширении юрисдикции немецких военных судов на граждан Украины. Первая Украинская дивизия была разоружена, и даже двое министров были арестованы немецкой администрацией. При содействии оккупационной администрации съезд хлеборобов объявил гетманом Украинской державы ставленника Германии бывшего царского генерала Скоропадского, а Раду распустил. При всём этом продолжают твердить, что Ленин и большевики продали Россию немцам, а Петлюра и его подельники, вроде бы, и не причём.

Обессиленная Россия была вынуждена пойти на похабный мир с Германией, заплатив немалую цену. Были потеряны уже оккупированные немцами часть Украины и Белоруссии, Прибалтика. Пришлось подписать с Берлином финансовое соглашение и договор, согласно которым предусматривалась контрибуция в 6 миллиардов марок, четвёртую часть которой предстояло выплатить золотом и кредитными билетами,

а 1 миллиард — поставками товаров. В сентябре 1918 года в Германию пришлось отправить два «золотых» эшелона с 93,5 тоннами. Но потом случилась Ноябрьская революция в Германии, и Брестский договор утратил всякую силу. Украина тоже выиграла от краха кайзеровской империи. Немцы убрались с её территории и из Крыма. Стратегия Ленина оказалась верной и оправдала себя, невзирая на все издержки, порождённые, в частности, позицией украинских националистов, а также Троцкого на переговорах в Брест-Литовском. Тогда эту правоту Ленина осознало большинство трудящихся масс и на Украине и в России. Поняли её и очень многие офицеры бывшей русской императорской армии.

Ещё шли переговоры с немцами в Бресте, а в декабре 1917 — январе 1918 года в ЦК большевистской партии и Советском правительстве были разработаны и утверждены принципиальные основы строительства вооружённых сил РСФСР. 15 января 1918 года В.И.Ленин подписал Декрет Совета Народных Комиссаров о создании новой армии под названием «Рабоче-Крестьянская Красная Армия». 29 января последовал Декрет о Рабоче-Крестьянском Красном Флоте.

Позиция Троцкого, возглавлявшего российскую делегацию на переговорах в Брест-Литовске, «ни войны — ни мира, а армию мы распустим!» привела к тому, что 12 февраля 1918 года в Закавказье началось наступление турецкой армии. 18 февраля, нарушив перемирие, вперёд устремились 50 австро-германских дивизий. Противостоять им могли лишь сохранившие воинскую дисциплину и присягнувшие на верность Советской власти латышские полки. На помощь им под Нарву и Псков, Витебск и Оршу прибыли части «Первого корпуса РККА» в составе около 10 тыс. бойцов и командиров. Группа генералов из 12 человек во главе с М.Д.Бонч-Бруевичем, прибывших из Ставки, за несколько дней сумела организовать оборону и остановить противника. Десятки тысяч добровольцев — рабочих, крестьян, революционных матросов, солдат вступали в Красную Армию и отправлялись на фронт. В первых сражениях под Нарвой и Псковом рождалась будущая непобедимая и легендарная Красная Армия.

* * *

Уместно вспомнить, что уже в январе 1918 года на Ковровский пулемётный завод для организации производства автоматического оружия направляется выдающийся русский конструктор стрелкового оружия В.Г.Фёдоров, при царе окончивший Михайловскую артиллерийскую академию. Примечательный факт!

В Красной Армии оказался и хорошо знавший В.Г.Фёдорова генерал от артиллерии А.А.Маниковский. Для понимания происходившего со страной и обществом в то время судьба этого одарённого генерала представляет особый интерес. 25 октября 1917 года при штурме Зимнего его арестовали вместе с министрами Временного правительства как временно управляющего военным ведомством. Через несколько дней большевики освободили генерала и доверили ему техническое руководство военным наркоматом. Пытаясь сохранить какую-то боеспособность армии, он выступил против выборности командиров. За это был обвинён в нелояльности и вновь арестован. После очередного освобождения добровольно вступил в РККА, возглавил Артиллерийское управление и стал начальником Центрального управления снабжения Красной Армии. Во многом благодаря ему вооружённые силы Советской России обязаны обретением артиллерии и организацией системы снабжения боеприпасами.

Примечательно, что при повторном аресте А.А.Маниковского в ноябре 1917 года вместе с ним красные отправили в узилище* и начальника Генштаба В.В.Марушевского. И его не расстреляли, а отпустили под обещание не воевать против Советской власти. Но этот генерал выехал в Финляндию, затем откликнулся на призыв «союзников» прибыть в Архангельск для организации борьбы с большевиками, где и возглавил белое движение.

_____

* Старин. — тюрьма, место заключения.

Иначе поступил генерал-майор Российской императорской армии Д.Е.Козловский, являвшийся крупнейшим специалистом по проектированию артиллерийских систем. Он сразу вступил в Красную Армию. Это о нём повествуется на страницах многотомного романа В.Д.Успенского «Тайный советник вождя». Интересен сюжет о том, как в ноябре 1941 года по немецким танкам под Москвой нанесли сокрушительный удар невиданные гитлеровцами пушки. То были расконсервированные по совету старого царского генерала осадные шестидюймовые орудия образца 1877 года. Воспринимается это как выдумка автора, но это достоверный факт. Мощные пушки ушедшей эпохи давно находились на хранении

в Мытищах в 59-м арсенале (бывшие военные склады «Мыза Раёво»),

но без снарядов. Генерал Д.Е.Козловский, служивший профессором

в Артиллерийской академии, предложил использовать мощные орудия

с применением британских боеприпасов, которые остались от англо-американских интервентов. Так царский генерал, ставший генералом советским, в очередной раз пособил Родине. Две батареи 6-дюймовок, установленные на танкоопасном направлении Солнечногорск — Красная Поляна, позволили 16-й армии К.К.Рокоссовского нанести по врагу мощнейший удар и не допустить его в Москву.

Обретению Красной Армией эффективных артиллерийских систем немало способствовал и другой специалист военного дела, генерал-лейтенант Российской императорской армии Н.Ф.Дроздов. Он создал целую школу артиллерийских конструкторов, впоследствии заслуженно стал лауреатом Сталинской премии и удостоился звания генерал-полковника артиллерии СССР.

После Октябрьской революции на службу в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию поступил и известный военный теоретик, генерал от инфантерии Н.П.Михневич. Многие командиры РККА постигали тонкости стратегии и тактики ведения войны от этого маститого военного специалиста, имевшего опыт участия в сражениях с турками в 1877—1878 годах, командования дивизией, корпусом, Николаевской академией Генерального штаба, Главным штабом. Большевики доверили Н.П.Михневичу подготовку кадров на Петроградских артиллерийских курсах и в Петроградской пехотной интернациональной школе.

Прославившийся прорывом обороны австро-венгерских позиций в 1916 году, чем была спасена от полного разгрома Франция, генерал А.А.Брусилов стал главным инспектором кавалерии Рабоче-Крестьянской Красной Армии. Комполка в Красной Армии служил и его сын, погибший в 1919 году на деникинском фронте.

Широко известно, что граф, военный атташе во Франции А.А.Игнатьев сразу после Октябрьской революции тоже перешёл на сторону Советской власти. В 1925 году, оставаясь за границей, он передал Советскому правительству 225 млн. руб. золотом, вложенные ещё царским правительством на его имя во французские банки. Позднее граф вернулся в СССР и достойно служил Советской Родине, стал советским генерал-лейтенантом.

Ошибочно мнение, что все титулованные особы из древних дворянских родов оказались в лагере контрреволюции. В первые же дни после установления Советской власти большевиков поддержал А.А.Таубе. Принадлежал генерал-лейтенант царской армии к древнему семейству прибалтийских баронов. Обрёл он воинскую славу в битвах с германцами. А в 1918 году барон стал начальником штаба красных войск Сибири, которые вели борьбу с белочехословаками и иностранными интервентами. Когда был пленён белыми, отринул все посулы высоких должностей в армии Колчака и был казнён.

Блестяще проявил себя, как начальник Полевого штаба Красной Армии, бывший генерал-майор армии императорской П.П.Лебедев. Северным фронтом Советской республики командовал участник русско-японской и Первой мировой войны, георгиевский кавалер, награждённый и Гергиевским золотым оружием, генерал-лейтенант царской армии, родовитый дворянин Д.П.Парский, добровольно вступивший в армию рабоче-крестьянскую. Это он организовал оборону под Ямбургом и Нарвой, остановившую наступление кайзеровских войск 23 февраля 1918 года. Уместно вспомнить имя и этого военного специалиста, настоящего патриота России.

На стороне красных оказался и командовавший летом 1917 года Юго-Западным фронтом генерал А.Е.Гутор. Военный министр Российской империи периода Первой мировой, генерал от инфантерии Д.С.Шуваев тоже вступил в Красную Армию. Его неоднократно арестовывали, освобождали. Но в 1918 году он был назначен военным комендантом Петрограда. Позднее преподавал в военно-учебных заведениях РККА, являлся начальником штаба Петроградского военного округа. В 72 года вышел на пенсию и поселился в Липецке, но через 11 лет, в печально известном 1937 г., о нём вспомнили. Увы! И это было. 83-летний генерал был расстрелян. Через два десятилетия его реабилитировали. Это одна из подлинных жертв репрессий, которая забвению не подлежит.

Измены генералов и офицеров из числа перешедших на сторону большевиков случались. Известна телеграмма В.И.Ленина от 16 сентября 1919 года в Военный совет Южного фронта, в которой было предупреждение о возможности перехода к Деникину командующего группой советских войск, бывшего царского генерала В.И.Сильвачёва. Поразительно, но месяцем ранее именно этот военный специалист умело руководил войсками при наступлении в районе Белгорода и Волчанска, а затем не позволил армии Май-Маевского окружить группировку, находящуюся под его командованием. Скорее всего, до Ленина дошла искажённая информация. Врагу же необходимо было устранить талантливого командира, а провокация в отношении его должна была отвлечь внимание от действительного заговора в штабе В.И.Сильвачёва, который имел место, о чём свидетельствует последующий уход к белым группы бывших офицеров. Сам командующий на измену был не способен, и как-то загадочно умер буквально на следующий день после того, как Ленин отправил упомянутую телеграмму.

Далеко не ко всем царским генералам и офицерам солдатская масса и новая власть относились с недоверием. Например, сразу после Октябрьской революции революционный солдатский комитет на пост командующего Особой армией Юго-Западного фронта избрал генерал-лейтенанта В.Н.Егорьева. В январе 1918 года он уже командовал войсками всего Юго-Западного фронта. С марта по сентябрь 1918 года руководил Западным участком отрядов завесы. Фронта-то не было. И армию ещё только формировали. В 1919 году В.Н.Егорьев был командующим войсками Южного фронта, противостоящими армии Деникина. В 1920 году в качестве военного эксперта советской делегации участвовал в заключении Тартуского мирного договора между РСФСР и Финляндией, Рижского мирного договора с Польшей. В 1921—1926 годах состоял для особо важных поручений при РВС СССР.

Особую «славу» при нынешнем политическом режиме обрёл адмирал А.В.Колчак. Невзирая на то, что не увенчались успехом все попытки его реабилитации (даже ельцинско-путинская прокуратура отказала в этом), в Омске и Иркутске диктатору Сибири установили памятники. Усиленно насаждается миф о нём, как о блестящем флотоводце, выдающемся полярном исследователе, готовом к самопожертвованию во имя спасения России, вожде белого движения. Но вот вопрос: почему-то далеко не все адмиралы и офицеры русского флота в годы Гражданской войны и интервенции последовали за А.В.Колчаком.

К примеру, вице-адмирал А.С.Максимов сразу принял власть Советов, служил в Реввоенсовете Республики, а в 1920 году был назначен командующим Черноморским флотом. Контр-адмирал А.В.Немитц, служивший и при царе, и при Временном правительстве, сознательно и добровольно оказался в лагере красных. Его не смутило, что при буржуазной власти он командовал флотом, а при большевиках ему доверили быть лишь начальником военно-морской части Одесского военного округа. Потом Александр Васильевич и вовсе стал сухопутным начштаба группы войск под командованием И.Э.Якира. За прорыв через заслоны деникинских войск, во время которого адмирал получил ранение, приказом Реввоенсовета РСФСР он был награждён орденом Красного Знамени. Затем командовал морскими и речными силами Республики Советов.

На стороне красных оказались и другие русские адмиралы: В.М.Альтфатер, П.И.Киткин... Они сберегли русский флот и немало способствовали большевикам в разгроме белых армий и изгнанию интервентов из пределов России. Боевым флотам и флотилиям белых успешно противостояли аналогичные соединения красных. И это несмотря на то, что на театре боевых действий постоянно присутствовали целые соединения кораблей иноземных держав. В 1918 году в Балтийское море объявилась британская крейсерская эскадра Александера-Синклера. Её сменила эскадра крейсеров контр-адмирала Кована.

В Чёрное море У.Черчилль направил 6 линкоров, 1 гидрокрейсер и 13 эсминцев. На Каспии действовали 11 боевых кораблей и 12 береговых катеров-истребителей британской короны. Отпетый враг Советской России Черчилль не скрывал, зачем англичане объявились в пределах бывшего союзника с оружием в руках: «Было бы ошибочно думать, что … мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских. Напротив того, русские белогвардейцы сражались за наше дело», — заявлял он. Им важно было ослабить Россию, которую Англия и Франция рассматривали исключительно как рынок сбыта и сырьевой придаток. Это отмечал в своей записке от 10 декабря 1919 года полковник Щербачёв, представлявший Русскую (т. е. белую) армию при «союзных» правительствах. Об этом однажды проговорился и британский премьер Ллойд Джордж, выступая в парламенте своей страны.

Во имя этого по указке из Лондона и Вашингтона в пределы русских морей направили свои боевые корабли с десантами до зубов вооружённых интервентов десятки стран мира. Всегда упоминали о походе против Советской России 14 империалистических держав, но на деле незваных гостей было больше. В северных портах России высадились не только англичане и американцы. Даже из Австралии прибыли на русскую землю с «благородной миссией» убийства сторонников большевиков 4 000 солдат. В Архангельске и Мурманске объявился с той же целью китайский батальон. 500 артиллеристов направила на Русский Север Канада. Что-то обрести там возмечтали и 2 000 солдат из солнечной Италии. Французский крейсер «Об» доставил в Мурманск своих артиллеристов для службы в составе команды бронепоезда для борьбы с красными на Мурманско-Петроградской железной дороге. На Кольском полуострове объявился и вооружённый контингент поляков. Туда же с Балкан прибыл сербский батальон. Маленькое Датское королевство выделило в помощь британской короне для ниспровержения Советской власти 800 штыков. Все оказались добровольцами. Не обошлось без финских парней, воевавших в Карельском и Мурманском легионах.

Париж позаботился о том, чтобы французские интересы на российской земле обеспечивали силой оружия не только сами французы, но и высадившиеся в Севастополе полки сенегальских и алжирских стрелков, батальон индокитайцев, прибывший в Одессу. Неведомо на что рассчитывали греки, отправившие в Чёрное море 2 линкора, крейсер и 8 эсминцев, которые должны были обеспечить поддержку пребывания в Одессе 2 000 своих солдат. В Бессарабию вторглась Румыния. К концу 1918 г. все причерноморские порты России были оккупированы интервентами.

Турки, а затем и англичане объявились на территории Азербайджанской демократической республики, где у власти тогда находились отнюдь не большевики. Британский генерал Томсон настоял, чтобы никаких азербайджанских войск в Баку не было. 25-тысячный контингент интервентов был направлен Лондоном и в пределы обретшей независимость Грузинской демократической республики, где тоже не большевики пребывали у власти. Закавказская железная дорога, бакинские нефтепромыслы, батумский порт оказались под полным контролем британской короны.

Из северного Ирана англичане осуществили вторжение в российский Туркестан. «Британская военная миссия» во главе с генерал-майором У.Маллесоном была создана там в 1917 году, то есть до прихода большевиков к власти в Петрограде, и стала основным руководящим центром всех антисоветских сил в Средней Азии. В Ташкенте обосновалась миссия под руководством полковника Ф.Бейли.

Интервенты не оставили своим вниманием и российский Дальний Восток, Сибирь, природные богатства которых особо манили правящие круги Японии. Токио и Лондон одновременно в апреле 1918 года высадили со своих крейсеров десанты пехотинцев «для наведения порядка во Владивостоке». Они захватили опорные пункты, города, остров Русский с его крепостными укреплениями, артиллерийскими батареями, военными складами и казармами. Аппетиты японцев на освоение российских территорий были столь велики, что это не могло не встревожить ведущие империалистические державы. Президент США Вильсон, «чтобы восстановить баланс сил», приказал отправить в Сибирь американский корпус. Пригодился Антанте и 60-тысячный чехословацкий легион, поднявший мятеж на всём протяжении железных дорог от Пензы до Владивостока. На «помощь» Колчаку из Европы прибыли также итальянские и французские, румынские и польские воинские части. Китайцы вроде бы в интервенции не участвовали, но в Забайкалье в подчинении у японцев действовала сформированная в Китае так называемая «бригада Ханя», а у Тихоокеанского побережья России вторжение Антанты поддерживал китайский крейсер «Хайжун».

Мало кто знает, что интервенции немало способствовали и некоторые творцы революционного преобразования России. Так, вместе с Троцким из США летом 1917 года вернулся пребывавший в эмиграции некто А.М.Юрьев. Он был из тех самых заграничных межрайонцев, которые приехали из Америки вместе со своим вождём и пополнили партию большевиков в канун Октябрьской революции. Доверие Троцкого к нему было абсолютным. Не удивительно, что Юрьев в начале 1918 года возглавил президиум Мурманского Совета. Ему-то британский адмирал Кемп и предложил принять «помощь» союзников для «защиты города и железной дороги от немецкого и финского вторжения». Троцкий, бывший наркомом иностранных дел, дал указание заключить соглашение с англичанами. Ленин, Сталин, Чичерин неоднократно настаивали на расторжении весьма сомнительных договорённостей Мурманского Совета с представителями Антанты, которые под прикрытием незначительной финансовой и продовольственной помощи приступили к едва прикрытой интервенции и формированию белогвардейских частей. Юрьев даже летом 1918 года, когда вторжение иноземных войск на территорию России стало реальностью, посылал в Москву депеши о том, что «противосоюзническая политика Краёсовдепа невозможна», предлагал Главному морскому штабу привлечь к обороне Русского Севера военные силы США.

Терпение Ленина иссякло. 26 июня 1918 года он послал Юрьеву телеграмму следующего содержания: «Если Вам до сих пор не угодно понять советской политики, равно враждебной и англичанам, и немцам, то пеняйте на себя…». Кто там продолжает верещать о «германском агенте» Ленине? Поскольку Юрьев счёл возможным проигнорировать и это предупреждение председателя Совнаркома, не внял тому, что говорили ему по прямому проводу Ленин и Чичерин, через три дня после суровой телеграммы в газете «Известия ВЦИК» было опубликовано оповещение, что «председатель Мурманского Совдепа Юрьев, перешедший на сторону англо-французских империалистов и участвующий во враждебных действиях против Советской Республики, объявляется врагом народа и становится вне закона». Даже Троцкий счёл Юрьева предателем и подписал данный документ.

«Союзники» не препятствовали разгону белыми Мурманского Совета. Услуг Юрьева не забыли и назначили его в то голодное время на сытное место — заведовать продовольственным складом. Потом определили переводчиком к американскому консулу Пирсу. Но, потерпев поражение от Красной Армии и партизан, оккупанты запамятовали прихватить с собой бывшего руководителя «большевистского» Совета в Мурманске. Московский Революционный трибунал в феврале 1920 года справедливо обвинил Юрьева в том, что именно он осуществил «преступную сдачу Мурманска», и приговорил его к расстрелу. Смертной казни, поскольку она была очень скоро в РСФСР отменена, сторонник Троцкого избежал. Этой «жертве политических репрессий» предстояло провести в заключении 10 лет. Но и здесь кто-то расстарался, чтобы вышел на свободу «товарищ» Юрьев через 2 года. Дальнейшая судьба его неизвестна, но ведомо, что его «товарищ» Троцкий обрёл приют и покровительство на Западе.

Бывшим царским генералам и офицерам пришлось разбираться и с той самой Украинской центральной радой, которая возникла, вопреки современным представлениям Путина, ещё до Октября 1917 года и объявившей независимость Малороссии от России. Никакой не Ленин, а эта самая Рада, которую особо никто и не выбирал, нарекла себя верховным органом «Украинской народной республики» со столицей в Киеве. Почти одновременно прошедший в Харькове I Всеукраинский съезд Советов провозгласил создание Украинской Советской Республики, которую признало правительство РСФСР. Красные в январе 1918 года развернули наступление на Киев и буквально за считанные дни разгромили «армию» буржуазной Рады, что свидетельствовало об отсутствии у неё весомой поддержки населения. Киев был взят.

Советскими войсками командовал бывший капитан М.А.Муравьёв. Офицер был храбрый. Участник маньчжурских боёв с Японией, войны с германцами. В 1917 году возглавлял работу по формированию «батальонов смерти», был замечен Керенским и назначен начальником охраны Временного правительства. После провала выступления генерала Корнилова примкнул к левым эсерам, а с победой большевиков предложил свой «талант» только что сформированному Совету Народных Комиссаров. Революционная волна вынесла Муравьёва на вершину военной карьеры. На несколько дней он оказался в ранге главнокомандующего Петроградским военным округом и командующего войсками, действовавшими против Керенского — Краснова. Зимой 1918 года этот «полководец» брал Киев, Полтаву и другие украинские города. Своим войскам он предписывал «беспощадно уничтожить … всех офицеров и юнкеров, „гайдамаков”, монархистов и врагов революции».

Масштабы муравьёвского террора были столь велики, что большевистский Народный секретариат Украины потребовал удаления Муравьёва с Украины: киевляне видели в нём «вожака бандитов». В Москве он был арестован ВЧК. 5 мая 1918 года Ф.Э.Дзержинский, давая разъяснения Следственному отделу Комиссариата юстиции, говорил:

«О Муравьёве комиссия наша неоднократно получала сведения как о вредном Советской власти командующем. Обвинения сводились к тому, что худший враг не мог бы нам столько вреда принести, сколько он принёс своими кошмарными расправами, расстрелами, предоставлением солдатам права грабежа городов и сёл. Всё это он проделывал от имени нашей Советской власти, восстанавливая против нас всё население». Увы! Никакой кары не последовало. Ведомство Троцкого сочло, что победитель украинских гайдамаков не менее успешно справится с вспыхнувшим мятежом чехословацкого корпуса, начало которого сам же Троцкий и спровоцировал. Муравьёв обрёл свободу и был назначен командующим Восточным фронтом. Через месяц, 10 июля 1918 года, он предпринял попытку мятежа и открыл фронт белочехам и войскам КОМУЧа.

Последствия деятельности Муравьёва в качестве военного специалиста оказались весьма негативными для Советской власти. Массовые расстрелы и грабежи в городах и сёлах Украины надолго создали дурную славу о красных воинах. Убийства многих офицеров и представителей интеллигенции толкнуло в ряды белого движения даже тех, кто не желал участвовать в братоубийственной войне. Муравьёвский мятеж на Волге породил среди комиссаров и красноармейцев подозрения в отношении бывших царских офицеров, пошедших на службу в Красную Армию. Кроме того, последствия этого контрреволюционного выступления оказались крайне тяжёлыми для Восточного фронта. К тому же Советская Россия утратила значительную часть золотого запаса страны, захваченного Каппелем в Казани.

Всё это свидетельствует, в сколь непростых условиях пришлось Ленину и молодой народной власти, у которой не было на первом этапе боеспособной регулярной армии, профессиональных спецслужб, опытных управленческих кадров (и много чего ещё не было), принимать решения, определяющие судьбу страны. Случалось, что решения эти были ошибочными, а назначения Троцким таких «специалистов» как Муравьёв, Юрьев и многих других, потворство их противоправным деяниям в ущерб стране и народу, было очевидным преступлением. Но, как видим, не всё мог предпринять для защиты дела революции против её скрытых врагов даже «всесильный» председатель ВЧК Ф.Э.Дзержинский. Это оборачивалось эскалацией Гражданской войны и иностранной интервенции. Рушились фронты, прекращалось функционирование железных дорог, усиливался сепаратизм окраин.

* * *

Многие годы после разрушения СССР обслуживающие Кремль «историки» и пропагандисты твердят, что Ленин и большевики подписали с германцами соглашение, отдав Берлину территорию Украины, Крыма и т. д. На деле «похабный мир» с кайзером сначала подписали киевские националисты. Они пригласили немцев себе на подмогу в обмен на украинский хлеб и сало, уголь и металл. Украинские сепаратисты не только осложнили положение власти Советов, но и позволили Германии затянуть войну со странами Антанты, что привело к новым жертвам с той и другой стороны.

Всё тех же немцев для подавления революции пригласили и финские националисты. Этой стране уже предоставлена была независимость. И сделал это Ленин. Буржуазия же развязала гражданскую войну в Финляндии и прибегла к помощи германской военщины для удушения революции. В стране наступил белый террор. Тысячи трудящихся были казнены и замучены в тюрьмах. А потом Финляндия оказалась союзницей фашистской Германии, и некогда царский генерал Маннергейм помогал Гитлеру в блокаде Ленинграда.

Белые генералы и офицеры якобы сражались «за единую и неделимую Россию», но фактически они торговали Россией, поддерживая сепаратистов на национальных окраинах, генерала Краснова на Дону, вступившего в сговор с германским кайзером. Деникин не раз отмечал, что правительства стран Антанты не торопились поставлять боевые припасы, если на соответствующую сумму на Запад из голодающей России не отправлялась пшеница. Он обоснованно констатировал, что «это была уже не помощь, а просто товарообмен и торговля». Адмирал Колчак на закупку в США, Англии и Франции оружия и обмундирования использовал ту внушительную часть золотого запаса России, что была захвачена в Казани. Русское золото оказалось в западных и японских банках.

Белое воинство оказалось главным виновником террора и развязывания Гражданской войны. Один из зачинателей белого движения генерал Корнилов не скрывал: «Мы шли к власти, чтобы вешать, а надо было вешать, чтобы прийти к власти»; «Пусть надо сжечь полРоссии, залить кровью три четверти России, а всё-таки надо спасать Россию». Эти устремления и действия были присущи и другим противникам Советской власти. Генерал Уильям Сидней Грэйвс, командовавший экспедиционным корпусом армии США в Сибири в 1918—1920 годах, написал позднее книжку «Американская авантюра в Сибири (1918—1920)» (в СССР издана в 1932 г.). Он свидетельствовал: «Сомневаюсь, что в истории последнего полувека найдётся хоть одна страна в мире, где убийства совершались бы ещё спокойнее и с меньшим страхом наказания, чем это было в Сибири при режиме адмирала Колчака». Приведя примеры зверских убийств, массовых репрессий, чинимых контрреволюцией в отношении даже нейтральных обывателей, а то и членов Учредительного собрания, разогнанных, но не убитых большевиками, он отмечал: «Зарубежная пресса постоянно утверждала, что именно большевики были теми русскими, которые совершали эти ужасные эксцессы, и пропаганда была до такой степени активной, что никто и подумать не мог, что эти злодеяния совершались против большевиков». Американец прямо заявлял, что «в Восточной Сибири совершались ужасные убийства, но совершались они не большевиками, как обычно думали… на каждого человека, убитого большевиками, приходилось сто убитых антибольшевистскими элементами». Об этом же писал в своём дневнике и военный министр колчаковского правительства генерал Будберг.

В июне 1919 года в американском журнале «Новая Республика» («The New Republic», June 25-th 1919) было воспроизведено письмо Стюарта Чейза. Американец, окончивший Гарвардский университет, далеко не сторонник коммунизма, работавший в Федеральной комиссии по торговле США, а позднее сотрудничавший с президентом Ф.Рузвельтом, писал: «Союзные правительства отказались признать Советское правительство России по следующим, как они говорят, причинам: 1. Советское правительство есть — или было — германофильское… 2. Советское правительство держится на терроризме. 3. Советское правительство недемократично и не представляет русского народа.

Между тем союзные правительства давно уже признали теперешнее белогвардейское правительство Финляндии под диктаторством генерала Маннергейма, хотя очевидно следующее: 1. Германские войска помогали белогвардейцам раздавить социалистическую республику Финляндии, и генерал Маннергейм посылал неоднократные телеграммы кайзеру с выражением сочувствия и уважения. Между тем Советское правительство энергично подкапывало германское правительство пропагандой среди войск на русском фронте. Финское правительство было бесконечно более германофильским, чем русское. 2. Теперешнее правительство Финляндии, при вступлении его во власть, казнило хладнокровно в течение нескольких дней 16 700 членов бывшей социалистической республики и заключило в концентрационных лагерях, обрекая на голодную смерть, ещё 70 000. Между тем все казни в России за год, кончающийся 1 ноября 1918 года, были, по официальным данным, числом 3 800, включая многих подкупных советских должностных лиц, как равно и контрреволюционеров. Финское правительство было бесконечно более террористическим, чем русское. 3. Убив и заарестовав около 90 000 социалистов и отогнав ещё около 50 000 за границу, в Россию, — Финляндия, страна маленькая, с числом избирателей только около 400 000 — белогвардейское правительство сочло достаточно безопасным произвести выборы. Несмотря на все предосторожности, было выбрано большинство социалистов, но генерал Маннергейм, подобно союзникам после выборов во Владивостоке, не утвердил мандата ни одного из них. Между тем Советское правительство лишило избирательного права всех тех, кто не исполняет полезной работы для добывания себе средств к жизни. Финское правительство было значительно менее демократичным, чем русское.

И точно так же обстоит дело с великим чемпионом демократии и нового порядка, адмиралом Колчаком в Омске, а этого адмирала союзные правительства поддерживали, снабжали, экипировали и теперь собираются признать официально.

Таким образом, всякий аргумент, который союзники выдвигали против признания Советов, может быть применён с большей силой и честностью против Маннергейма и Колчака. Однако эти последние признаны, и блокада становится всё строже вокруг умирающей с голода России…».

Высоко оценил эту публикацию Ленин. «Американский либерал … понял, что буржуазия всего мира организует и ведёт гражданскую войну против революционного пролетариата, поддерживая для этого Колчака и Деникина в России, Маннергейма в Финляндии, лакеев буржуазии, грузинских меньшевиков на Кавказе, польских империалистов и польских Керенских в Польше, немецких шейдемановцев в Германии, контрреволюционеров (меньшевиков и капиталистов) в Венгрии и так далее…», — отмечал он.

Россия оказалась на краю пропасти и спасли её Ленин и большевики. Это осознали и многие из офицеров, служивших в белых армиях, но к моменту окончания Гражданской войны большинство из них перешло на сторону Советской власти. Они внесли большой вклад в становление и развитие Красной Армии, обеспечение её побед. Среди них были будущие маршалы Советского Союза Б.М.Шапошников, Л.А.Говоров, И.Х.Баграмян.