В.БОРГИУСУ* В БРЕСЛАВЛЬ**
_____
* Данное письмо было впервые опубликовано без указания адресата в журнале «Der Sozialistische Akademiker» («Социалистический учёный») № 20, 1895 г. его сотрудником Г.Штаркенбургом. В связи с этим в первом издании Сочинений К.Маркса и Ф.Энгельса Штаркенбург был ошибочно указан в качестве адресата. — Ред.
** Современное название: Вроцлав. — Ред.
Милостивый государь!
Отвечаю на Ваши вопросы:
1. Под экономическими отношениями, которые мы считаем определяющим базисом истории общества, мы понимаем тот способ, каким люди определённого общества производят средства к жизни и обменивают между собой продукты (поскольку существует разделение труда). Таким образом, сюда входит вся техника производства и транспорта. Эта техника, согласно нашим взглядам, определяет также и способ обмена, затем способ распределения продуктов и тем самым после разложения родового строя также и разделение на классы, отношения господства и подчинения, государство, политику, право и т. д. В понятие экономических отношений включается далее и географическая основа, на которой эти отношения развиваются, и фактически перешедшие от прошлого остатки прежних ступеней экономического развития, которые продолжают сохраняться зачастую только по традиции или благодаря vis inertiae*, а также, конечно, внешняя среда, окружающая эту общественную форму.
_____
* силе инерции. — Ред.
Если, как Вы утверждаете, техника в значительной степени зависит от состояния науки, то в гораздо большей мере наука зависит от состояния и потребностей техники. Если у общества появляется техническая потребность, то это продвигает науку вперёд больше, чем десяток университетов. Вся гидростатика (Торричелли и т. д.) была вызвана к жизни потребностью регулировать горные потоки в Италии в XVI и XVII веках. Об электричестве мы узнали кое-что разумное только с тех пор, как была открыта его техническая применимость. В Германии, к сожалению, привыкли писать историю наук так, как будто бы науки свалились с неба.
2. Мы считаем, что экономические условия в конечном счёте обусловливают историческое развитие. Раса же сама является экономическим фактором. Здесь, однако, не следует забывать
о двух моментах:
a) Политическое, правовое, философское, религиозное, литературное, художественное и т. д. развитие основано на экономическом развитии. Но все они также оказывают влияние друг
на друга н на экономический базис. Дело обстоит совсем не так, что только экономическое положение является причиной, что только оно является активным, а всё остальное — лишь пассивное следствие. Нет, тут взаимодействие на основе экономической необходимости, в конечном счёте всегда прокладывающей себе путь. Государство, например, оказывает влияние при помощи покровительственных пошлин, свободы торговли, хорошей или дурной фискальной политики. Даже смертельная усталость и бессилие немецкого мещанина, обусловленные жалким экономическим положением Германии в период с 1648 по 1830 г. и выразившиеся сначала в пиетизме, затем в сентиментальности и
в рабском пресмыкательстве перед князьями и дворянством,
не остались без влияния на экономику. Это было одним из величайших препятствий для нового подъёма, и препятствие это было поколеблено только благодаря тому, что революционные и наполеоновские войны сделали хроническую нищету острой. Следовательно, экономическое положение не оказывает своего воздействия автоматически, как это для удобства кое-кто себе представляет, а люди сами делают свою историю, однако в данной, их обусловливающей среде, на основе уже существующих действительных отношений, среди которых экономические условия, как бы сильно ни влияли на них прочие — политические и идеологические, — являются в конечном счёте всё же решающими и образуют ту красную нить, которая пронизывает всё развитие и одна приводит к его пониманию.
b) Люди сами делают свою историю, но до сих пор они делали её, не руководствуясь общей волей, по единому общему плану, и даже не в рамках определённым образом ограниченного, данного общества. Их стремления перекрещиваются, и во всех таких обществах господствует поэтому необходимость, дополнением и формой проявления которой является случайность. Необходимость, пробивающаяся здесь сквозь все случайности, — опять-таки в конечном счёте экономическая. Здесь мы подходим к вопросу о так называемых великих людях. То обстоятельство, что такой и именно вот этот великий человек появляется в определённое время в данной стране, конечно, есть чистая случайность. Но если этого человека устранить, то появляется спрос на его замену, и такая замена находится — более или менее удачная, но с течением времени находится. Что Наполеон, именно этот корсиканец, был тем военным диктатором, который стал необходим Французской республике, истощённой войной, — это было случайностью. Но если бы Наполеона не было, то роль его выполнил бы другой. Это доказывается тем, что всегда, когда такой человек был нужен, он находился: Цезарь, Август, Кромвель и т. д. Если материалистическое понимание истории открыл Маркс, то Тьерри, Минье, Гизо, все английские историки до 1850 г. служат доказательством того, что дело шло к этому, а открытие того же самого понимания Морганом показывает, что время для этого созрело и это открытие должно было быть сделано.
Точно так же обстоит дело со всеми другими случайностями и кажущимися случайностями в истории. Чем дальше удаляется
от экономической та область, которую мы исследуем, чем больше она приближается к чисто абстрактно-идеологической, тем больше будем мы находить в её развитии случайностей, тем более зигзагообразной является её кривая. Если Вы начертите среднюю ось кривой, то найдёте, что чем длиннее изучаемый период, чем шире изучаемая область, тем более приближается эта ось к оси экономического развития, тем более параллельно ей она идёт.
В Германии величайшим препятствием к правильному пониманию является непростительное пренебрежение в литературе к экономической истории. Не только очень трудно отвыкнуть от представлений об историческом развитии, привитых в школе, но ещё труднее собрать материал, необходимый для этого. Кто читал, например, хотя бы старого Г. фон Гюлиха, который в своем сухом собрании материалов* поместил столько ценного для объяснения бесчисленного множества политических фактов!
Вообще же я думаю, что тот прекрасный образец, который Маркс дал в «Восемнадцатом брюмера», должен дать Вам довольно полный ответ на Ваши вопросы как раз потому, что это — практический пример. Большинство вопросов, как мне кажется, затронуто в «Анти-Дюринге», отдел первый, гл. IX—XI, отдел второй, гл. II—IV, отдел третий, гл. I или во введении, а кроме того, и в последней главе «Фейербаха»**.
Прошу Вас не относиться придирчиво к каждому слову из вышеизложенного, а всё время иметь в виду общую связь; у меня, к сожалению, не было времени изложить Вам всё так ясно и чётко, как следовало бы, если бы это предназначалось для печати...
Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 39. С. 174—176, 475.
_____
* Г.Гюлих. «Историческое описание торговли, промышленности и земледелия важнейших торговых государств нашего времени». — Ред.
** Ф.Энгельс. «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии». — Ред.
Версия для печати
_____* Данное письмо было впервые опубликовано без указания адресата в журнале «Der Sozialistische Akademiker» («Социалистический учёный») № 20, 1895 г. его сотрудником Г.Штаркенбургом. В связи с этим в первом издании Сочинений К.Маркса и Ф.Энгельса Штаркенбург был ошибочно указан в качестве адресата. — Ред.
** Современное название: Вроцлав. — Ред.
Милостивый государь!
Отвечаю на Ваши вопросы:
1. Под экономическими отношениями, которые мы считаем определяющим базисом истории общества, мы понимаем тот способ, каким люди определённого общества производят средства к жизни и обменивают между собой продукты (поскольку существует разделение труда). Таким образом, сюда входит вся техника производства и транспорта. Эта техника, согласно нашим взглядам, определяет также и способ обмена, затем способ распределения продуктов и тем самым после разложения родового строя также и разделение на классы, отношения господства и подчинения, государство, политику, право и т. д. В понятие экономических отношений включается далее и географическая основа, на которой эти отношения развиваются, и фактически перешедшие от прошлого остатки прежних ступеней экономического развития, которые продолжают сохраняться зачастую только по традиции или благодаря vis inertiae*, а также, конечно, внешняя среда, окружающая эту общественную форму.
_____
* силе инерции. — Ред.
Если, как Вы утверждаете, техника в значительной степени зависит от состояния науки, то в гораздо большей мере наука зависит от состояния и потребностей техники. Если у общества появляется техническая потребность, то это продвигает науку вперёд больше, чем десяток университетов. Вся гидростатика (Торричелли и т. д.) была вызвана к жизни потребностью регулировать горные потоки в Италии в XVI и XVII веках. Об электричестве мы узнали кое-что разумное только с тех пор, как была открыта его техническая применимость. В Германии, к сожалению, привыкли писать историю наук так, как будто бы науки свалились с неба.
2. Мы считаем, что экономические условия в конечном счёте обусловливают историческое развитие. Раса же сама является экономическим фактором. Здесь, однако, не следует забывать
о двух моментах:
a) Политическое, правовое, философское, религиозное, литературное, художественное и т. д. развитие основано на экономическом развитии. Но все они также оказывают влияние друг
на друга н на экономический базис. Дело обстоит совсем не так, что только экономическое положение является причиной, что только оно является активным, а всё остальное — лишь пассивное следствие. Нет, тут взаимодействие на основе экономической необходимости, в конечном счёте всегда прокладывающей себе путь. Государство, например, оказывает влияние при помощи покровительственных пошлин, свободы торговли, хорошей или дурной фискальной политики. Даже смертельная усталость и бессилие немецкого мещанина, обусловленные жалким экономическим положением Германии в период с 1648 по 1830 г. и выразившиеся сначала в пиетизме, затем в сентиментальности и
в рабском пресмыкательстве перед князьями и дворянством,
не остались без влияния на экономику. Это было одним из величайших препятствий для нового подъёма, и препятствие это было поколеблено только благодаря тому, что революционные и наполеоновские войны сделали хроническую нищету острой. Следовательно, экономическое положение не оказывает своего воздействия автоматически, как это для удобства кое-кто себе представляет, а люди сами делают свою историю, однако в данной, их обусловливающей среде, на основе уже существующих действительных отношений, среди которых экономические условия, как бы сильно ни влияли на них прочие — политические и идеологические, — являются в конечном счёте всё же решающими и образуют ту красную нить, которая пронизывает всё развитие и одна приводит к его пониманию.
b) Люди сами делают свою историю, но до сих пор они делали её, не руководствуясь общей волей, по единому общему плану, и даже не в рамках определённым образом ограниченного, данного общества. Их стремления перекрещиваются, и во всех таких обществах господствует поэтому необходимость, дополнением и формой проявления которой является случайность. Необходимость, пробивающаяся здесь сквозь все случайности, — опять-таки в конечном счёте экономическая. Здесь мы подходим к вопросу о так называемых великих людях. То обстоятельство, что такой и именно вот этот великий человек появляется в определённое время в данной стране, конечно, есть чистая случайность. Но если этого человека устранить, то появляется спрос на его замену, и такая замена находится — более или менее удачная, но с течением времени находится. Что Наполеон, именно этот корсиканец, был тем военным диктатором, который стал необходим Французской республике, истощённой войной, — это было случайностью. Но если бы Наполеона не было, то роль его выполнил бы другой. Это доказывается тем, что всегда, когда такой человек был нужен, он находился: Цезарь, Август, Кромвель и т. д. Если материалистическое понимание истории открыл Маркс, то Тьерри, Минье, Гизо, все английские историки до 1850 г. служат доказательством того, что дело шло к этому, а открытие того же самого понимания Морганом показывает, что время для этого созрело и это открытие должно было быть сделано.
Точно так же обстоит дело со всеми другими случайностями и кажущимися случайностями в истории. Чем дальше удаляется
от экономической та область, которую мы исследуем, чем больше она приближается к чисто абстрактно-идеологической, тем больше будем мы находить в её развитии случайностей, тем более зигзагообразной является её кривая. Если Вы начертите среднюю ось кривой, то найдёте, что чем длиннее изучаемый период, чем шире изучаемая область, тем более приближается эта ось к оси экономического развития, тем более параллельно ей она идёт.
В Германии величайшим препятствием к правильному пониманию является непростительное пренебрежение в литературе к экономической истории. Не только очень трудно отвыкнуть от представлений об историческом развитии, привитых в школе, но ещё труднее собрать материал, необходимый для этого. Кто читал, например, хотя бы старого Г. фон Гюлиха, который в своем сухом собрании материалов* поместил столько ценного для объяснения бесчисленного множества политических фактов!
Вообще же я думаю, что тот прекрасный образец, который Маркс дал в «Восемнадцатом брюмера», должен дать Вам довольно полный ответ на Ваши вопросы как раз потому, что это — практический пример. Большинство вопросов, как мне кажется, затронуто в «Анти-Дюринге», отдел первый, гл. IX—XI, отдел второй, гл. II—IV, отдел третий, гл. I или во введении, а кроме того, и в последней главе «Фейербаха»**.
Прошу Вас не относиться придирчиво к каждому слову из вышеизложенного, а всё время иметь в виду общую связь; у меня, к сожалению, не было времени изложить Вам всё так ясно и чётко, как следовало бы, если бы это предназначалось для печати...
Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 39. С. 174—176, 475.
_____
* Г.Гюлих. «Историческое описание торговли, промышленности и земледелия важнейших торговых государств нашего времени». — Ред.
** Ф.Энгельс. «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии». — Ред.
Версия для печати
